— Ты не имеешь права запрещать мне видеться с сыном! – прокричал Костя, врываясь в рабочий кабинет Леры.
— Выйди! – крикнула Лера.
В кабинете помимо Леры работало еще шесть человек, поэтому Костя решил устроить концерт.
— А пусть твои коллеги знают, что ты бессердечная мать, которая у собственного ребенка отбираешь отца!
— Такого отца и отобрать не грех, — ответила Лера. – Знаю я, зачем тебе Миша понадобился!
— Это мой сын! Я право имею! Немедленно позвони в детский сад и скажи воспитательнице, чтобы она отдала мне сына!
— Я не буду звонить! – крикнула Лера в ответ. – А вот куда мне стоит позвонить, так это в полицию!
— Только полиции мне не хватало! – ярился Костя. – По твоей милости у меня друзей не осталось! Так ты меня еще посади!
— А вот я думала об этом, — сказала Лера. – И поделом будет!
— Как ты смеешь такие вещи говорить про отца своего сына, про мужа…
— Про бывшего мужа! – заметила Лера, показывая безымянный палец без кольца. – И вообще, пошел вон! Не мешай работать!
— Валерия Игоревна, — подала голос начальница, — увидите данного субъекта! Или я охрану вызову!
— Слышал? – Лера кивнула Косте. – Сейчас тебя под охраной выведут! Вон пошел!
— Я так просто не уйду! – прокричал Костя. – Я хочу видеть своего сына! А еще я хочу, чтобы ты перестала распускать про меня гнусные сплетни!
— Господи! – Лера подняла глаза к потолку. – Как же ты меня достал! Я уже развелась с тобой, и закрыла глаза на твои хамские проделки, и думать о тебе перестала! Прошу, исчезни из моей жизни!
— Валерия Игоревна, я попросила! – голос Анны Евгеньевны перекрыл причитания Леры и крики Кости. – Потом пообщаетесь!
— Женщина! – Костя обратился к начальнице. – А вы сами знаете, с каким чудовищем работаете?
Она же не только нашу семью развалила, так еще с сыном мне видеться не дает! И это еще не все! Она всех наших общих друзей против меня настроила! А сейчас еще и тюрьмой грозит!
— Молодой человек, мне это совершенно неинтересно! – вскрикивая, ответила Анна Евгеньевна. – А вот охрану я уже вызвала! До обеденного перерыва осталось сорок минут.
Можете подождать Валерию Игоревну на улице, или в отделение полиции, куда вас обязательно сдаст охрана!
— Я жду у входа! – бросил Костя и вышел из кабинета.
— Господи, — расплакалась Лера, уронив голову на стол. – Когда же все это закончится? Я уже просто не могу!
— Девочки! – громко сказала Анна Евгеньевна. – Работать до обеда мы точно не будем, поэтому давайте выслушаем нашу коллегу и поможем добрым словом! Валерия, объясните вы нам, что это за сцена театра Кабуки?
Лера не ожидала такой реакции от всегда строгой и надменной начальницы. Но, видимо, у той тоже за спиной была история, которая превратила ее в жесткую и жестокую даму.
Лера вытерла слезы, перевела дух и начала рассказ:
— Сначала все было прекрасно…
***
В самом начале отношений Лере Костя показался идеальным кавалером. Нельзя сказать, что она сразу влюбилась, но ухаживал он красиво и ненавязчиво.
Не посягал ни на личные границы, ни на разность интересов. Он просто был рядом тогда, когда Лера этого хотела.
Он принял и подружился с ее друзьями, с удовольствием ввел Леру в круг своих друзей. А с родителями Леры не только нашел общий язык, но и проникся симпатией.
Родители Леры, в свою очередь, тоже были очарованы молодым, хотя и старше Леры на пять лет, мужчиной.
Еще за пару лет до свадьбы Лерины родители не величали Костю никак иначе, как зятек. А уж когда поженились, так сам Бог велел расти плодиться молодой семье!
— Я тогда на седьмом небе от счастья летала, — рассказывала Лера. – Сами помните, с какой глупой улыбкой я на работу ходила! А потом беременность, роды, декрет.
И Костя всегда был рядом! Всегда! Работал, конечно, но после работы я могла на него полностью положиться!
— На сторону стал поглядывать? – спросила Анна Евгеньевна.
— Нет, что вы! – махнула рукой Лера. – Я думаю, что у него и сейчас никого нет!
— Скорее всего, есть, — утвердительно кивнула начальница, — но не в этом суть. С чего разлад начался?
— Стал Костя выпячивать свое «Я», — произнесла Лера задумчиво. – Вроде, и незаметно как-то, а ухо резало: «Я то купил! Я это сделал! Я это решил! Я! Я!»
— А ты сразу не осадила? – с понимающей улыбкой спросила Анна Евгеньевна.
— Даже значения не придала, — пожала плечами Лера. – Да и ребенок маленький. Пока Костя на работе, уставала так, что вообще туго соображала.
— Понятно, — кивнула Начальница. – А потом мальчика понесло!
— Ой, не то слово! – закивала Лера. – Приволок он, значит, книгу…
— Вот! Раритетное издание! Книга о вкусной и здоровой пище! – важно произнес он. – 1947 год издания! Теперь готовишь только по рецептам из нее!
— Костя, но я же нормально готовлю, — растерялась Лера.
— Твое «нормально» через пять лет приведет меня к гастриту, а через десять – к язве! А у меня нет желания половину зарплаты заносить в аптеки, потому что ты нормально готовишь!
— Костя, но это же давно устарело, — произнесла Лера, — да и продуктов этих в продаже нет…
— Слушай сюда, хозяйка, блин! – крикнул он. – Я глава семьи! Я зарабатываю деньги! И я хочу есть то, что я хочу, а не довольствоваться тем, что по твоему мнению – нормально! Поняла?
Вот книга! По ней готовь! А еще будешь показывать, по какому рецепту ты то или иное приготовила!
— А иначе что? – встала Лера в позу.
— А иначе я выкину твое варево в окно вместе с кастрюлей! – прокричал он ей в лицо, замахнувшись раритетным фолиантом. – Или на голову тебе одену, чтобы впредь умнее была!
— Костя. А не перегибаешь ли ты палку? – спросила Лера, отшатнувшись.
— Я в этом доме хозяин! И я требую не так уж много! Просто хочу есть нормальную еду, а не эти твои полуфабрикаты и прочую чушь!
— Само..д*р! – определила Костю Анна Евгеньевна.
— Ну, если цензурно, то – да! – кивнула Лера. – Тем более что он там понимает в готовке? Я просто готовила, что и готовлю, а потом находила аналог в этой книжке и делала закладку. Предъявляла, и он был доволен
— То есть, для вида прогнулась, а сама как скала?
— Лучше бы я тогда его на место поставила, чем придумывала обходные маневры, — произнесла Лера. – Потом он начал требовать, чтобы я убирала в квартире по определенному алгоритму!
То же самое со стиркой! Решил он меня, короче, строить. Но и я не наивная, поняла, что он меня пытается придавить и сделать безропотной домработницей!
— Ты поэтому полгода в декрете не досидела? – спросила начальница.
— Думала, что отцепится от меня со своими требованиями, раз я тоже работаю, а он только заявил, что я должна успевать и работать, и дом в порядке по его указке держать. Мол, это моя святая обязанность!
— Я бы его уже послала в пешее развлекательное путешествие в нецензурной форме! – заключила Анна Евгеньевна.
— Почему я этого сразу не сделала, сама понять не могу, — ответила Лера. – Но до точки кипения он меня довел тем, что потребовал мою зарплатную карточку.
Он, как глава семьи, будет сам финансами рулить. Короче, бежала я из его квартиры, теряя тапки!
— Серьезно? – удивилась девочка практикантка, которая тихо млела в углу, насыщаясь жизненным опытом старших коллег. – Прямо, босиком?
— Лидочка, — Лера улыбнулась, — это фигуральное выражение! Я заказала грузчиков с машиной и собрала все, что считала своим по праву!
Мои вещи, вещи сына, бытовую технику, которую покупала за свои кровные, посуду, белье.
Скажу сразу, ничего из его вещей я даже пальцем не тронула! Кстати, спальный гарнитур, что нам родители на свадьбу подарили, я тоже забрала!
А еще письменный стол, комод из прихожей и стиральную машинку!
— Вот это правильно! – кивнула начальница.
— Грузчики тогда озолотились! Мне же везти весь этот скарб, по большому счету, некуда было. Я для нас с Мишей комнатку сняла на первое время. А вещи пришлось по друзьям-знакомым развозить. На передержку, так сказать.
Одним днем я и сбежала, а потом уже два заявления: развод, алименты. Полгода после развода было тихо. Костя даже не звонил. Сообщение лишь прислал, чтобы я уменьшила размер алиментов, потому что это грабеж!
— Фиксированная сумма? – с пониманием спросила начальница.
— Естественно! – произнесла Лера. – Он же на производстве на сделке сидит! Так я ему ответила, что по всем вопросам в суд, который такие алименты назначил.
Опять тишина. Еще три месяца. А потом, я даже не знаю, как это рассказать…
Коллеги давно уже нагрели чайник, принесли печенье и конфеты и сидели вокруг Лериного рабочего стола кружком.
И в этот момент просто склонили головы, чтобы постараться вникнуть в то, чем их Лера собирала ошарашить.
— Этот индивид начал собирать вещи, что я развезла по знакомым, когда сбежала.
— Чего? – многоголосица удивления взметнулась к потолку.
— Мама, а мне ты позвонить не додумалась? – восклицала Лера со слезами на глазах.
— Да, я как-то не подумала даже, — растерянно отвечала Ольга Петровна. – Приехал Костя, как всегда с цветами для меня и настойкой для папы, говорит, что вы помирились и снова съезжаетесь. Мол, за вещами твоими. Мы и отдали…
— Спальный гарнитур? – со страданием в голосе произнесла Лера.
— Да, — кивнула Ольга Петровна, — и кухонный комбайн. А за зимними вещами, сказал, что потом вместе приедете.
— Действительно, — качая головой, проговорила Лера, — зачем ему мой ношеный пуховик.
— И еще он у общих знакомых забрал мой моющий пылесос и кофемашину, — произнесла Лера, продолжая рассказ. – А потом мне пришлось сесть на телефон и обзванивать всех, у кого хранились мои вещи, чтобы они Косте ничего не отдавали.
И чтобы не верили, что мы помирились. Ну, и естественно, рассказала, как он уже вывез мое имущество.
— Про эту репутацию он говорил? – уточнила начальница.
— Да, — ответила Лера. – Его же многие презирать стали за такое поведение. Даже ругались с ним, чтобы он вернул вещи и мебель.
— Он, как я понимаю, возвращать отказался? – решила уточнить Анна Евгеньевна.
— Он мотивировал это тем, что возмещает убытки из-за слишком больших алиментов, и друзья не в праве его винить.
— То есть, на ребенка ему плевать с высокой колокольни? Чего же он тут разорялся, что ты ему с ребенком видеться не даешь? – спросила Маша, многодетная мать, которая кроме, как о детях, ничем в жизни не интересовалась.
— Так он сыну допрос хочет устроить, чтобы узнать, где мы сейчас живем! Он же в суд хочет подать на повторный раздел имущества, а ему же надо знать, что описать и что требовать! Вот он и рвется в гости!
— А раздел-то был? – спросила начальница.
— Не было никакого раздела, — ответила Лера. – Подписали, что претензий не имеем, только там исковая давность имеется, так он решил оспорить.
— А ты можешь доказать, что твое – это твое? — спросила Анна Евгеньевна.
— Не надо ничего доказывать, — произнесла Зоя Федоровна, юрисконсульт. – Сейчас обзваниваешь знакомых и родителей и договариваешься, чтобы они дали показания, что твой бывший пытался обманом вывезти твое имущество.
Потом пишешь заявление, что он уже вывез. Это у нас кража! Потом, преследование тебя и ребенка! Мы подтвердим, что его просьба носила агрессивный характер.
— Зоя Федоровна, — Анна Евгеньевна одобрительно кивнула, — займитесь! А ты, Лерочка, пойди к бывшему и пообщайся, пока наряд за ним едет, все-таки привлечем его, как дебошира! Не люблю таких мужиков, которые наглеют сверх всяких мер!
***
Только она вышла из здания, Костя отволок ее за угол.
— Что ты там себе удумала? Я тебя по-хорошему сказал, уменьши алименты! Я тебе сказал, хватит меня позорить среди друзей! Еще эта воспиталка, цербер в халатике, сына мне моего не отдает! Да я тебя прямо тут урою и никто о тебе и не вспомнит!
— Ты уже до банальных угроз опустился? – надменно спросила Лера. – Не ожидала, что ты так низко опустишься! Хотя, когда ты воровал мои вещи, тоже мужественностью не пахло!
И после этого ты хочешь, чтобы я позволила тебе сына видеть? Я думаю, ему будет противно общаться с таким папашей!
Костя замахнулся, но его руку перехватил сержант полиции из наряда, который вызвала начальница Леры.
А уводили верещащего Костю, заломив руки за спину, под аплодисменты, высыпавших на улицу, Лериных коллег.
— Я подготовила заявление, — произнесла Зоя Федоровна, подойдя к Лере, — об ограничении родительских прав. И по данному факту сейчас заявление оформим, как угроза жизни и здоровью!
***
Все суды Лера выиграла, а бывшему сказала, когда вердикт был озвучен:
— Если бы ты так не наглел, то мог бы хоть что-то получить! А так, даже сына потерял!
Вынес ли урок Костя из всего этого, остается неизвестным, потому что Лера больше с ним никогда не встречалась.
