Где ты ее только нашел?! – кричала на сына Тамара Владимировна. – Конечно, кто еще мог позариться на неудачника? Только разведенка!
– Мама, хватит на меня давить! – возмутился Михаил. – Я давно не маленький мальчик. И довольно успешно делаю карьеру.
– Да какое там! – махнула на сына рукой Тамара Владимировна. – Ты – наше главное разочарование в жизни.
Сколько Михаил себя помнил, родители всегда были им недовольны. Тамара Владимировна и Александр Георгиевич считались людьми обеспеченными. Других детей не родили, но единственный сын явно не оправдал надежд властного отца и строгой матери.
– Что это вообще за профессия, машинист поезда?! – возмущались родители. – Мы рассчитывали, что ты как минимум продолжишь семейный бизнес. Почему отец должен до старости горбатиться?
– Я не чувствую в себе тяги к бизнесу, – отбивался Михаил, впервые в жизни проявивший твердость в выборе профессии. – Ничего в этом не понимаю.
– Конечно, ты же едва школу окончил, никакого старания, – ворчала Тамара Владимировна. – И теперь пошел куда? Напомни мне? В истопники, в кочегары? Мой сын просто водит поезда! Это даже не позор, а куда хуже.
– Мама, тебя послушать, так лучше бы я где-то под забором сидел в компании других бездельников или под детским грибком во дворе! – возмутился Михаил. – Между прочим, это важная и нужная профессия.
– Ну, конечно, стать знаменитым футболистом, дипломатом или переводчиком ты и не мечтал! – возмущенно сказала Тамара Владимировна. – Зато водить паровозы – пожалуйста!
Это был далеко не первый спор Михаила с родителями, еще когда он впервые заявил о желании стать машинистом поезда после девятого класса, те его высмеяли. Для родителей, инженеров, когда-то окончивших престижный вуз, его успехи в учебе не выглядели впечатляющими. Мать даже жаловалась классной руководительнице Раисе Семеновне:
– Не понимаю, в кого у нас Михаил такой уродился, не способен даже на четверки вытянуть аттестат.
– Но он хороший мальчик, к математике есть способности, трудовик его хвалит, – пыталась сгладить ситуацию Раиса Семеновна. – У каждого ребенка есть таланты, нужно их просто развивать.
– Ну вы же сами видите, пишет с ошибками, – хваталась за голову Тамара Владимировна. – В сочинении не может даже мысль сформулировать. Чувствую, быть ему дворником.
– Да ну что вы, сейчас столько платных вузов, поступит куда-нибудь, – утешала ее Раиса Семеновна.
– Ну уж нет, пусть своим умом пробивается, – парировала Тамара Владимировна. – Сначала сын должен нам доказать, что он достоин родительской помощи.
Но Михаил и не собирался как-то соответствовать ожиданиям родителей, с самых первых лет жизни он все делал не так, как хотели мать и отец. Они были недовольны неуклюжестью единственного наследника, пришлось отказаться от хоккея и футбола. Миша там все время падал и набивал синяки или шишки. Отсутствие музыкального слуха тоже было камнем преткновения, мать пыталась отдать Мишу на фортепиано и гитару.
Потом была художественная школа, но в нее мальчика даже не приняли. Родители юных гениев поглядывали на творческие потуги сына Тамары Владимировны свысока, и она сдалась.
Отучившись девять классов, Михаил поступил в железнодорожный колледж, а через четыре года стал помощником машиниста. Старательного парня довольно быстро отметили, он рвался работать, чтобы поменьше бывать дома. Вскоре Михаилу доверяли уже и более ответственные задачи. А к тридцати годам молодому и перспективному сотруднику вовсе предложили поступить в вуз и получить диплом по управленческой специальности, чтобы потом идти в карьере по административной части.
В этом вопросе Михаил тоже был последователен, он понимал, что со временем здоровье будет сдавать, да и вообще когда-то придется остепениться. Поэтому пошел учиться. Университет он окончил с красным дипломом, пригласил родителей на выпускную церемонию, но снова услышал лишь равнодушный отказ.
– Ой, да что там за диплом! Заочный! – усмехнулась Тамара Владимировна. – Нарисовали красивые отметки, да и все.
– Точно, когда бы ты так успел так поумнеть? – прокомментировал достижение сына Александр Георгиевич. – Вот у меня в твои годы уже строительная компания была. А это что? Тьфу, бумажка.
– Но я старался, учился, вы могли бы просто пойти и порадоваться за сына, – убеждал их Михаил.
– Знаешь, если бы ты действительно чего-то достиг, – сказала Тамара Владимировна. – А так даже соседский Лешка выглядит более успешным. У него и машина новая, и квартира своя.
– Ага, в кредит купленная, – буркнул Михаил. – Я понял, мои успехи ничего не стоят. Вы все равно будете недовольны. Хорошо, родители, больше с такими пустяками к вам не полезу.
Через месяц Михаил сообщил, что переезжает, больше жить с родителями в одной квартире не будет. Собственно, он и так приходил только ночевать. Белье, вещи стирал в прачечной, часто между рейсами оставался в служебной гостинице, питался в ведомственной столовой. Но при одном упоминании переезда с родителями всегда случалась истерика, они считали, что должны во всем контролировать сына.
– Куда это ты собрался?! – возмутилась Тамара Владимировна. – Что, разбогател и купил свою квартиру? Или посмотрел на умных людей и взял кредит?
– Нет, у меня есть женщина Настя, буду жить с ней, – ответил Михаил. – Ждали, пока учиться закончу. Да и дети ее ко мне вот только сейчас привыкли.
– Что, нашел разведенку с прицепом? – ахнула Тамара Владимировна, вмиг растеряв свою интеллигентность. – Саша, ты слышишь, что учудил наш сын?! Собрался жить с какой-то теткой и ее детьми. Миша, она что, какая-то проводница?
– Она билетный кассир, – спокойно ответил ей сын. – И не смей заочно оскорблять человека. Настя – прекрасная женщина и мать. Я надеюсь когда-нибудь на ней жениться.
– Только через мой труп! – заорала Тамара Владимировна. – Не смей даже думать о таком. Чужих детей воспитывать! Это же надо догадаться! И мадам твоя наверняка не первой свежести. Я уверена, она долго искала ненормального, готового жениться на разведенке.
– Мать, я предупреждал, – сказал Михаил и пошел собирать чемоданы.
Тамара Владимировна хватала сына за руки, кричала, что никуда не пустит, вышвыривала вещи из чемоданов. Разразился полноценный скандал, в какой-то момент мать Михаила картинно схватилась за сердце и осела в кресле. Сын вызвал ей «Скорую», пока ждали врачей, Александр Георгиевич продолжил выяснение отношений.
– Это все ты виноват, довел мать до сердечного приступа! И без того неудачник! Так еще больше решил ее расстроить?!
– А в чем же, папа, состоят мои неудачи? – спросил его Михаил. – Работаю на любимой работе, на хорошем счету у начальства, премии получаю. В карьере меня двигают, обучение полностью оплатили. Какие проблемы-то?
– Ты даже не понимаешь, насколько ты жалок, – привычно ответил Александр Георгиевич. – Вот я в твои годы уже компанию организовал.
– Да, папа, только знаешь что, это была просто бригада каменщиков и штукатуров под твоим руководством. Ей и остается, кстати. У тебя за эти годы не найдется ни одного нормального отпуска, выходные тоже мимо. А сколько раз вас с оплатой обманывали? Если это и есть бизнес, спасибо, не надо. Я лучше бесплатно раз в год к морю съезжу за счет компании.
– Ты приспособленец, не способный понять бизнесмена! – гордо ответил Александр Георгиевич.
Тут приехали врачи, признаков инфаркта или инсульта они не нашли, зафиксировали незначительное повышение частоты пульса от волнения. Дали Тамаре Владимировне совет поменьше нервничать и уехали, а Михаил в это время тоже собрал вещи и покинул родительскую квартиру. Фокус матери не удался.
Настя знала, что он волновался перед разговором с родителями, у себя дома Михаила она встретила расспросами.
– Ну что, как прошло?
– Да все по плану. Я примерно такого и ожидал, – ответил ей Михаил. – Мать в истерике, у отца сын во всем виноват. В общем, сама понимаешь.
– И нет никаких шансов, что они поймут тебя и примут этот выбор? – спросила Настя у возлюбленного.
– Нет, это у тебя нормальная семья, где все друг за друга горой. А я гадкий утенок из сказки, словно подкидыш в родном доме.
На следующий день Михаил уехал в очередной рейс, а Настя отвела детей в сад и отправилась на работу. Она заняла место в кассе и начала продажу билетов.
К обеду народа уже собралось много, свободного времени не было. Когда к окошку подошла дородная женщина в дорогом, но нелепом пальто, с седыми волосами, закрученными в гульку на макушке, она явно не торопилась.
– Люди добрые, посмотрите, что делается! – вдруг заголосила дама. – Кого сегодня берут в кассиры! Эта стерва сыночка моего к себе жить переманила. А сама разведенка, детей своих хочет ему подпихнуть!
– Вы, я так понимаю, Тамара Владимировна, – сказала Настя в окошко. – Добрый день, раз уж вы забыли о правилах вежливости, напомню о них.
– А ты кто такая, чтобы меня воспитывать?! Пигалица! Где Мишка?! Позови его! – потребовала Тамара Владимировна.
– Михаил на работе, – ответила Настя. – Или вы думаете, я его под юбкой прячу.
– Наглая, да? – усмехнулась Тамара Владимировна. – А я вот сейчас на твое хамство жалобу накатаю, посидишь без премии. А может, и вовсе уволят. Ты вообще у венеролога давно была? Сынок мой ничего от тебя не подцепит? А пассажирам не страшно у такой вертихвостки обслуживаться? Давай спросим, что люди думают.
– Мамаша, вы билет покупаете или просто стоите? – спросил мужчина, стоящий позади Тамары Владимировны. – Сколько можно задерживать очередь?!
– А ты меня не торопи! – завопила Тамара Владимировна. – Сейчас вообще эту кассу закроют!
Но вышло иначе. Мать Михаила охрана вывела из здания вокзала, та возмутилась еще больше, пошла писать жалобу к начальству, но и там не нашла понимания. Начальник вокзала прекрасно знал и Михаила, и его невесту Настю, поэтому довольно быстро поставил женщину на место.
– Я не сдал вас в полицию за нарушение порядка только из уважения к возрасту. А еще потому, что Михаил – наш сотрудник. Не хочется ставить его в неловкое положение. Но вообще ведете вы себя отвратительно.
– А вы кого на работу берете?! – возмутилась Тамара Владимировна. – Эта клуша с детьми окрутила моего сыночка. Нам такую невестку не надо. Мало ли от кого она своих отпрысков нагуляла.
– Вообще-то, Настя – вдова, и ее муж тоже у нас работал, он был другом Михаила. Он погиб три года назад, – сказал начальник вокзала. – А вы сейчас обидели очень хорошую женщину. Пытались ее унизить, сорвать работу кассы.
– Да какая мне разница! – продолжала напирать Тамара Владимировна. – Не святая она! По всему ясно. Вон как мне дерзко отвечала.
– Я вас понял, а теперь покиньте мой кабинет.
– Ага, рука руку моет, да я и выше вас пойду! Пусть и эту Настю с работы вышвырнут, и сынка моего тоже. Может, тогда нормальную работу найдет.
Тамара Владимировна все же покинула здание вокзала, но продолжила писать кляузы, хорошо, что их никто не воспринимал всерьез. Михаил, узнав о происшествии, вообще решил прекратить все отношения с родителями.
– Ты уверен? – спросила его Настя. – Потом не будешь жалеть?
– Ты мать мою лично видела, – ответил ей Михаил. – Как думаешь, стоит жалеть?
– Ну уж нет, – рассмеялась Настя, – второго раунда я не выдержу. Просто выйду из себя. Твоя маменька умеет выводить людей из равновесия. Хорошо, что за годы работы в кассе я еще и не такое видела.
– Кстати, раз уж мы заговорили о родственниках, – улыбнулся Михаил. – Давай распишемся? Уже второй год встречаемся. Дети ко мне привыкли, живем теперь вместе.
– Я согласна, – улыбнулась Настя. – Несмотря на ужасную свекровь, мужем ты обещаешь быть отличным. К тому же мои родители уже тоже намекают на свадьбу. Они даже готовы поучаствовать финансово. Хотя я, конечно, не хочу особой пышности.
– Как скажешь, так и будет, – пообещал Михаил. – К счастью, с твоей родней я лажу лучше, чем со своей.
Они подали заявление в ЗАГС, Тамара Владимировна через знакомых об этом услышала и попыталась снова третировать Настю, но теперь охрана вокзала не пропустила ее даже к кассам. Женщина выглядела просто посмешищем со своими глупыми претензиями.
Михаил родителей везде заблокировал, на их звонки не отвечал, из квартиры своего детства он выписался, взял в ипотеку дом для себя и семьи. На бракосочетание родителей Михаила никто не стал приглашать.
А вскоре стало известно о том, что Настя беременна, но и об этом никто оповещать Тамару Владимировну и Александра Георгиевича не собирается. Таких бабушку с дедушкой Миша и Настя своему ребенку точно не желают.
