— Ваша дочь очень ослабла и… Врачи сделали все, что могли. Вы слушаете?! — голос медсестры в трубке стал обеспокоенным.
Елизавета Марковна медленно опустилась на стул. Кухня плыла перед глазами. «Вот он пресловутый бумеранг — расплата за мои прегрешения», — пронеслось в голове. После этого наступила темнота…
***
Таня выросла в интеллигентной семье: мама — учительница, папа, умерший много лет назад, был профессором. Несмотря на это, Татьяне с детства нравились «плохие мальчишки». Они казались ей более настоящими, в отличие от рафинированных сыночков родительских друзей. Поэтому и влюбилась Танюшка не в какого-то скрипача-шахматиста, а в обычного охранника Андрея.
Мама Танюши пришла в ужас, когда дочь познакомила ее с будущим зятем.
— Таня, но почему он?! Это же форменный мезальянс! Что у тебя общего с… этим? — Елизавета Марковна брезгливо поджала губы.
— Во-первых, «этого» зовут Андрей! А во-вторых я его просто люблю! Тебе сложно представить, что так бывает! Вы ведь даже с папой при содействии ваших родителей познакомились! Бабушка тоже очень боялась, наверное, что ты себе неподходящую партию выберешь! Породу испортишь! — разозлилась Таня.
— Да как ты смеешь?! Бабушка с отцом бы это слышали! Гадости о покойных говорить — последнее дело! — Елизавета Марковна зашлась от возмущения.
***
После свадьбы молодые поселились в квартире Елизаветы Марковны. У Андрея жить было негде: все, что нажили родители зятя — скромная однушка на отшибе города. У самого новоиспеченного молодожена не было и того. Совместная жизнь еще больше укрепила Елизавету в убеждении, что Андрей — самый неподходящий человек, на роль мужа ее Танечки.
Андрюха был простоват, грубоват, денег зарабатывать не умел, но зато любил выпить. А приняв на грудь, становился болтлив и нахален.
— А вы сидите на всем этом, пользуетесь, и в глаза людям своей интеллигентностью тычете! Вы-то кто? Простая училка, которой повезло с мужем! А гонору, как у королевы! — назидательно и нетрезво сообщал зять.
Елизавета Марковна не находилась что ответить: поджимала губы, хлопала дверью и удалялась в свою комнату. «Ну какой мужлан! Жаль, что Танечка этого не слышит. Ведь, поганец, никогда таких разговоров при жене не ведет! Пьяный, а соображает!», — негодовала теща в одиночестве. Она несколько раз пыталась пожаловаться дочери, на поведение ее мужа. Но Таня не верила:
— Ну что ты наговариваешь на человека. Просто ты Андрея сразу не приняла! Как же — тебе неровня! Вот и пытаешься нас поссорить! Мелко, мамочка! — дочь обижалась и некоторое время не разговаривала с Елизаветой Марковной.
***
Но больше всего мать раздражало то, что Таня, и раньше-то не замечавшая недостатков Андрея, после свадьбы вообще как будто ослепла. В ее глазах муж был если не ангелом, то кем-то близким к нему.
— Опять твой Андрюха пьет! — возмущалась Елизавета Марковна..
— Что ты из него алкаша какого-то делаешь?! Человек хочет расслабиться после суток! Чуть-чуть выпил под хорошую закуску. А ты сразу на него нападаешь! — тут же заводилась Танька.
И бесполезно было объяснять дочери, что сутки работать, сутки пить, а сутки приходить в себя — это ненормально! Разозлиться, и встанет на защиту любимого Андрюшки. Вот ведь действительно — любовь зла. Нужно спасать дочь, а то погрязнет в этой трясине. Не дай бог и сама выпивать начнет. Только вот как спасать?!
Решение пришло после очередного пьяного выступления Андрея
Таня была на работе, Елизавета Марковна готовила ужин, а Андрей, выспавшись, «расслаблялся» на кухне с бутылкой и бутербродами. После очередной порции «расслабляющего», закусив огурцом, Андрей глянул на тещу. Та раздраженно гремела посудой, иногда бросая косые взгляды на зятя. Андрюхе это не понравилось:
— Раздражаю я вас? А почему, скажите на милость? Ведь я ничего плохого вам не сделал… Дочку вашу люблю, деньги, уж какие могу, зарабатываю. Рылом не вышел?! — хмельная злость в голосе Андрея росла. — Вы мне, между прочим, тоже не нравитесь! Терплю Ваше Величество только из любви к Таньке! И никуда я отсюда не денусь! Еще и внуков вам родим… Что молчите, Елизавета Марковна?! Не нравится моя идея?! — Андрюха заржал и опрокинул еще одну рюмку.
Елизавета зло глянула на зятя:
— А это мы еще посмотрим! От таких, как ты детей нельзя рожать! Ни к чему плодить убогих! — выключила конфорку и собралась уйти из кухни. Но Андрей не дал ей этого сделать: он вскочил и схватил тещу за руку. Алкоголь был отличным топливом для гнева.
— Ты мне угрожать вздумала?! — прошипел мужчина, дыша на перепуганную Елизавету перегаром, — Вот это зря! — болезненный тычок в живот заставил женщину согнуться пополам. Андрей же, как ни в чем не бывало, уселся за стол и продолжил трапезу.
Именно тогда женщина поняла — хватит!
Нужно действовать, а то этот пьянчуга сломает жизнь дочери окончательно. И не только жизнь. Может быть, еще попутно руку или ногу. Раз уж начал руки распускать, то вряд ли остановиться. Детей он захотел!
И недобрые мысли, которые периодически посещали Елизавету Марковну: «допился бы уж до смерти», сложились сегодня в четкий план действий.
В кладовке хранилась бутылка технического спирта, стоявшая там с незапамятных времен.
Дело было за малым — добавить отраву в какую-нибудь выпивку и оставить бутылку на видном месте. Чтобы зятек с утра, придя со смены ее сразу увидел. Самой же лучше уехать… Чтобы не вызвать ненужных подозрений. В том, что Андрей не устоит перед бесплатным «угощением», Елизавета Марковна не сомневалась. Таня с работы вернется, но будет уже поздно.
Погорюет, конечно, мама ее всячески поддержит, утешит… А потом — дочь начнет жить заново! И, дай бог, встретит нормального мужчину.
***
Андрей шел домой предвкушая выходные. Сначала спать, потом дождаться Танюшку с работы, и отпраздновать. Таньке — теперь только сок, а себе можно и чего покрепче. Вчера вечером Татьяна сообщила потрясающую новость… И ни одна зловредная теща не сможет испортить ему настроение. В приподнятом настроении Андрей вошел в квартиру — тишина. Не может быть…
На кухне обнаружилась записка: «Уехала к подруге на дачу, сегодня не жди. Мама». Рядом стояла бутылка коньяка. «Наверное, теща забыла… может, с подругой хотела чего отметить. Ну да ладно, не судьба значит. А у меня и повод есть!», — подумал Андрей и, открыв бутылку, щедро плеснул себе в стакан. Этот день становился лучше с каждой минутой!
Проснувшись вечером от занудного пиканья будильника, мужчина не мог понять, почему ему так плохо. Цветные пятна плыли перед глазами, голова кружилась, предметы не желали приобретать четкость… Андрюха упал обратно на постель: надо полежать, может, отпустит…
Пятна плясали бешеный танец, чуть позже им составили компанию черные мушки, а потом мир скрылся за серой рябящей пеленой, тело покрылось липким потом, стало трудно дышать… Андрей отключился.
***
Таня спешила вечером домой. «Андрюшка ждет, наверное, обещал сегодня сюрприз какой-то. Жаль, что за целый день так и не позвонил… Спал, наверняка после смены, а потом замотался. Маму нужно обрадовать…», — радостные мысли, как мотыльки, метались в голове.
— Андрюшка, ты где?! — Таня открыла дверь и торопливо скинула обувь. — Спишь еще что-ли? Пора вставать! — женщина распахнула дверь в комнату.
Андрей лежал на кровати, он не спал, это было понятно с первого взгляда: мертвенно-бледная кожа, синюшные губы… Было непонятно, дышит ли он вообще. Таня, бросилась к мужу:
— Андрей, что с тобой?! Ты ведь не умер?! Ты не можешь умереть! — Татьяна, рыдая, пыталась разбудить мужа. Не получилось. Но зато она обнаружила слабенькое дыхание и тонкий, как ниточка, пульс.
Скорая приехала быстро. У Тани спрашивали, что муж ел, пил: она не знала. Один из медиков понюхал початую бутылку коньяка, стоявшую рядом с кроватью, поморщился, что-то сказал коллегам. Вокруг Андрея суетились люди в белых халатах. Потом мужа увезли…
Таню с собой не взяли:
— Вам лучше остаться дома. А то нам придется двоих откачивать. Может вам укол успокоительного?! — врач смотрел на Таню. Она слабо покачала головой. Ей нельзя успокоительное сейчас…
Через какое-то время позвонили из больницы… Из всего, что ей сказали, Таня поняла только одно — Андрея больше нет. Потом вернулась мама. Таня не знала, во сколько это было… Время больше не имело значения.
***
Елизавета Марковна вошла в темную квартиру, глубоким вечером, включила свет. Дочь сидела на кухне, глядя пустыми глазами перед собой, было тихо.
«Получилось?! — не поверила Елизавета. Радость вперемешку с ужасом накатили на минуту, но осторожность отогнала их. — Нужно вести себя соответствующе, чтобы Танюшка ничего не заподозрила!».
— Танечка, что с тобой?! Выглядишь ужасно! Где Андрей?! — Елизавета Марковна постаралась убедительно изобразить тревогу.
— Андрей умер, мама. Врачи думают, что отравился суррогатным алкоголем… — безжизненным голосом сообщила дочь. — Я ничего не смогла сделать! Слишком поздно пришла! Он умер в машине скорой помощи! — голос Тани сорвался на крик, а потом она уронила голову на сложенные руки и зарыдала.
Елизавета Марковна присела рядом с дочерью, погладила ходившие ходуном плечи, потом прижала Танину голову к себе и долго шептала что-то успокаивающее. Истерика медленно отпустила дочь.
— Я ведь так торопилась домой… Андрей обещал сюрприз… Я тебя хотела порадовать… — Таня с таким отчаянием посмотрела на мать, что у той зашлось сердце.
— Чем порадовать? — тем не менее, искренне удивилась Елизавета Марковна .
Елизавете показалось, что пол выскользнул из-под ног. «Что же она наделала?! Да нет… все правильно… Зачем такой отец?! А как же Танечка… Ей нельзя волноваться… Да может, и к лучшему, если беременность прервется! Потом от нормального мужика родит! Нет, так нельзя… О господи!» — совершенно противоположные мысли, казалось, взорвут голову… Елизавета Марковна попыталась успокоиться. Через несколько минут ей это удалось.
Таня даже не заметила смятения матери. Горе, казалось, заслонило от нее весь мир.
— Я пойду спать… Завтра поговорим…
— Конечно, нужно ведь еще с похоронами что-то решить… Поговорим, как только у тебя будут на это силы, — торопливо согласилась Елизавет Марковна, провожая взглядом поникшую фигуру дочери.
***
После похорон мужа Таня впала в черную депрессию. Взяла на работе отпуск и целыми днями лежала дома на диване. В их с мужем комнату она зайти так и не смогла. Даже когда мать собственноручно привела помещение в порядок и убрала все вещи Андрея, чтобы не бередить Татьянины свежие раны, женщина обходила эту комнату стороной. Елизавета очень беспокоилась о душевном состоянии дочери.
— Не знаю, как быть с Танюшкой, — часто жаловалась она портрету покойного мужа. — Совсем волю к жизни потеряла. Тает на глазах: если не позову и тарелку перед носом не поставлю, может сутками не есть. Похудела так, что одни глаза остались. Запустила себя: встает утром и не умывается, волосы не расчесывает, одежду и ту не меняет… Тебе-то, надеюсь, там спокойно…
А вот, что делать мне? — Елизавета Марковна вопросительно смотрела в нарисованные глаза. Некому было Елизавете жаловаться, кроме мужниного изображения. Для всех она была если не королевой, то женщиной, которая умеет держать себя в руках. Да и не любила она пускать посторонних в свою жизнь.
Муж Елизавете Марковне, конечно, не отвечал, но иногда после таких монологов ее посещали хорошие идеи. Вот и сейчас, выговорившись, женщина нашла выход: нужно записать Таню к психологу. А то, как бы эта ее депрессия чем-нибудь уж совсем плохим ни закончилась. Будет сопротивляться — Елизавета ее силком потащит!
Таня предложение матери приняла равнодушно. На психолога согласилась. Первый месяц, правда, видимых результатов не дал… Но потихоньку Таня оживала. Спустя некоторое время даже стала улыбаться. А потом и до обсуждения имени для ребенка с матерью снизошла.
— Если родится мальчик, то назову Андреем, — влажнея глазами, настаивала дочь. — А если девочка, то дам тебе выбрать имя, — бледно улыбалась Таня матери.
Елизавета молилась о том, чтобы родилась внучка. Она до сих пор вздрагивала, когда слышала имя Андрей, даже на улице.
Вернувшуюся к более-менее нормальной жизни Татьяну стали интересовать и другие вопросы:
— Интересно, откуда взялась эта злосчастная бутылка? Андрей никогда не покупал коньяк сам. Предпочитал беленькую. Нет, если угощали, то и от коньяка не отказывался. Значит, эту бутылку кто-то принес! Только вот кто?! Друзей он домой не приглашал. А тот вечер вообще был особенный… — размышляла Таня вслух. Елизавета Марковна холодела…
— Танечка, ну перестань себя мучить. Андрей был пьющим человеком, мог в этот раз и коньячку купить. Сама говоришь, что вечер намечался особенный — тебя может, порадовать хотел… — хваталась мать за соломинку.
— Да не стал бы он для меня коньяк покупать! Я же беременна. Он, как эту новость услышал, сразу мне заявил, что я с этого дня только сок буду пить на праздники. Что-то здесь нечисто, — не успокаивалась Таня. Но ответа на мучившие вопросы не было… Пока.
***
Приближались роды, но Таня не оставляла попыток понять, что произошло в тот ужасный вечер. После очередного подобного разговора у Елизаветы Марковны сдали нервы.
— Что-то голова у меня разболелась от твоего мозгового штурма. Пойду прилягу, — сообщила мать Тане и направилась в свою комнату. Но вместо того, чтобы прилечь, Елизавета села в кресло напротив портрета мужа. Ей просто физически требовалась облегчить душу и получить прощение хотя бы от себя самой.
— Ох и натворила я дел. Даже тебе, мой родной, долго боялась рассказать… — начала Елизавета Марковна свою исповедь. — Надеюсь, ты меня поймешь, я ведь только лучшего хотела для нашей Танечки.
Таня тем временем проходила мимо комнаты матери. Услышав, что Елизавета Марковна с кем-то разговаривает, невольно притормозила.
— Думала, что Танюшке нужен другой мужчина. Ведь ничего хорошего в этом Андрее не было: пил много, зарабатывал мало… С ним даже поговорить не о чем было. Интеллект на уровне табуретки! А Таня, как с ума сошла: люблю и все! Я во всякие привороты не верю, но, грешным делом, даже на них пенять начала. Меня этот Андрей вообще ни во что не ставил! Училка, которой повезло! Вот как он меня называл. А уж когда он о детях заговорил, я решила действовать!
Не хотела, чтобы Таня от этого неандертальца ущербного ребенка родила! Это ведь я ему коньяк, разбавленный техническим спиртом, подсунула! Только, как выяснилось — опоздала! — распахнувшаяся дверь прервала монолог Елизаветы Марковны. На пороге стояла бледная Таня.
— Мама — ты же просто чудовище! — из глаз дочери покатились слезы. — Не подходи ко мне! Нет у меня больше матери! — внезапно Таня схватилась за живот, скривилась от боли и начала сползать на пол.
***
Опять скорая… На этот раз ее вызвала перепуганная насмерть Елизавета Марковна. Таню положили на носилки и увезли. Елизавета рвалась ехать вместе с дочкой, но не получилось.
— Только мать не подпускайте ко мне, — собрав последние силы, прошептала Татьяна. А потом дверцы закрылись и машина скорой помощи, вращая мигалкой, рванула к больнице.
Поэтому Елизавета Марковна уже несколько часов металась по квартире. Она не находила себе места… Надо бы позвонить и узнать, как дела у дочки. Но страшно! В конце концов, женщина взяла себя в руки, дрожащими руками набрала номер:
— Приемное отделение, слушаю вас! Ну говорите же, — отозвалась трубка.
— Я хочу узнать, как дела у моей дочери, ее сегодня забрали на скорой, она беременна… — волнуясь, сбивчиво заговорила Елизавета Марковна.
— Фамилия, имя, отчество! — потребовал женский голос. Елизавета назвала требуемое, — Сейчас посмотрю! — пауза казалась бесконечно долгой… Наконец, трубка ожила вновь, — Женщина, вы меня слушаете? — интонация невидимой девушки изменилась, в ней послышалось сострадание. — У вашей дочери началось сильное кровотечение… Врачи сделали все, что возможно.
Но она потеряла слишком много крови… Женщина, вы в порядке? — Перед глазами все поплыло, и Елизавета Марковна опустилась на стул. «Вот и настиг меня бумеранг, о котором столько болтают», — только и успела подумать Елизавета. После наступила темнота.
— Женщина, что с вами?! Я ошиблась… Не пропадайте. У нас две пациентки почти с одинаковым диагнозом поступили сегодня! Почти в одно и то же время! Вы меня слышите?! — надрывался тем временем телефон, выпавший из руки Елизаветы Марковны.
***
Таня открыла глаза, над ней стоял врач:
— Что с ребенком? — почти беззвучно прошептала женщина.
— Ваша мама умерла — инфаркт. Нам сообщила ее подруга. Эта женщина вашу мать и обнаружила. Говорит, что сначала пыталась дозвониться до Елизаветы Марковны. Не получилось. Почувствовала недоброе, поехала проверить. С боем заставила слесаря из коммунальной службы вскрыть квартиру. Ваша мама уже несколько дней лежала. Соседка хотела вас проведать, но вы спали. — врач внимательно смотрел на Таню.
— Я справлюсь, доктор! Хотя что-то в последнее время слишком много похорон в моей жизни… — предупредила вопросы Таня. И устало закрыла глаза.
***
После выписки Татьяна продала квартиру матери — слишком много горьких воспоминаний было связано с этим домом. Женщина долго посещала психолога, чтобы кошмары прошлого не мешали ей жить и растить сына. Таня стала часто навещать родителей Андрея, они были очень рады этому и всегда предлагали посидеть с внуком. Которого Таня, как и планировала, назвала Андрюшкой. Именно благодаря помощи родственников Татьяна смогла быстро вернуться на работу.
На могилу матери Татьяна ходит редко.
Несмотря на все старания психолога, простить Елизавету Марковну она до конца не смогла. Зато женщина часто бывает на могиле Андрея. И иногда, глядя на фотографию мужа, который улыбается ей с надгробной плиты, Таня шепчет: «Закон бумеранга существует, Андрюшка! Он наказал мою мать»
