Убирайся, — поджала губы Татьяна Петровна, а потом плюнула мне вслед.
— Если ты с детьми сейчас уедешь, обратно не приму, — визжала Татьяна Петровна. – Так и знай: квартиру завещаю приюту для животных!
— Делайте, что хотите – устало ответила я. – Но мы здесь ни секунды не останемся.
Мой мир рухнул в одночасье. Еще вчера мы с мужем Алексеем и нашими тремя детьми планировали, куда поедем в отпуск, радовались, что, наконец-то накопили на первый взнос ипотеки и сможем, наконец, съехать со съемной квартиры.
А сегодня весь мир потерял краски, запахи, сжался до размера комнаты с выцветшими обоями. Радость и любовь к жизни вытекали из меня тоненьким ручейком, и каждое утро начиналось с вопроса: «Зачем я проснулась в этот мир?» И тогда я хваталась за единственную спасительную ниточку, ради которой открывала глаза: за наших троих детей.
— Мама, как мы будем жить без… папы, — шепотом спросил старший сын, Мирон.
— Я не знаю, солнышко, — внутри меня клокотала буря, и слезы вот-вот готовы были прорвать плотину. – Мы остались друг у друга, мы справимся.
— А как мы Насте скажем, что папы больше нет?
— Не знаю, — Мирон и Света, мои старшие, знали о горе. Насте было всего четыре года, она была папиной любимицей. Мы побоялись говорить ей о беде.
Я снова отвернулась к стенке. На обоях на уровне глаз было нарисовано сердечко. «Я люблю Лизу», — гласила подпись под сердечком. Когда мы только сняли эту квартиру, Алексей нарисовал его и заявил, что так он будет всегда со мной. Я снова заплакала, а потом снова заснула: жить с такой болью было невыносимо.
— Лиза, я тут подумала, может, вы переедете ко мне? – предложила Татьяна Петровна, мать Алексея, на девятый день.
— Хорошо, — если честно, мне было все равно, что происходит.
— Нам будет хорошо вместе, — свекровь впервые за 12 лет знакомства приобняла меня.
Тогда мне показалось, что теперь мне есть, с кем разделить горе. Татьяна Петровна потеряла сына, я – мужа. Лешка был прекрасным, заботливым и ответственным мужчиной, умел любую неприятность обернуть в шутку. Раньше с Татьяной Петровной мы общались мало: она не хотела вмешиваться в наши дела. Виделись раз в пару месяцев, не чаще. И я не знала, как сложится наша совместная жизнь. Просто срезала кусочек обоев с сердечком – и переехала к свекрови.
***
Сначала все было хорошо. Татьяна Петровна жила в четырехкомнатной квартире одна. Две маленькие спальни она выделила нам. В одной – Мирон и Света, в другой – мы с Настей.
Раньше мы с мужем снимали квартиру в стареньком доме. Хозяева запретили что-либо менять в их двушке, даже мебель не разрешили свою привозить. Ведь тогда бы пришлось избавиться от их хлама… А тут, у свекрови, у нас, наконец, появилось свое пространство.
— Лиза, я взяла на себя смелость обставить ваши комнаты. Посмотрите, вам нравится? – заискивающе смотрела на нас Татьяна Петровна.
— Да, все нравится! – Мирон тут же занят второй этаж двухъярусной кровати.
— Вот эти полки – мои, а эти – твои, — заявила Света, открывая шкаф.
Свекровь довольно улыбалась. В нашей с Настей комнате был диван, комод и компьютерный стол: Татьяна Петровна знала, что я занимаюсь репетиторством дистанционно. Сейчас я взяла больше учеников, и все эти деньги уходили на еду.
— Спасибо вам огромное, — впервые за эти дни я улыбнулась, а мир перестал схлопываться.
— Не за что, мы же семья, — Татьяна Петровна тоже улыбалась.
— Мы вторглись в ваше пространство, нарушили привычную жизнь. Расскажите, пожалуйста, о правилах, которые приняты в вашем доме.
— Ох, Лизонька, я не ошиблась, когда сказала 12 лет назад, что ты будешь прекрасной женой, — у Татьяны Петровны на глаза навернулись слезы.
Правила оказались простыми. По утрам – обязательная зарядка, потом – завтрак. Сейчас, пока лето, после завтрака дети могли погулять час-другой, а потом – занятия. Чтобы не забыли пройденный в школе материал. Татьяна Петровна даже купила интересные развивающие книги! После обеда Татьяна Петровна обычно спала, поэтому детям было запрещено шуметь. И – все должно быть на своих местах.
— Лиза, почему ты не поставила растительное масло в холодильник? – претензии начались ровно через две недели после нашего переезда.
— Это я по привычке, у нас дома так принято.
— В моем доме растительное масло всегда хранится в холодильнике.
Следующая претензия касалась утренней гимнастики. Дети ленились по утрам делать зарядку, но с лихвой компенсировали это на спортивных секциях. Татьяна Петровна была поклонницей ЗОЖ, и каждое утро вне зависимости от погоды выходила на пробежку, которая заканчивалась на площадке с уличными тренажерами.
— Мама, я не против утренней пробежки, — печально говорил Мирон. – Просто… не в шесть утра.
— Сынок, я понимаю, но это дом Татьяны Петровны, и мы должны следовать ее правилам.
— Даже таким глупым?
— Милый, дай мне немного времени, я приду в себя, найду работу, мы купим свою квартиру.
Да, мы не могли съехать от Татьяны Петровны: денег на съем не было, на работу меня не брали. Я ведь после института проработала всего два года. Потом родился Мирон, через полтора года – Света, потом – Настя… Да, была подработка, репетиторство, но это, как выражался Алексей, «на булавки». Родители были далеко, семь часов на машине. Вместе с ними жил мой старший брат.
— Лиза, ты совсем обленилась! На дворе осень, а ты всего раз в день полы протираешь! – плевалась ядом Татьяна Петровна. – Твои дети натоптали с утра, грязь по всей квартире!
— Я мыла и пол, и обувь после вашей утренней пробежки, — попыталась защититься я.
— Значит, руки не из того места растут, — отрезала свекровь.
В обед звучали другие претензии.
— Лиза, ты опять суп пересолила! – негодовала свекровь. На самом деле, это было не так.
— Татьяна Петровна, именно сегодня я недосолила суп, — попыталась оправдаться я. И напомнила. – Сегодня все досаливали в своих тарелках.
— Не ври! — Татьяна Петровна и слышать не хотела возражений. – Значит, это твои дети мне подложили соли!
У Мирона и Светы округлились глаза от удивления, а Настя даже спросила.
— Мама, зачем бабушка обманывает?
— Я?! Обманываю?! Чему ты детей учишь, неблагодарная?! Я вас приютила, а вы!..
— Но мы действительно ничего не делали, — возмущенно оправдаться Мирон.
— Вруны! Раз вам не нравится тут жить – убирайтесь!
Света заплакала: она у меня очень чувствительная девочка. Мирон обнял сестру и увел ее в комнату.
— Свалились на мою голову, — ворчала свекровь. – Я все для них делаю, а они – пакостничают!
— Татьяна Петровна, у меня воспитанные дети, добрые, честные. Вы несправедливы к ним!
— Уж кто бы говорил! Ты как мать-кукушка, спихнула на меня свое потомство, а теперь еще и меня из собственной квартиры выживаешь.
— Я?!
— Конечно! Заставляешь детей играть на полу, чтобы они заболели. Потом на меня свалишь, что это из-за пробежек!
— Да у меня и мысли такой не было!
— Как же! А соль? Почему моя еда всегда пересолена?
— Татьяна Петровна, я не понимаю, о чем вы говорите!
Дальше – больше. Что бы я ни делала, все было плохо. Татьяна Петровна при детях не стеснялась поливать меня грязью. Мы с детьми, пережив сильнейший стресс, связанный с уходом Алексея, сейчас оказались в еще большем стрессе.
Насте снова были нужны подгузники по ночам. А ведь у нее за год не было ни одной аварии! Дочка пряталась за диваном и шепталась с куклами о том, как на нее кричит ведьма. Света и Мирон стали хуже учиться: Татьяна Петровна завела привычку врываться к ним в комнату и устраивать скандалы.
Фантазия этой женщины, судя по всему, была безгранична.
— Вы хотите выжить меня из собственной квартиры!
Так кричала свекровь, если кто-то из детей ставил вещь не на свое место. Например, кружку не слева на полке, а справа.
— Вы меня травите! – Свете подарили детские духи, и дочка разочек брызнула ими на себя.
— Ты села на мою шею и ножки свесила!
На деньги от репетиторства я вот уже третий месяц покупала продукты для нас с детьми и свекрови. Самое недорогое, без излишеств. Если честно, часто сама оставалась без обеда и ужина – лишь бы дети наелись. Свекровь оплачивала коммуналку. Покупала деликатесы и сладости и демонстративно ела их одна.
— Вот же, лентяйка какая, целыми днями в компьютере играется, лучше бы хоть раз уборку нормальную сделала!
Я каждый день тратила по два часа на уборку. Но не потому, что дети мусорили, а потому, что свекровь не считала нужным мыть за собой посуду, ела на диване в зале, ходила в обуви по квартире. Зато по несколько раз в день напоминала про «уборку».
— Да уж, выбрал мой сын женушку. Лентяйка, страшненькая, характер склочный, это она Алексея на тот свет…
Однажды я зашла домой и услышала такие причитания свекрови. Она жаловалась кому-то, как тяжело живется со снохой.
— О, явилась, не запылилась. Полгода не прошло, а она уже хвостом вертит. Ни стыда, ни совести.
Я закрылась в комнате и набрала номер подруги. Она после института вернулась в родное село, работала в школе, и мы общались только по телефону.
— Лизонька, здравствуй, родная. Как ты?
— Надя, все плохо… Мне без Алексея свет не мил, свекровь со свету сживает. И податься некуда…
— Лиза, приезжай ко мне. У нас в школе вчера учитель английского уволился. Прямо посреди четверти.
— Да кто ж меня возьмет, я же почти не работала!
— Лиза, возьмут! У нас завуч и директор – мировые люди! Помогут во всем. Жилье, опять же, есть служебное. Тихо, спокойно – тебе понравится. Ты же репетиторствуешь, значит, все помнишь. Ну, что, приедешь?
— Я не знаю…
Ехать из большого города в село было страшно. Я еще остро переживала потерю Алексея, а теперь брезжила перспектива лишиться привычного окружения, сорвать детей посреди четверти и уехать непонятно куда.
— Лиза! – взвизгнула на кухне свекровь. – Где ты весь день шлялась?! Я есть хочу, а обедом даже не пахнет! Вот ведь, навязались на мою голову! Ироды проклятые! И кто тебе позволил есть мою колбасу?!
Это стало последней каплей.
— Надя, дай телефон завуча или директора…
— Лизок, не надо, я сейчас громкую связь включу!
— Лиза, здравствуйте, я – Екатерина Ивановна, директор школы. Мне Надежда Леонидовна про вас рассказывала, я знаю, что вы в школе проработали недолго. Не переживайте, в следующем году повысим разряд, в этом году я найду возможность делать вам доплаты. Только приезжайте! – голос директрисы звучал ласково, как мамин.
— Хорошо…
— У нас есть служебная машина. Завтра утром водитель как раз едет в ваш город, может заехать за вами. Часа в три он освободится. Успеете собрать вещи?
— Да, конечно!
Если честно, я обрадовалась тому, что за меня решили важную проблему – организацию переезда. Да и вещей у нас оказалось на удивление мало.
В школе, где учились Мирон и Света, сначала удивились моему решению, потом объяснили, как и когда я смогу получить документы детей. Классная Мирона сокрушалась, что ее дорогое сокровище (она так называла моего сына) уезжает.
Меньше чем через сутки после телефонного разговора я уже грузила вещи в машину. Свекровь, когда узнала, что я уезжаю, плевала ядом, изрыгала из себя такие ругательства, что уши скручивались в трубочку от стыда.
— Так и знай, предательница, если ты сейчас выйдешь за дверь, обратно больше не приму! И о помощи с внуками не проси!
Ха! Как будто я когда-то просила ее об этом! Когда Мирон только родился, я пару раз попыталась попросить Татьяну Петровну посидеть с внуком, но она заявила, что в няньки не нанималась.
— А квартиру… Так и знай: квартиру завещаю приюту для животных!
— Делайте, что хотите – устало ответила я. – Но мы здесь ни секунды не останемся.
Дети радостно тащили свои школьные рюкзаки с учебниками и тетрадями в машину. Я взяла последнюю сумку, окинула взглядом квартиру, где мы провели четыре ужасных месяца и попрощалась со свекровью.
— Убирайся, — поджала губы Татьяна Петровна, а потом плюнула мне вслед.
***
— Лиза! Ты приехала! Ура! – Надя едва не прыгала от радости. – Мы вчера с коллегами сходили в твою квартиру. Полы помыли, пыль протерли… Там стоят коробки – посмотри, если что-то пригодится, можешь смело пользоваться. На первое время всего хватит. С мебелью… Извини, но вот с мебелью только через месяц поможем.
Нам выделили трехкомнатную квартиру в небольшом панельном доме на четырех хозяев. Из мебели – два видавших виды дивана, старенький шифоньер, обеденный стол и стол для готовки на кухне да холодильник. Кажется, он был даже старше меня.
В коробках оказалась одноконфорочная плитка, электрочайник, посуда, шторы, постельное белье. Еще коллеги оставили мне новенькое перламутрово-розовое ведро, швабру и невероятной красоты настольную лампу. В квартире все действительно блестело чистотой. Даже окна!
— Мама, зато нас никто не будет попрекать куском хлеба, да же? – оглядевшись заявила Света.
— Доченька, я переживаю за вас, сможете ли найти новых друзей.
— Конечно, сможем! – уверенно ответил Мирон. – Это же не дикие степи, школа вон какая большая!
В этот же день у меня приняли документы в школе. Впереди были выходные, так что пару дней я могла посвятить изучению программы и попыткам вспомнить методику преподавания.
— Мама, а давай мы сегодня погадаем! – предложила Света.
— Это как?
— Нужно положить под подушку расческу и сказать: «На новом месте приснись жених невесте!»
— Да куда уже мне, матери троих детей, невеститься? – рассмеялась я.
— Ну давай! А утром расскажешь, кто снился!
Ночь была тяжелой: мне всегда сложно спать на новом месте. Сначала приснился Алексей. Мы с ним шли по лугу, и я буквально чувствовала ароматы трав.
— Лизонька, милая моя. Прости, что я так рано ушел. Я постараюсь всегда быть рядом с тобой, поддерживать тебя, помогать.
— Алешенька, мне так тоскливо… Не знаю, смогу ли еще раз быть такой же счастливой, как с тобой…
— Конечно, сможешь! И ты приехала именно туда, где тебя ждет счастье. Смотри! – Алексей показал рукой куда-то в сторону, но там ничего не было.
— Куда?.. – я повернулась к нему. В руке по-прежнему было тепло от ладони мужа, но сам он растаял, как туман.
И тут во сне ко мне подошел другой мужчина. Высокий, с рыжеватыми волосами и такими родными глазами цвета осенней опавшей листвы. Он обнял меня за плечи и сказал:
— Ничего не бойся. Я – рядом.
Загремел гром, начался ливень, и мужчина заботливо накинул мне на плечи куртку.
От грохота я проснулась: гроза бушевала не только в моем сне, но и наяву, за окном. Я закрыла форточку и увидела, что Света тоже не спит.
— Сон приснился? – спросила я.
— Да, про папу. Мы с ним гуляли по полю, он познакомил меня с Максимом.
— Каким Максимом.
— Это мальчик. Он меня на год старше, рыжий такой.
— Ты с ним знакома?
— Нет еще, — пожала плечами Света.
В понедельник я уже начала вести уроки. Самый первый был в классе Мирона. И надо же – какое совпадение! – его соседа по парте звали Максимом, и мальчишка был рыженьким!
Пока я удивлялась совпадениям, закончился первый урок. Екатерина Ивановна подошла ко мне на перемене и с улыбкой заявила.
— Надежда Леонидовна была права! Вы – действительно талантливый педагог! Я несколько раз подходила к кабинету. Уверена, сработаемся!
Четверть близилась к концу. Я пригласила «своих» родителей (мне дали классное руководство в классе, где учился Мирон) на собрание. Очень нервничала. А когда родители стали заходить и представляться, едва сдержала удивление. Среди них был мужчина из моего сна. Он тоже во все глаза смотрел на меня.
— Я – Дмитрий, папа Максима Лукьянова. Я – отец-одиночка, жены не стало несколько месяцев назад. Так что вы с Максом не будьте слишком строгой…
— Понимаю вас. Я тоже овдовела этим летом…
— Если вам какая-то помощь нужна – обращайтесь. Все же соседи, — улыбнулся Дмитрий.
И, действительно, в нем я нашла лучшего помощника. Повесить полочку, отремонтировать парту, организовать пикник для класса – Дмитрий всегда и во всем помогал. Даже когда у меня сорвало кран, и я не знала, что делать, он прибежал с инструментами и все починил. Взамен ничего не просил, даже не пытался ухаживать!
— Мама, мы с Максом идем кататься с горки! – вторая четверть пронеслась как один день, и мои старшие быстро подружились с местными ребятами. Света нашла в лице рыжего Макса Лукьяненко близкого друга, и они втроем – с Мироном – постоянно где-то пропадали.
— Аккуратнее там! – велела я больше для порядка. Беспокоиться не о чем: Макс – такой же надежный, как и его отец.
Через три часа мое сердце тревожно сжалось. Я стала звонить детям, но они не отвечали. Мысли – одна страшнее другой крутились в голове. Наконец, взял трубку один из одноклассников Мирона.
— Елизавета Андреевна, мы катались с горы, а потом Мирон, Макс и Света пошли на озеро. Но это уже давно было.
— Когда?!
— Часа полтора назад…
Озеро.. А если лед провалился? А если детей украли? А вдруг они заблудились? Мысли – одна страшнее другой – копошились в моей голове и вызывали панику. Я позвонила Наде и попросила ее присмотреть за Настей. Вдруг раздался стук в дверь. На пороге стоял Дмитрий.
— Ты только не переживай, с ними все в порядке.
— С кем? – еще ничего не понимая, я уже обувалась и накидывала пуховик.
— По дороге расскажу.
В общем, дети накатались на горке и решили сходить на озеро. Оно было скованно льдом, но зима в тот год была очень мягкой, постоянно шли то оттепели, то морозы. Света шагнула на лед, тот затрещал, дочка поскользнулась, Максим кинулся поднимать ее, и оба провалились в воду. Благо, там было неглубоко, по колено всего, но от неожиданности оба упали и промокли насквозь. Мирон вытащил сестру и друга на берег, и все трое рванули домой к Максу – он жил рядом с озером.
— Мама, прости, я больше не буду! – ревела дочь.
— Извини, я плохо смотрел за сестрой, — едва не плакал сын.
— Простите, это моя вина, — хлюпал носом Макс.
Дмитрий отчитался: детей переодел в сухое, чай с малиной заварил, баня – топится.
Дети от пережитого стресса сразу после бани заснули. А мы с Дмитрием всю ночь проговорили.
— Я когда тебя в школе увидел, подумал, что с ума сошел, — признался Дмитрий.
— Почему?
— Понимаешь, мне перед этим ты приснилась. Шла по лугу с каким-то мужчиной. Потом начался дождь. Смотрю – ты одна стоишь, вода по волосам течет. Во сне я подошел к тебе и накрыл курткой. В то утро впервые проснулся спокойным, с тех пор, как…
— И ты мне снился…
Мы проговорили до утра. Вспоминали свои прежние семьи, делились мечтами и планами. За окном уже светало, когда мы, наконец, наговорились.
— Знаешь, сегодня я впервые за долгое время улыбаюсь. Как будто закончилось что-то плохое, а впереди – только хорошее. Лиза, давай попробуем начать новую жизнь.
— Вместе?
— Да… Мне кажется, ты и твои дети достойны заботы. А я смогу о вас позаботиться. И никому не дам в обиду.
Через месяц я познакомилась с будущей свекровью, Анной Алексеевной.
— Лиза, Дима мне рассказал, что вы тоже пережили горе, — осторожно начала она.
— Да, примерно тогда же, что и он.
— Как судьба распорядилась… такие молодые!
— Так сложилось.
— Лиза, я знакома с вашими детьми – они частенько с Максом в гости на пирожки забегают, — возле глаз Анны Алексеевны засияли лучики морщинки. – Чудесные дети! А как они ценят друг друга!
— Вы правы, они – мое счастье!
— Мне кажется, вы будете счастливы с Димой…
Дети быстро полюбили новую бабушку. Так и стали ее сразу называть: бабуля. И Диму очень быстро назвали папой – сами. Анна Алексеевна души не чает во внуках – причем во всех. Да и я ее с удовольствием называю мамой
Мы с Димкой счастливы. Когда стали жить вместе, было впечатление, что знакомы всю жизнь. Наша семья стала еще больше: полгода назад родились двойняшки, Антошка и Людочка. Я планирую вернуться в школу в новом учебном году: Екатерина Петровна пообещала «что-нибудь придумать», чтобы я могла совмещать материнство и работу.
И знаете, я уверена: с заботливым мужем, чудесными детьми и просто невероятной свекровью у нас все получится!
