— Витя, если мне придется развестись с тобой, чтобы обеспечить дочери достойное будущее, я это сделаю! — говорила супругу Вера. — Ты совсем из ума выжил? Требуешь, чтобы наш ребенок прислуживал твоей матери и сестрице-лентяйке? Арину я никуда не отпущу, жить она будет дома! Если возникла такая необходимость — увольняйся с работы и переезжай к мамочке. А дочь мою оставь в покое!
***
Дни Марии Константиновны всегда начинались одинаково. Просыпалась пенсионерка ровно в шесть тридцать, протяжно зевала и тут же тянулась к телефону — нужно было немедленно позвонить сыну. Витя, по обыкновению, трубку не снимал, и Мария Константиновна набирала номер невестки.
— Вера, ты что, еще спишь? Конечно, чего еще от тебя ожидать. Витю к телефону позови!
Вера, не открывая глаз, толкала мужа в бок:
— Витя, опять твоя мама названивает. Скажи ей наконец, что в половине седьмого мы еще спим!
Витя по утрам с мамой разговаривал неохотно — родительница любила вести долгие беседы, а мужчина, слушая мать вполуха, мечтал еще лишний часик поспать.
— Витя, ты меня слышишь? Алло! Витя!
— Да слышу, мама. Что опять у тебя случилось? Зачем ты меня будишь в такую рань?
От сына Мария Константиновна хотела сочувствия. Пенсионерка требовала, чтобы в ее квартиру переехала старшая внучка и взяла весь быт на себя.
— Витюша, почему Ариша до сих пор ко мне не переехала? Я же тебе говорила, что сама с хозяйством уже не справляюсь!
Динамик смартфона Виктора был громким, поэтому обычно на этом моменте Вера сразу же просыпалась. Она строго смотрела на мужа, демонстрировала ему «фигуру из трех пальцев» и жестами объясняла, что думает по этому поводу. Виктор согласно кивал и матери говорил:
— Мама, ты же знаешь, что Вера против переезда! Я жену каждый день упрашиваю, а она ни в какую! Да и Ариша тоже не хочет жить у тебя. Она же в этом году школу заканчивает, к репетиторам ходит. Если к тебе переедет, то вставать ей придется на час раньше… Прям как мне сейчас!
Мария Константиновна обижалась и бросала трубку. Почему сын с невесткой такие несговорчивые? Разве она требует чего-то сверхъестественного?
***
Вера почти за двадцать лет брака от свекрови натерпелась. Мария Константиновна человеком была сложным — капризной, требовательной и эгоистичной.
Ей хотелось, чтобы и невестка, и сын и единственная внучка все свободное время и другие ресурсы тратили исключительно на нее. Вера угождать свекрови отказывалась, она вообще не понимала, почему Виктор скачет перед матерью:
— Она здоровее меня! — восклицала женщина в ответ на очередную просьбу мужа что-нибудь купить его маме. — Сама не может спуститься в магазин и килограмм картошки для себя взять? Почему мы должны ехать через весь город и везти ей эти несчастные три картофелины?
— Вера! — укоризненно восклицал Виктор. — Ну как ты можешь так говорить? Мама — пожилой человек, ей трудно пешком подниматься по лестнице. Хотя бы к ее возрасту уважение имей!
«Ага, как же! Как носиться по городу в поисках корма для любимого кота, так у Марии Константиновны ничего не болит!»
Вслух женщина интересовалась:
— А чего Люська в магазин не сходит? Совсем одичала, на улицу выходить боится?
Виктор отводил глаза, жене ему ответить было нечего. Людмила, его младшая сестра, была любимицей матери. Ей позволялось все.
Люся была натурой ранимой и тонко чувствующей, поэтому нигде в свои тридцать два года не работала. Мария Константиновна любимую дочурку бездельницей не считала, перед сыном и невесткой Люду всегда оправдывала:
— Чего вы все время к ней цепляетесь? Люсенька ищет себя! Дочечка сейчас думает над своим жизненным предназначением, решает, писательницей ей стать или художницей. Не всем же на заводе горбатиться, кто-то должен творить!
— Действительно, — ехидничала Вера. — Надо бы взять себе на заметку! Уволюсь с работы, сяду на шею вашему сыну и начну бумагу марать, стишки сочинять про неразделенную любовь!
— Вера, прекрати паясничать! — злилась Мария Константиновна. — Не смей обижать Людочку! Кстати, Витя, я приехала за деньгами. Мне нужно семь тысяч, Люся присмотрела себе теплое пальто.
Веру не устраивала готовность мужа по первому требованию матери расстегивать кошелек. В месяц Мария Константиновна умудрялась выпросить у Вити двадцать пять — тридцать тысяч.
И всякий раз свекровь прикрывалась нуждами дочери — ей, бедной, ни рубля с тех денег не доставалось. Когда Люсеньке понадобилось новое пальто, Вера разозлилась:
— Мария Константиновна, вам не кажется, что Люся просто за нос вас всех водит? Хорошо она устроилась: сидит на всем готовом, ест, одевается за наш счет! Пусть хотя бы домашнюю работу всю на себя возьмет. Почему я должна раз в неделю, в выходной, тратить по шесть часов на наведение порядка в вашей квартире? Хочет ваша Люся пальто — пусть его заработает! Сделает две генеральные уборки и я лично ей эти семь тысяч дам!
Мария Константиновна вспыхнула, сказала невестке что-то обидное, Вера огрызнулась — женщины поссорились. Виноватым, как всегда, остался Виктор. Мать ушла, а через час перезвонила сыну и назвала мягкотелым. Вера тоже в долгу не осталась:
— Как долго это будет продолжаться? Витя, ты не понимаешь, что деньги эти отрываешь от своей семьи? Их мы могли, между прочим, откладывать на образование Ариши. Нет, я не против помощи пожилым родителям. Но именно родителям, а не взрослой, здоровой лентяйке! Писательница, тьфу!
***
Мария Константиновна самой себе боялась признаться, что тащить на шее великовозрастную дочь ей надоело. Людмила в квартире не делала абсолютно ничего. В её комнате царил кавардак, неприятно пахло, на любые замечания матери Люда отвечала:
— Гении не замечают беспорядка! Если тебе мешает разбросанная одежда — убери. Меня всё устраивает!
Пенсионерка прекрасно понимала ,что домработницу ей никто не оплатит. Витя, может быть, и проникся бы сочувствием к матери, но Вера… Невестка ни за что не позволит её сыну оплачивать услуги приходящей помощницы.
Мария Константиновна подумала и решила, что на добровольных началах домработницей может стать её родная внучка, Арина.
— Ну а что? — рассуждала Мария Константиновна. — Арина вполне может успевать и учиться, и мне по хозяйству помогать. Да я ей услугу оказываю! Когда девчонка соберётся замуж, она всё будет уметь. Всему её научу!
С сыном Мария Константиновна беседовала. Витю она пригласила в гости, чтобы Вера ненавистная не лезла в их разговор со своими комментариями:
— Сыночек, ты же в семье мужчина, — начала издалека пенсионерка. — Ты решаешь, что и как. Я в последние два месяца совсем сдала, плохо себя чувствую, состояние порой меняется в зависимости от погоды. Мне помощь нужна. Я хочу, чтобы Арина переехала к нам с Люсей! Я все продумала: Ариша со школы придёт, быстренько все дела переделает и к экзаменам готовится. Вся ночь у неё впереди будет! Жить со мной станет, в спальне. Я диванчик для неё куплю, уж не позволю, чтобы любимая внучка на полу спала!
Виктор замялся:
— Мам, я не уверен, что Вера согласится на переезд. Арине она жить у тебя не позволит! Мам, у дочки сейчас сложный период, она активно готовится к поступлению в университет. Ты как себе ваше совместное проживание представляешь? Арина будет ходить в школу, потом с обеда до позднего вечера заниматься уборкой, приготовлением еды и выполнением других твоих поручений. А уроки ей делать когда? Ночью? А спать ребёнок когда будет?
— Что ты, Витя, всё усложняешь? — скривилась Мария Константиновна. — Не буду я её сильно нагружать! Что я, не понимаю, что ли? Она будет просто мне помогать! В магазин, если вдруг понадобится, сходит, или вещь какую с антресолей снимет. Я не могу уже на стремянку взобраться.
— Ну, не знаю, — сомневался Виктор. — Я, конечно, с Верой поговорю… Но, мам, ничего тебе не обещаю.
***
Вера, когда муж вернулся от матери, внимательно его выслушала и категорично заявила:
— Ни за что! Мой ребёнок не будет прислуживать Люське и твоей матери. Ещё чего удумала! Ради её прихоти Арина должна бросить учёбу, перестать ходить к репетитору и, в принципе, наплевать на своё будущее? Пусть дочь-лентяйку работать заставляет! Чтобы я больше, Витя, от тебя таких просьб не слышала!
Виктор попробовал зайти с другой стороны: он передал дочери разговор с её бабушкой и спросил:
— Ну что, солнышко, ты готова прийти на помощь любимой бабуле?
— Пап, даже если мне жить будет негде, я никогда к бабушке не перееду! — отрезала Арина. — Мы с ней не ладим, ты об этом прекрасно знаешь. Я не люблю, когда мной командуют. Тётя Люда постоянно меня цепляет, гадости говорит. То очки мои её не устраивают, то нос у меня какой-то не такой. Нет уж, спасибо! Я поживу дома.
Виктор матери отказал и Мария Константиновна принялась его изводить звонками. Вера терпела ровно месяц. Телефоны отключать боялась — у нее на попечении была родная бабушка, которая доживала свой век в хорошем пансионате. Вера очень боялась пропустить важный звонок.
***
Когда Мария Константиновна в очередной раз принялась в седьмом часу утра жаловаться на своё бедственное положение, Вера не выдержала — она выхватила у мужа трубку и закричала:
— Если вы еще раз по поводу дочери позвоните, я Витькины вещи соберу и выгоню его к вам! Будете жить втроем и друг за другом ухаживать. Повторяю последний раз: Арина никуда не поедет! Она останется жить в моей квартире, рядом со мной. Все ясно? Дайте Люде волшебного пенделя, пусть начинает шевелиться!
Мария Константиновна испугалась: еще сына ей не хватало! Характер невестки пенсионерка знала, поэтому приняла единственно правильное решение — семью сына она оставила в покое. Виктор ежемесячно переводит маме деньги, навещает ее. Пенсионерка все время жалуется сыну на здоровье, но Люду «перевоспитывать» не торопится.
