Максим, у тебя вообще голова не работает? Она же тебя любила так, как никто никогда не полюбит!
— А что мне с той любви? – усмехался он. – Я хочу, чтобы жизнь бурлила! А она все время на работе!
— Так она тебя содержала! – втолковывали ему все, кому не лень. – И заботилась о тебе! А сейчас ты что делать будешь?
— Жить я буду!
— Максим, я вернулась, привези мне Никиту!
— Юля, а ты сама за своим сынок приехать не хочешь? – спросил Максим.
— Макс, я так с дороги устала! Я вообще думала, пусть он у тебя еще пару деньков побыл, но соскучилась. И по сыну, и по тебе!
— Вот и приезжай сама, а то мне лениво вообще из дома выходить, — ответил Максим. – Да и чувствую я себя не так, чтобы очень.
— Ну, понятно, — буркнула Юля. – Хоть такси мне вызови!
— У меня денег нет, — спокойно сказал Максим. – Ты, когда ехала, я тебя все отдал.
— А инвалидную пенсию тебе когда перечислят?
— Дня через три, — ответил Максим.
— Слушай, а давай Никитка у тебя еще три дня поживет! Я потерплю как-нибудь, а потом ты приедешь с ним, и мы отметим мою поездку!
Как тебе такое предложение?
— Мне эта идея вообще не нравится! – сказал Максим. – И, раз ты приехала, сына забери!
У меня совсем не то самочувствие, чтобы двенадцатилетнего пацана развлекать!
— Ну, Максим! – заныла Юля. – Ну, у меня у самой сейчас ни денег, ни продуктов в холодильнике!
— А ты хотела, чтобы я не просто приехал с твоим сыном, так еще и холодильник тебе набил? – Максим злился.
— Максим, ну ты же мужчина! Ты же не можешь бросить свою женщину в беде! Ты же сильный! Ты же умный! Ты же такой хороший!
Максим тяжело вздохнул. Раньше такие слова окрыляли, а сейчас вызывали только досаду.
— Максим! Максим! Это мама? – подбежавший мальчик, указывал на трубку. – Это мама? А она скоро приедет? Я так по ней скучаю!
Еще один тяжелый вздох.
— Юля, мы скоро приедем, — произнес Максим и дал отбой.
Сразу же перезвонил приятелю:
— Серега, дай денег в долг!
— Как в прошлый раз, или будет отдача? – усмехнувшись, спросил Сергей.
— А сколько я должен? – Максим поджал губы.
— Пять кусков!
— Закинь мне на карту еще столько! Пенсия придет или жильцы за квартиру переведут, я сразу, ты только напомни!
— Ладно, — сказал Сергей. – Только ты это! Помни, что гулять с умом надо, не просто же так у тебя удостоверение инвалида!
А то не доживешь до отдачи, и что мне потом делать?
— Ой, ладно, не нагнетай! – поморщился Максим. – Я себе не враг. Уже не враг!
— Дай-то, Бог! – ответил Сергей. – Сейчас закину!
Еле успокоив разбаловавшегося ребенка от предстоящей встречи с мамой, Максим невольно окунулся в воспоминания.
«Сколько же это времени прошло? Полгода? Да, нет. Уже месяцев девять. Да, девять месяцев! Вот, спрашивается, чего мне не жилось? А сейчас что? И так же все понятно…»
Мысли болезненным прищуром отражались на лице.
***
Девять месяцев назад Максим развелся. И это можно назвать точкой отсчета. Хотя были и причины, которые к разводу привели. Но не в причинах была суть, а в последнем его поступке.
Понесла его нелегкая на поиски приключений. А потом наглости хватило признаться супруге. И не просто признаться, а постараться ее этим фактом уколоть.
— У женщины я! – заявил Максим по телефон. – Хватит мне названивать!
— Максим, почему? – плакала в трубку Ирина.
— А потому! Потому что! Ты вообще себя видела? А мою женщину? Так я тебе скажу, она тебе сто очков вперед даст!
— Максим, ты же обещал, что это не повторится!
— Мало ли, что я там обещал! – усмехнулся он. – Разводиться будем, короче! – и бросил трубку.
Все знакомые только крутили у виска, когда узнали про факт развода и про его причину.
— Максим, у тебя вообще голова не работает? Она же тебя любила так, как никто никогда не полюбит!
— А что мне с той любви? – усмехался он. – Я хочу, чтобы жизнь бурлила! А она все время на работе!
— Так она тебя содержала! – втолковывали ему все, кому не лень. – И заботилась о тебе! А сейчас ты что делать будешь?
— Жить я буду!
И еще ему ставили в вину то, что когда ему поставили диагноз, отказ почек, бесконечные диализы, пересадка и реабилитация, она не бросила его. Хотя могла!
А он взял и предал самое святое!
Но и это его не трогало.
— А жить ты на что будешь? – спрашивали друзья. – Ты же был на полном обеспечении!
— У меня пенсия по инвалидности, — отвечал Максим. – А еще мать сдает квартиру, что мне от бабушки осталась.
Теперь я ее сдавать буду, а мать пусть сама! У нее там какой-то ухажер есть. Вот пусть он ее содержит!
— Балбес ты! – однозначное было мнение всех и вся. – Ну, жизнь твоя, и жить ее тебе!
Окончательно развязавшись уже с бывшей супругой, Максим не спешил связывать себя новыми тесными отношениями.
Ни о сожительстве и уж, тем более, ни о каком браке и речи быть не могло.
А вот с той женщиной, на которой его супруга спалила, он отношения продолжил.
Была она помладше бывшей жены, на его взгляд значительно красивее. А наличие ребенка? Этот вопрос его не смущал.
Из-за проблем со здоровьем ему самому отцом было стать не суждено. А тут полный комплект.
— В перспективе у меня полноценная семья! Так что я со всех сторон в выигрыше! – хвастался он.
И женщиной своей хвастался.
— Это Юля! Моя любовь и отрада! Прошу любить и жаловать!
Воспринимали новую пассию Максима сдержанно.
Все знали и помнили, какой была его бывшая жена. Так вот Юля не дотягивала ни по одной из статей.
— Макс, она же неумная! – воскликнул как-то Сергей, школьный приятель. – Вот Ирка была! Вот она была! Это да! А эта твоя, прости, как пробка!
— Я знаю, и что? – ответил Максим, чем шо кировал друга.
— В смысле, и что? – Сергей тихо выпадал в осадок. – То есть, тебя этот момент устраивает?
— Я тебе больше скажу, я рад этому моменту, как не знаю, как чему!
— Слушай, я люблю ребусы, но тут я реально завяз, — произнес Сергей.
— А что тут объяснять? – хмыкнул Максим. – Ирка, она какая была? Ну, в смысле и есть? Она все всегда знает, все умеет!
Чего не спроси или какую проблему не поставь – решит и дальше побежит!
— Прекрасная женщина!
— Так-то оно так! Только я себя рядом с ней чувствовал чем-то несуразным и неумным. Некомфортно мне было.
А с Юлей! О! Совсем другое дело! Куда не кинь, она ничего не знает, ничего не умеет!
А когда я нахожу ответ или делаю, она на меня, как на героя смотрит! И вот это ощущение мне очень нравится!
— Герой для этой пустыш.ки, знаешь, то еще достижение, — хмыкнул Сергей.
— Вот и ты не понимаешь! – ответил Максим. – А я наконец-то себя мужчиной почувствовал!
Теперь от меня зависит и она, и ее сын! И вот это чувство значимости – оно дорогого стоит!
А с Иркой я всегда чувствовал себя придатком.
— Ну, ты мог бы показать силу, выучиться чему-то, узнать! Ирка-то научилась! А ты что?
— Ладно, хватит меня стыдить! Как есть, так и есть. Просто там надо было пахать и делать, а тут я сразу герой!
— Ну, одно хорошо, что ты это понимаешь, — произнес Сергей. – А может, если понимаешь, так потянешься к Иркиным высотам и снова к ней под крылышко?
Один раз она тебя уже простила.
— Нет, там у нее уже какой-то мужик завелся. Да и видел я ее. Счастливая ходит. Короче, мне теперь только героем с Юлькой ходить!
— Такое себе, а не выбор, — махнул рукой Сергей. – Но не мне решать.
— Вот-вот!
Помимо того, что Юля не блистала умом, так Максима совершенно неделикатно ткнули носом в еще один прискорбный факт.
— Она ж тебя доит!
— В каком это смысле? – не понял Максим.
— Во всех смыслах! – смеялись ему в лицо. – Максик, ты неумненький или только притворяешься?
Она ж, как в той песне, где звонит всегда под вечер и просит встречи! И ведь не в шашки играть!
А в клуб потанцевать или в ресторан покушать! И кто за все это великолепие платит?
— Ну, я, — отвечал Максим растерянно.
– А шмотки ты ей в магазине еще ни разу не оплачивал? Ей или сыну ее?
— Ну, так, имею я право подарок сделать?
— А потом деньги занимаешь?
Тенденция имела место быть.
— А не рано ли ты ее на содержание взял?
Этим вопросом его добивали. А потом и спрашивать ничего не хотелось.
Смешно было, как нормальный, с виду, мужик, хоть и инвалид, но не на голову же… Попал, короче, в медовый капкан.
Вот, по-хорошему… По большому счету, этот вопрос касался непосредственно Максима и Юли. И посторонним влезать туда не следовало.
Так у них самих все шло не так чтобы гладко.
Максим видел, что Юля заняла ту же позицию, в которой он был при бывшей жене. А в Юле узнавал себя.
А вот это никак не могло укрепить отношения. Он-то свинтил, сколько в него Ира не вкладывала. А где гарантии, что Юля не свинтит так же?
И ссоры возникали, и скандалы. И не общались днями. А может быть, и разбежались бы окончательно.
Но было одно маленькое «но». И ему было двенадцать лет.
— Максим, я знаю, что мы в ссоре, — говорила Юля, дозвонившись до Максима. – Просто Никита по тебе очень скучает.
У вас хорошие отношения возникли. Может, ты заехал бы?
— Это ты так миришься? – спросил Максим.
— Я бы уже и помирилась, но ты же меня слушать не хочешь! Я и не позвонила бы! Но Никита…
— Я понял, — ответил Максим. – Приеду!
И приезжал он не с пустыми руками. А там уже от Юли зависело, как быстро и как стр..астно они помирятся.
Инвалидность просто так да за красивые глаза не дают.
Пока Максим был женат на Ирине, та заставляла его вести сравнительно здоровый образ жизни, соблюдать диету и своевременно пить нужные лекарства.
А оставшись один с желанием жить и наслаждаться жизнью, Максим забил болт на все предписания врачей.
Конечно, организм ему за это «спасибо» не сказал.
Мало того, что самочувствие было неважным, так еще примирения с Юлей были, мягко говоря, больше на словах.
И одно дело – стр..асть! И тогда можно попросить и на сапоги, и на дубленку. И совсем другое, когда поговорили, обнялись, а потом:
— Дай полежать, что-то мне не очень!
В таком разрезе, холодильник бы набил, и то ладно.
Зря ругали Юлю за отсутствие ума. Где надо, была она и умной, и сообразительной.
— Максим, мне уехать надо на пару недель, но я не хочу Никиту с собой тащить. Надо вопросы с алиментами решить от его папаши.
— Ну, решай, — ответил Максим, разводя руками.
— Я хотела Никиту с тобой оставить, вы же нормально ладите! Я бы матери его завезла, но та со мной не разговаривает…
— Ну, ладно, не маленький уже, справимся.
Конечно, Юля ни копейки не оставила. Так еще у самого Максима вытянула, сколько смогла.
И пришлось Максиму узнать, что дети – это удовольствие дорогое! А еще шумное, но это было второстепенно.
Хотя за три недели, что Юли не было, устал Максим едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь.
***
— Максим, я тут решила, — сказала Юля, когда выгрузила продукты в холодильник и поставила варить макароны, — Никиту окрестить надо, и ты будешь крестным отцом.
— Ему ж двенадцать, — опешил Максим.
— И что? Вот до этого момента мне было не до того. А я смотрю, что на тебя можно положиться и спокойно ребенка доверить.
Так что, сходи в церковь, договорись, купи, что там надо!
— Прости, а мать кто? – спросил Максим.
— Можно без матери, я узнавала, — ответила Юля. – Тем более, я только тебе могу мальчика доверить, если со мной что-то случится.
Максим откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и закрыл глаза.
Кусочки мозаики встали на свои места, и он увидел всю картинку целиком.
А в картинке этой были и мнения его друзей, и собственные размышления, и некоторые аналоги, что он видел в телевизоре, пока Юля каталась по делам, а он, как на привязи, сидел с Никитой.
«Медовым пирожком привязать ей меня не получается, — оценивал картинку Максим, — потому что не звезда она, да и я не богатырь.
А вот то, что я с ребенком в хороших отношениях, и на самом же деле, привязался, она воспользоваться и решила!
Будет на меня его скидывать, потому что крестный. А еще крестный обязан подарки крестнику делать! Да и маму его не забывать.
То есть, деньги тянула одним способом. Как он накрылся, другой придумала. А сын? Всего лишь инструмент манипуляции и не более…»
— Нет! – ответил Максим. – Не хочу!
— Чего ты не хочешь?
— Не хочу я быть крестным отцом Никиты. И вообще, мне это не надо! А если тебе надо, то сама все и делай.
И все равно, я не соглашусь. Так что, хочешь крестить, крести, но это без меня!
Он тяжело поднялся и пошел к двери. А в голове была одна мысль:
«Мне всего-то тридцать три года! И чего мне с Ирой не жилось?
С ней-то я еще черт знает, сколько бы прожил.
А за полгода с Юлей, чувствую себя стариком…»
Через пять дней Никита стал названивать Максиму сам, но тот не брал трубку.
— Знал бы я, что ты не по просьбе мамы звонишь, поговорили бы, а так, прости, малыш, я не хочу быть самим собой для себя самого…
