Брать у родителей унизительно! Это не по-мужски, в моём понимании.
— Ты разве не хочешь купить квартиру побыстрее? — спросил муж.
— Хочу, конечно! — ответила Алёна. — Но не таким способом. Как тебе вообще такое в голову пришло?!
— Я не пойму, а что тут ужасного?
Муж Егор действительно не понимал, и Алёна не смогла ему объяснить. В конце концов, они поссорились. Алёна собрала свои вещи и уехала к родителям…
***
— Ну, у тебя же родители зажиточные! — часто говорила Алёне подруга Лера, с которой они познакомились, когда вместе учились в вузе.
— Да никакие родители не зажиточные, обычные, — всегда спорила Алёна. — Квартира у нас конечно хорошая, просторная, мама с папой получили её от завода, на котором работали. Дача есть, две машины, гараж, накопления. Ничего сверхъестественного, всё, как и у всех.
— У всех, да не у всех. А бабушкина квартира, которую они сдают? Забыла?
— Ну да. Забыла. Но они же её не сами купили! Так вышло. Родители у меня простые люди, начинали с низов, просто они, знаешь, всегда бережно относились к деньгам и вдумчиво, что ли… Всё у них с умом и выгодой. И меня научили. Я ведь тебе рассказывала, что в пятнадцать лет зарабатывала на том, что выгуливала соседских собак за деньги. Деньги конечно не большие, но мне было очень приятно их получать: ведь свои! Честно заработанные! Потом я няней у знакомых работала, тоже было дело. Я привыкла, что у меня всегда есть свои деньги, — рассказывала Алёна.
— А я вечно без лишней копейки. Как с родителями жила в бедности, так и сама теперь колупаюсь еле-еле. Я где-то читала, что бедность передаётся на генетическом уровне… — грустно сказала Лера.
— Не говори глупости! А как же люди вылезали из нищеты назло всем, сколачивали состояние, несмотря на своё происхождение? В основе любой состоятельной династии находится такой вот подвижник, который когда-то поверил, что сможет жить по-другому, карабкался, трудился и смог! А потом уже стал наращивать свои капиталы… И через несколько поколений никто особо и не помнит (к сожалению), как всё начиналось. Дети у них рождаются с золотой ложкой во рту. А что они сделали для этого? Просто им повезло родиться в состоятельной семье. И некоторые из них не приумножают богатство, а лишь растрачивают его! И кстати, есть индивиды, способные полностью разориться, имея неплохие исходные данные, — Алёна выпалила свою речь на одном дыхании и немного запыхалась. Потом она отпила воды из стакана и продолжила: — Каждый может, как подняться, так и упасть до самого дна. Но если будешь верить в себя, то сможешь многого добиться!
— Как-то не верится, — вздохнула Лера. — Мне родители всё детство внушали обратное. Что, мол, мы из простой семьи, с низким достатком и никогда нам не подняться выше, даже пробовать не стоит, всё равно ничего не получится. Все тёплые места под солнцем давно распределены между своими, и чужаков туда не пустят. И надо смириться со своей долей, не тратить время на пустые фантазии, а работать, чтобы не умереть с голоду.
— Ужас. Средневековье какое-то… Возможностей — миллион. Надо пробовать. Именно НАДО, — убеждала подругу Алёна. Но в глубине души понимала, что к подвигам подруга совсем не готова. Не такой она человек.
Алёна же, напротив, обладала решительным характером и верой в светлое будущее. Мама всегда говорила ей, что пробовать стоит, вдруг да получится? Когда Алёна, будучи двенадцатилетней девочкой, решила сшить себе юбку из ткани, которая лежала у матери в закромах незнамо с какого года, то мама ей разрешила, сказав, что ткань, хоть и хорошая, но её не жалко, потому что она всё равно валяется без дела.
Когда Алёна через неделю отправилась в обновке гулять с подругами, никто не поверил, что юбку она сшила сама. А одна девочка больше всего удивилась тому, что мама разрешила Алёне разрезать дорогую ткань:
— Моя мама ни за что бы не дала. И сказала бы, что я всё равно всё испорчу и не доделаю…
— В том-то и дело, что я всегда всё доделываю, — улыбнувшись, ответила подружке Алёна. — Потому она, наверное, мне и разрешает…
В институт Алёна поступила без особого труда, так как в школе училась очень хорошо. Отучившись, девушка устроилась на работу. Через некоторое время она познакомилась с симпатичным молодым человеком по имени Егор. Он был серьёзный, вдумчивый, целеустремлённый. Родителям Алёны он сразу понравился.
В семье Егор был старшим сыном, после него у родителей родилось ещё четверо сыновей. Когда Егор окончил школу, самый младший брат в неё ещё только пошёл. Потому родители решили, что Егор должен, как можно скорее, начать помогать семье деньгами. Поэтому Егор сразу после школы пошёл работать на завод, упаковщиком. Взяли его без образования, обучили на месте. С тех пор прошло семь лет. Егор несколько раз сменил место работы и к моменту знакомства с Алёной заработок его был неплохим.
— Парень толковый, — сказал отец Алёны, Алексей Павлович, после того, как познакомился с Егором и немного пообщался. — А то, что из небогатой многодетной семьи — это дело второе. Важно, что он не лентяй и человек хороший. Москва не сразу строилась. Будет у него всё, со временем. Образование бы конечно получить не мешало. Но тут всё от него зависит, можно на заочном учиться и работать, лишь бы желание было.
Маме Алёны, Светлане Евгеньевне, Егор тоже понравился. Парень был обходительный и очень воспитанный. Придя в гости, он принёс с собой не только угощения к столу, но также букет цветов для хозяйки. Мама Алёны очень любила цветы, и этот жест её просто покорил. Алена же получила неизменную розу. Егор ухаживал красиво и часто дарил ей цветы.
После свадьбы Светлана Евгеньевна предложила молодожёнам поселиться в той квартире, которую они с мужем сдавали, чтобы это послужило молодым людям неким трамплином для развития, но Егор был категорически против.
— Спасибо, но мы как-нибудь сами. Поживем в съёмной квартире, а потом накопим на своё жильё, — сказал он.
Алёна улыбнулась и неопределённо пожала плечами. Влюблённая в Егора, она пребывала в том состоянии души, когда казалось, что «с милым рай и в шалаше» и потому не стала спорить. Кроме того ей импонировала мысль добиться всего самим. С нуля. Как будто бы жизнь бросала им вызов, и они смело его принимали. Это было очень в её характере.
— Похвально, — одобрил Алексей Павлович. — Однако вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь.
— Спасибо, папа, — проговорила Алёна. Она была счастлива.
***
— Не нужен нам никакой трамплин, сами справимся, — горячо заверял супругу Егор.
— Ага! — кивала головой Алёна.
— Стыдно во взрослом возрасте брать у родителей помощь. И у моих, и у твоих.
— Согласна, стыдно. Что мы, сами не справимся? Молодые, здоровые, — соглашалась Алёна. Правда она не могла припомнить, чтобы родители Егора предлагали помощь. Им скорее самим нужно было помогать. Алёна побывала у Егора дома всего один раз, когда приезжала знакомиться с его родителями. Сам Егор давно уже дома не жил, а снимал квартиру. Обстановка у его родителей была очень скромная, даже более чем. Но Алёна не привыкла судить о людях по уровню достатка (так учила её мама) и потому не думала о том, что они чем-то хуже. Просто отметила, что с деньгами там совсем худо…
Чтобы откладывать на квартиру Егору и Алёне приходилось жить очень скромно: они никуда не ездили, питались однообразно, подарки друг другу не дарили. Алёна получала немного больше Егора главным образом благодаря своему высшему образованию. Она много раз предлагала мужу поступить в вуз на заочное отделение, но тот отказывался. В конце-концов, когда Алёна его уже допекла этой темой, Егору пришлось признаться, что аттестата у него нет.
— Как нет?! — удивилась Алёна.
— Учился я не очень… — нехотя признался Егор. — Ну и с посещаемостью беда была. Меня же никто не контролировал. Родители были заняты младшими, вечно не до меня. Сколько раз их в школу вызывали, но они туда вообще не ходили ни разу. Отец на работе, а матери малышей оставить было не с кем. Я гулял на улице целыми днями, дома почти не бывал, какие мне уроки? Это я сейчас понимаю, что дураком был, а тогда… Тогда мне было всё равно, что со мной будет. Отучился я кое-как в десятом и одиннадцатом классе, но экзамены сдать не смог. Оставаться на второй год я не захотел, а отец… Словом, был большой скандал. Он сказал, что я должен пойти работать, а не просиживать штаны, которые я уже и так два года зазря просиживал. В армию меня не взяли по здоровью, ну я тебе рассказывал уже. Вот я и остался со свидетельством об окончании девяти классов и пошёл работать на завод. В вуз мне дороги нет. Только если в колледж.
Алёна молчала, переваривая информацию.
— Ну, в колледж тоже неплохо… — наконец сказала она. — Всё лучше, чем совсем без образования.
— А поступить? Думаешь, я поступлю? Сомневаюсь. Да и зачем всё это затевать? Зарплата у меня нормальная… Ну да, меньше, чем у тебя. Не думаю, что это принципиально.
Алёна не стала спорить и смирилась, решив больше не поднимать эту тему. На квартиру они откладывали равнозначные суммы, за аренду платили поровну, продукты покупали тоже поровну, всё по справедливости. Правда остававшиеся от своей зарплаты деньги Алёна тратила не только на себя, но так же на разные милые вещицы для дома. Она очень любила наводить уют. Или покупала к обеду что-нибудь вкусненькое. Так что получалось так, что в семейный бюджет она вкладывалась больше.
Благосостояние родителей Алёны росло. Они затеяли полную замену сантехники в ванной и туалете, поменяли в квартире все двери, а также купили ещё один кирпичный гараж и стали его сдавать. «Деньги к деньгам» — любила повторять Светлана Евгеньевна.
Они не раз пытались предложить свою помощь молодым, но те неизменно отказывались. Светлана Евгеньевна переживала, но потом придумала способ, как успокоить свою душу. Она стала очень часто преподносить дочери подарки под разными предлогами.
— Вот юбку тебе привезла хорошую, дорогую. Понимаешь, как вышло… Себе заказала, примерила, но не подошло, не мой фасон, молодёжная очень. Но так она мне понравилась, что решила забрать, дай думаю, тебе предложу. Надевай, дочь, — предложила как-то мама Алёне, придя в гости.
Юбка была действительно очень хорошая. И Светлана Евгеньевна, и Алёна отличались изящными миниатюрными фигурами и имели одинаковый размер. А ещё, у мамы Алёны был исключительный вкус.
— Слушай, как на меня шита! — удивилась Алёна, надев юбку и поворачиваясь перед зеркалом. — Спасибо, мамуль!
Светлана Евгеньевна довольно улыбалась. Всё вышло так, как она и предполагала.
В следующий раз она привезла дочери дорогую сумку известного бренда. Алёна просто не нашла слов от удивления.
— Мамочка… Это же очень дорого! Эта фирма… Я знаю просто. Интересовалась, — Алёна аккуратно держала дорогущую сумку, с благоговением рассматривая её.
— Хотела тебе на день рождения подарить, но не утерпела, привезла раньше, — улыбаясь, ответила Светлана Евгеньевна.
Так и пошло. За год Светлана Евгеньевна умудрилась забить Алёне шкаф дорогой качественной одеждой, грамотно составив сочетания вещей так, что можно было каждый день надевать новое, составляя комплекты.
— Моя мама должна была стать стилистом, — улыбаясь, говорила Алёна, беседуя с мужем. — Зря она экономистом работает.
— Знаешь… Мне это не нравится, — вдруг сказал Егор.
Алёна удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала. Она была занята уборкой в шкафу, развешивала и раскладывала свои многочисленные платья, блузки и юбки, наводя порядок. Наступила осень, и нужно было убрать летнюю одежду подальше и достать тёплую. Егор сидел тут же рядом на диване и что-то читал в своём телефоне. Время от времени он, хмурясь, посматривал на жену.
— Тебе не кажется, что твоя мама слишком увлеклась, даря тебе дорогие подарки?
— А что тут такого? Это же не на последние деньги. Если бы у меня была дочь, я бы была только рада наряжать её. Ты не понимаешь, это всё женские штучки.
— А итальянские скатерти из льна? А элитная тканевая штора в ванную? А постельное бельё из египетского хлопка? Зачем нам такие дорогие вещи? — спросил Егор.
— Ну… Она знает, что я люблю наводить уют, вот и дарит. Хочет сделать мне приятное. Когда купим свою квартиру, всё у нас уже будет, разве плохо?
Егор что-то проворчал невнятное, но Алёна не стала переспрашивать. Ей не понравился тон, которым муж это произносил. И вообще, что за претензии? — подумала она.
Целый месяц эту тему никто не поднимал, и Алёна решила, что инцидент исчерпан, но в один из дней Егор сообщил:
— Надо бы продать большую часть твоих брендовых вещей и это будет существенная прибавка к нашим накоплениям.
— Что продать? — не поняла Алёна.
— Вещи твои! Они почти не ношеные, а стоят целое состояние. Я смотрел в интернете, одна твоя сумка сто пятьдесят тысяч стоит… Меня чуть Кондратий не хватил, когда я эту цену увидел. Вот уж не думал, что такое барахло может столько стоить! Я полез искать дальше и нашёл в продаже многие из твоих вещей. Там приличные ценники! Благо ты ярлычки не срезала… А джинсы? Ты же их не носишь! Зачем тебе столько тряпок? Скатерть, постельное бельё дорогое, всё в шкафу лежит не распакованное. Что лежит? Надо продать, — Егор, разгорячившись, ходил по комнате взад-вперёд и размахивал руками.
— Слушай, ты серьёзно? — опешила Алёна.
— Вполне.
— Но я люблю эти вещи, мне приятно их носить. И мама же заметит, если я не буду надевать их. Да и в шкафу пусто станет…
— Она что тебе в шкаф заглядывает? Глупости! Скажешь, подружка очень просила, ты и продала.
— Дикость какая-то…
— Ты что, не хочешь квартиру купить побыстрее? — прищурился Егор.
— Хочу. Но не таким способом! Почему за счёт меня-то?
— Да потому что тебе и за три жизни не сносить всё это! И вообще, какая разница, что носить? Можно взамен подешевле что-нибудь купить. Тебе что, жалко, на хорошее дело? Копим, копим, ни конца, ни края, надоело! — Егор завёлся и не собирался останавливаться.
— Мои родители много раз предлагали нам жить в квартире бабушки! Ты же сам не захотел! — громко сказала Алёна. Она тоже вышла из себя. — Накопления шли бы гораздо быстрее, если бы нам не приходилось платить за аренду квартиры!
— Брать у родителей унизительно! Это не по-мужски, в моём понимании, — гордо заявил Егор и демонстративно отвернулся от Алёны.
— А брать мои вещи и продавать — это очень по-мужски?!
— Да! Потому что это всего лишь тряпки. Что ты в них вцепилась?! И мама твоя, прямо скажем, чудная… Столько отваливать за барахло, уму не постижимо…
Алена смотрела на мужа и не узнавала его. Егора словно прорвало. Она подозревала, что он негативно относится к этим всем обновкам, но тут видимо ему совсем «снесло крышу» после того, когда он увидел их стоимость. Сам факт того, что Егор в её отсутствие рылся в её вещах, проверял ярлычки и искал в интернете стоимость вещей, очень задел её. Ей было обидно, и за себя, и за мать. Он всем своим видом демонстрировал, что умнее их, раз не покупает себе таких дорогих вещей.
Алёна и Егор крупно поссорились. Она наотрез отказалась продавать свои вещи. Алёна бережно сложила их в три огромные сумки и, сгибаясь под их тяжестью (Егор, конечно же, не помог ей) вышла из квартиры. У подъезда её ждало такси.
— Вот тебе и раз… — сказала мама, увидев дочь на пороге.
Светлана Евгеньевна была потрясена, когда Алёна объяснила ей причину размолвки с мужем.
— Прости, дочка, даже не думала, что мои подарки выйдут боком…
Папа Алёны молчал. Он был разочарован в зяте.
— Как унизительно, дочка, предлагать тебе такое… Он оказался мелочным и меркантильным. Я, конечно, тоже иной раз не понимаю, зачем мать покупает ту или иную вещь. Но! Мы хорошо зарабатываем и можем себе позволить, я в эти женские дела не лезу. Раз ей нравится, что же поделать? Мои инструменты и снасти для рыбалки тоже немало стоят, — улыбнулся Алексей Павлович и искоса посмотрел на жену. Светлана Евгеньевна тепло улыбнулась в ответ.
Алёна сидела на диване между мамой и папой и думала о том, как она сильно их любит. А ещё ей было приятно, что они друг друга любят ничуть не меньше, чем в молодости, а даже больше. Чтобы это понять, достаточно было увидеть их взгляды, которыми они обменивались. А Егор… Он повёл себя странно. Она никак не ожидала от него такого.
— А деньги на квартиру вы как копите? — вдруг спросил Алёну отец.
— У нас у каждого есть пополняемый вклад, — ответила Алёна. — Это я настояла, чтобы всё было раздельно.
— Мудро, — согласился Алексей Павлович.
— Мам. Думаешь, он меня совсем не любит, да? Развод? — тихо спросила Алёна.
Мама пожала плечами и сказала:
— Время покажет. Погоди пока. Вам надо подумать и пожить отдельно…
Егор позвонил на следующий день.
— Ну что, остыла немного? Поняла, что я был прав? Чего ты взбрыкнула-то? Возвращайся! И вещи свои взять не забудь, — сказал он, едва услышав в телефоне голос Алёны.
— Спасибо, не надо мне такого счастья… — сказала она. — Если так дальше пойдет, мы что, чашки и ложки распродавать будем? А давай твои штаны продадим? Зачем тебе двое-то? У тебя же две ноги, а не четыре!
Егор громко выругался и прервал разговор. Больше он не звонил. Алёна и не ждала. Она уже всё решила.
— Видимо мы слишком разные, — грустно сказала она матери. — Мы друг друга не понимаем.
— И всё же я чувствую себя виноватой… — сказала Светлана Евгеньевна.
— Не стоит, мам. Это всё равно когда-нибудь бы проявилось. Пусть лучше так, — вздохнула Алёна.
Папа Алёны ничего не говорил. Он сидел в углу комнаты, в кресле, молчал и загадочно улыбался, просматривая на своём телефоне предложения от интернет-магазинов парфюмерии. Алексей Павлович хотел порадовать супругу на день её рождения и выбирал шикарный подарок. Алёна подошла к нему и краем глаза увидела, что он смотрит и тоже улыбнулась. Она догадывалась, для кого отец выбирает парфюм.
«Вот такие должны быть отношения. А не то, что было у нас с Егором…» — подумала она.
