Александр шагал к столику уверенно, но между рядами было тесно, и в какой-то момент он случайно зацепил стул блондинки, сидевшей с Борисом.
Девушка машинально обернулась, готовая бросить какое-нибудь недовольное замечание, но вдруг ее лицо изменилось. Глаза округлились, губы растянулись в широкой улыбке.
— Ничего себе, какие люди! Саша? — воскликнула она, откинувшись на спинку стула, — сколько лет, сколько зим!
Александр застыл, явно не ожидая такой реакции. Он внимательно посмотрел на нее, в голове лихорадочно перебирая варианты, пока, наконец, не улыбнулся в ответ.
— Лена? — переспросил он, пытаясь уловить знакомые черты.
— Конечно я! — рассмеялась она, — ты меня забыл, что ли? Наши мамы же с молодости дружат! Я тебя с пеленок знаю, можно сказать!
Саша выглядел удивленно, но скорее приятно.
— Ну надо же, как давно это было, — сказал он, улыбаясь шире, — ты как тут оказалась?
— Да мы вернулись. Родителям тяжело стало, вот решила, что надо быть рядом. А ты? Ты тут теперь живешь?
— Да, я уже несколько лет в этом городе. Мам тоже вижу редко, но недавно она о твоей вспоминала, говорила, что соскучилась, хотела встретиться.
Лена кивнула.
— Надо будет как-нибудь организовать их. Ты же знаешь, они общаются по телефону наговорят, но толку ноль, пока не пересекутся лично.
Борис, сидевший рядом с Леной, выглядел так, будто пытается понять, что происходит, и решить, как ему на это реагировать. Но разговор шел слишком оживленно, чтобы кто-то заметил его растерянность.
Александр и Лена еще обменялись парой фраз о родителях, после чего он вежливо попрощался, забрав свой телефон с края столика.
— Рад был тебя увидеть, Лена. Может, как-нибудь пересечемся еще? — сказал он.
— Обязательно! — ответила она с улыбкой, — Саш, я, правда, рада тебя видеть. Столько времени прошло!
Он кивнул, быстро взглянул на Алену, которая все это время стояла чуть в стороне, и направился к выходу.
Алена стояла чуть поодаль, наблюдая за происходящим, но так и не поняла, как вообще получилось, что обычный поход за забытым телефоном превратился в встречу старых друзей.
Лена, кажется, была на вершине восторга, Александр отвечал ей с таким дружелюбным оживлением, что выглядело это почти как спектакль.
Сначала Алена пыталась не обращать внимания, но постепенно начала чувствовать себя неловко. Она понятия не имела, кто эта Лена, и почему они с Александром так быстро перешли от случайного столкновения к обсуждению семейных дел. Непривычная роль стороннего наблюдателя, особенно в компании, где сидел Борис, выбивала ее из равновесия.
Борис, между тем, выглядел так, словно кто-то выключил ему внутренний мотор. Он сидел неподвижно, ссутулившись, глядя на Лену и Александра, но явно не зная, что сказать или сделать.
Его глаза бегали между ними и Аленой, будто он пытался разгадать, как все эти люди оказались в одной сцене, и как ему теперь в нее вписаться.
Александр, разумеется, не обращал на Бориса никакого внимания. Но он заметил, что Алена замерла и выглядит растерянной, а в ее глазах мелькает легкое раздражение.
— Извините, — сказал он, мягко возвращаясь в реальность, и повернулся к Лене, — кажется, мы увлеклись. Лена, познакомься, это Алена.
Лена перевела взгляд на Алену и на мгновение как будто забыла, что хотела сказать. Потом быстро улыбнулась.
— Очень приятно, — сказала она.
— Это взаимно, — коротко ответила Алена, стараясь скрыть неловкость.
Александр же остался таким же спокойным, как и всегда, но на лице его появилась легкая улыбка, будто он прекрасно понимал, как странно выглядит вся эта сцена.
Александр, забрав телефон со столика, снова повернулся к Лене, излучая ту вежливую доброжелательность, которую он включал на автомате в самых странных ситуациях.
— Ну что ж, не буду отвлекать, — сказал он с легкой улыбкой, слегка махнув рукой в сторону Бориса, — тем более не хочется мешать вашему романтическому вечеру.
Он произнес это так нейтрально, что ни малейшего намека на то, что он знает Бориса, в его голосе не проскользнуло. Но внутри Алена едва удержалась от смешка. Даже она чувствовала, насколько все это выглядит нелепо.
Борис, кстати, все еще не подавал никаких признаков жизни. Он сидел молча, будто старался стать невидимым, и это было до странности не похоже на него. Алена знала Бориса как человека, который скорее начнет спорить с официантом о температуре вина, чем смирится с чужим появлением, но сейчас он будто замер.
Лена же отреагировала неожиданно. Она улыбнулась широко, почти по-детски, и слегка смутилась.
— Романтический вечер? — переспросила она с легким смешком, — ой, да нет, что вы! Это совсем не то.
Она чуть повернулась к Борису, как будто вдруг вспомнила, что он все это время рядом.
— Извините, я даже не представила. Это Борис, — добавила Лена, вежливо кивнув в его сторону.
Александр кивнул в ответ, сохраняя тот же вежливый, почти профессиональный интерес. Алена же посмотрела на Лену, чувствуя, как нарастает странное чувство абсурда.
— Мы здесь по делу, — продолжила Лена, будто поясняя, почему у нее нет роз на столе и свечей, — я ведь таролог, занимаюсь раскладами, а Борис хотел немного прояснить… личную ситуацию.
Она произнесла это с таким тоном, будто говорила о прогнозе погоды, а не о том, что взрослый мужчина пришел к гадалке с вопросами о своей жизни.
Алена бросила быстрый взгляд на Бориса, но тот не изменился. Он все так же сидел, уставившись на одну точку, будто и не услышал, что его только что выдали.
— Так что да, — заключила Лена, снова улыбнувшись Александру, — совсем не романтика, чисто рабочая встреча.
Алена наблюдала за происходящим со стороны, но после того, как Лена с добродушной улыбкой «представила» ей Бориса, не выдержала.
— Его не нужно представлять, — сказала она спокойно, но с явным укором в голосе, — Мы более чем хорошо знакомы.
Лена на мгновение застыла, явно переваривая услышанное. Ее взгляд метнулся к Алене, потом к Борису, затем снова к Алене. И тут в ее глазах появилось то самое выражение, когда человек вдруг понимает, что картинка в голове сложилась, но ей бы не мешало быть менее скандальной.
— Подождите.., — медленно протянула она, округляя глаза, — так вы… та самая Алена?!
Последние слова прозвучали настолько удивленно, что Алена чуть не фыркнула. Борис, сидевший как статуя, едва заметно поежился, но молчал, будто эта неловкость сейчас растворится сама собой.
Лена, между тем, перевела взгляд на него с таким укором, будто он только что признался в серьезном преступлении.
— Боря, вы вообще в своем уме? — возмутилась она, — я в дела своих друзей и знакомых не вмешиваюсь, поэтому уж извините, как-нибудь без меня.
Борис слегка открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов вырвался только слабый вдох.
Лена, не дождавшись ответа, быстро повернулась обратно к Алене, а потом, будто приняв какое-то окончательное решение, сложила руки на груди.
— Нет, все, я пас, — категорично заявила она, — я отказываюсь вам помогать, Боря.
Он моргнул, наконец найдя в себе силы выдать что-то вроде:
— В смысле?
— В прямом, — отрезала Лена, с таким видом, будто это должно быть очевидно, — При всем уважении, но я не буду вмешиваться в такое. Саша — друг моей семьи, и я не стану помогать переходить ему дорогу, понял?
Борис, похоже, хотел что-то возразить, но окончательно потерял нить. Он сидел с таким видом, будто был уверен: если сейчас пошевелится, то ситуация только ухудшится.
Александр, все это время спокойно наблюдавший за представлением, остался совершенно невозмутимым. Но в уголках его рта угадывалась слабая тень улыбки, которую он, конечно, старательно скрывал.
Саша хохотал так, что, казалось, вот-вот свалится, и никак не мог остановиться. Лена смотрела на него с легкой растерянностью, но без обиды — слишком хорошо знала его, чтобы принимать всерьез. Алена стояла неподвижно, скрестив руки, но ее лицо выражало смесь удивления и легкого раздражения. Борис, напротив, выглядел так, будто готов провалиться под землю.
— Извини, Лена, — наконец выдавил Саша, пытаясь взять себя в руки, — но это просто… ну ты понимаешь.
— Что именно я должна понять? — спросила она, поднимая брови, но с легкой улыбкой.
— Взрослый мужик.., — Саша снова прыснул и попытался сгладить, — извини, Боря, но ты реально пришел к Ленке, чтобы… карты разложить?
— А что? — Лена чуть пожала плечами, бросив взгляд на Бориса, который нервно потирал лоб, — между прочим, ничего смешного.
— Конечно, ничего смешного, — Саша закатил глаза, все еще с трудом сдерживаясь, — Просто я пытаюсь представить, как это выглядело. Ты заходишь к Лене, садишься, и такой: «Лена, дорогая, подскажи, что делать с моей личной жизнью!»
Лена хмыкнула, явно наслаждаясь, как Саша пытается в ее же присутствии шутить на ее счет.
— Ну, в целом так и было, — невозмутимо сказала она.
Саша снова засмеялся, хотя на этот раз тише.
— Ладно, прости, — сказал он, наконец приходя в себя, — ты знаешь, я ничего против твоих раскладов не имею, но Боря… Боря, ну ты хорош!
— Саша! — укоризненно сказала Лена, но смех в ее голосе выдал, что она на него не обижается, — если что, я всего лишь помогаю людям разобраться в себе. Не всем, кстати, это удается.
— Да уж, — протянул Саша, вытирая слезы с уголков глаз, — Боря, я не знал, что ты настолько… хм… духовно развит.
— Все, хватит, — резко сказала Алена, обрывая поток сарказма, — ты меня сейчас окончательно доведешь.
Саша сделал глубокий вдох и вскинул руки в жесте капитуляции.
— Ладно, все. Успокоился.
Борис сидел, словно приклеенный к стулу, с лицом, которое выражало весь спектр эмоций — от смущения до абсолютного позора. Губы его то открывались, то закрывались, будто он собирался что-то сказать, но нужные слова так и не находились.
Алена же не могла поверить в то, что услышала. Она уставилась на Бориса, как на школьника, которого поймали на самой глупой проделке.
— Ты… ты серьезно? — наконец выдохнула она, оглянувшись на Лену, будто ища подтверждение, — ты пришел за помощью… к гадалке?
Лена скромно пожала плечами, как бы говоря: «Ну, что тут поделаешь?»
— Господи, — Алена покачала головой и отвела взгляд, будто ей было физически больно смотреть на Бориса, — если ты не можешь разобраться в своей жизни и надеешься на карты, то, честное слово, лучше тебе вообще всю жизнь одному оставаться.
Борис даже не попытался возразить. Он только что стал главным героем какого-то нелепого анекдота, и, судя по его виду, понимал это.
Алена, сдерживая волну раздражения, повернулась к Лене.
— Лена, спасибо за разъяснение ситуации. И простите за… за этот цирк.
Лена улыбнулась в ответ, все еще сохраняя доброжелательность, но было видно, что она уже мысленно переключилась на что-то другое.
— Да ничего, бывает, — спокойно ответила она, — радость встречи с вами это компенсировала.
— Еще раз спасибо, — добавила Алена, потом резко взяла Сашу за руку, — мы пойдем.
Саша, все еще с трудом подавляя смешок, позволил увезти себя к выходу. Он оглянулся, как бы проверяя, что Борис не упадет в обморок от стыда, но быстро вернул внимание к Алене, которая двигалась так решительно, будто ей нужно было покинуть ресторан, прежде чем там взорвется бомба.
Саша молчал, пока вез Алену домой. Обычно разговоры между ними не затыкались, но сейчас он чувствовал, что лучше дать ей переварить произошедшее. За окном мелькали огни города, но в машине повисла тишина, и она давила сильнее, чем хотелось бы.
Когда они подъехали к ее дому, Саша, выключая двигатель, все-таки нарушил молчание:
— Слушай, я, наверное, перегнул палку там… с этим смехом. Прости, если тебя это задело.
Алена покачала головой, повернувшись к нему.
— Да нет, ты тут ни при чем, — сказала она, — ты просто выразил то, что я сама чувствовала.
Она замолчала, глядя куда-то мимо лобового стекла. Ее лицо оставалось спокойным, но Саша видел, что внутри у нее буря.
— Если честно, мне его даже где-то жалко, — продолжила она, наконец переведя взгляд на него, — это странно, потому что злости на него у меня больше нет. Только эта… жалость.
Саша слегка нахмурился.
— Жалость?
— Ну да, — она снова откинулась на спинку сиденья, скрестив руки, — жалко человека, который совсем потерялся. Дошел до того, что сидит перед гадалкой и пытается раскладывать карты, чтобы понять, как ему жить дальше.
— Алена.., — начал было Саша, но она не дала ему договорить.
— Это не жалость в хорошем смысле, — продолжила она, словно не слыша его, — это какая-то смесь разочарования и сожаления, понимаешь? Сложно объяснить. Разочарования в том, что он дошел до такого, и сожаления в том, что он не смог удержаться на плаву. Знаешь, мне казалось, что он сильный, а он, оказывается, просто потерянный.
Саша внимательно посмотрел на нее.
— А ты не чувствуешь себя виноватой за это?
Алена чуть усмехнулась, но в ее улыбке не было радости.
— Нет, не чувствую. Это его жизнь, его выборы. Я ему не мама, чтобы тащить его за уши к лучшему будущему.
Саша кивнул, соглашаясь.
— Ну, как бы там ни было, ты вышла из этого сильнее, чем он. И честно, это его беда, что он тебя потерял.
Она чуть улыбнулась, открывая дверь машины.
— Спасибо, Саша. Может, ты и прав. Но все равно странное чувство, как будто наблюдаешь за тем, как рушится что-то, что когда-то было тебе дорого.
— Такое чувство нормально, — сказал он, прежде чем она вышла, — но ты двигаешься дальше, а он… он просто остался там, в прошлом.
Алена ничего не ответила, только коротко кивнула и захлопнула дверь, направляясь к дому. Саша смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью, а потом снова включил двигатель и, задумавшись, медленно поехал прочь.
Борис снова вернулся в родной дом, словно солдат после поражения. Ни с чем. На пороге его встретила мать, которая не задавала вопросов, но по ее лицу сразу было понятно: все ей ясно.
Он ходил по дому как тень, избегая разговоров. Возвращаться к Кате он даже не помышлял. Не потому, что не хотел. Он боялся. Боялся, что после всей этой истории она точно его выставит, а на этот раз без крошки сомнений.
Первые дни он просто лежал в своей старой комнате, разглядывая трещины на потолке. Дом был все таким же: те же старые занавески, выцветшие обои и запах маминых пирогов, который он сейчас только раздражал.
Потом он потянулся к бутылке. Не сразу, конечно. Сначала было «для расслабления» — маленький стаканчик вечером. Потом, через пару дней, этот «вечер» начинался после обеда. К середине недели Борис уже сидел в саду с полупустой бутылкой и взглядом, устремленным в никуда.
Мать негодовала, но ее возмущения разбивались об его глухую стену.
— Боря, ты совсем опустился, — бросила она однажды, глядя, как он с трудом открывает новую бутылку, —совсем уже.
Борис молча вздохнул и отвел взгляд. Даже на разговоры у него не осталось сил.
Она покачала головой, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Он остался один, сидя за деревянным столом в саду. Осенние листья падали на траву, а он разглядывал их так, будто мог найти среди них ответ. Но ответа не было. Был только он, пустой двор и бутылка, которая никак не могла помочь вернуть то, что он потерял.
