Чего кочевряжишься? У тебя есть однушка.
— Чего кочевряжишься? У тебя есть однушка. В Мурино. Вот и отдай ее сыну. Он туда жену приведет. Пора ему и свою семью строить. Тебе же эта однушка все равно без надобности. У вас с Васей хоромы. Ну, не скупись – не скупись, ты не на ярмарке, чтобы цены завышать и торговаться. Отдай сыну.
— Он и жениться даже не думает.
— И не женится никогда, если у него своей квартиры не будет. Куда жену вести? В съемную? Или?
— Сейчас разных льготных программ много…
— Ну да, ну да. Получите жилье всего за 30 лет. Отдавай по 50 тысяч в месяц за ипотеку. Конечно, это же способствует браку.
— Мы-то как-то жили…
— Не заговаривайся. Тебе в наследство все досталось, — сказала Юля, — Ты не бедствовала никогда.
— Что мне досталось? Однушка в Мурино?
— Не тебе — так мужу. Повезло. Поделись этой удачей с сыном.
— Это всегда принадлежало мужу, а не мне.
— Ты-то с ним в браке. Думала ли ты в молодости над тем, где жить? Никогда. С Васей живешь. Он тебе все предоставил. А, как сыну помочь, так сразу сбегаешь от проблем?
У Даши не было особняков. Было то крохотное наследство, которое она получила недавно. Все были уверены, что это – для ее сына. Паше около 20, он может жить один. Он туда и уйдет, а родители ничего не потеряют, ведь все досталось-то бесплатно.
Однако Даша теряла.
— Юля, ты не понимаешь, что несешь. У Васи есть все. У меня – ничего. Если я эту однушку отдам Паше, то куда мне самой деваться?
— Ты… ты от Васи уходишь?
— Вероятно.
Юля отпрянула от подруги.
Это что значит? У них же образцовый брак. Сына вырастили, в люди вывели… И развод? Нет, Даша, должно быть, шутит. Но Даша утвердительно закивала, и Юля совсем сникла. У нее самой-то нет супруга. Не повезло ей. Потому она любовалась браком Даши и Васи, переживала за них больше, чем за себя, и верила в их любовь. Искренне верила.
— Даша, если Вася что-то натворил, то тебе померещилось. Он не такой. Он нормальный. Не хочешь же ты быть, как я?
— Думаешь? А я вот не уверена, что нормальный.
— Ну, ты столько лет с ним живешь. Зачем тогда?
Ни с кем Даша не делилась своим горем.
Горе же ее заключалось в том, что Вася никогда ее не ценил.
Она посмотрела на Юлю, забрала кусок пирога, положенный ей по правилам события, и уехала к себе, чтобы доесть его дома.
Это как трясина.
Она не отпускает.
Даша была примерной женой, она потчевала мужа и его родню запеканками, пирогами и оладушками. Она была примерной для всех. Но так и не увидела никакой благодарности.
При знакомых Вася был милым.
А без посторонних…
Даша, когда пришла домой вечером, услышала:
— Где шаталась?
— У Юльки.
— Ты там зачем нужна?
— Она меня позвала. Это ее праздник.
— Но туда принято ходить с мужем. Или как? Меня не позвали? Твоя Юля плохо ко мне относится? Или я уже недостаточно современный, чтобы всем было со мной интересно?
— Юля позвала только девчонок.
— Точно? – прищурился Вася, — Что-то я сомневаюсь.
— Не тебе мне говорить о доверии.
Они поженились, потому что так было нужно. Они ждали Пашу. Но счастлива Даша никогда с Васей не была. Она ему верила. Она его уважала. Не более того. Но он и это растоптал, когда она увидела его с Кариной.
— Ох, как запела. Запомнила мне это?
— Запомнила!
— Тогда и запомни, что я – твой муж! Я не твой подчиненный. Я делаю все, что захочу.
Он грозно нависал…
— Отстань!
Вырвалась Даша.
— Умойся. Паша скоро невесту приведет, — отскочил Вася, — Не позорь нас.
Невесту? Для Даши это стало новой проблемой. Про Ксюшу она хорошо знала: Паша рассказывал неоднократно, какая у них с Ксюшей замечательная пара. Но Даша принимала это за влюбленность без перспектив.
— Какую невесту?
— О, мать, — улыбнулся Вася, — Если бы ты интересовалась жизнью сына, то была бы в курсе, что он хочет жениться.
— И ты уже дал согласие?
Даша замерла. Она-то знала, что у Васи огромное самомнение. Если его не спросили о чем-то, то он это никогда не примет.
— Конечно. Что, ему всегда быть мальчишкой? Женится. И будет серьезнее. Ты, мать, порадуйся.
О таком Даша не думала. Паша женится? Она хоть и рассчитывала на то, что это когда-то произойдет, но была уверена, что гораздо позже. Как теперь? Ей надо помочь молодым с жильем? Когда она просчитывала, может ли уйти от Васи, то надеялась, что у нее больше времени на раздумья, а выходит, что его совсем нет.
Счастье, что Паша не похож на своего отца. Хоть за невестку можно порадоваться.
Даша посмотрела на квитанции с той квартиры в Мурино. Если она поможет сыну, то у них с невесткой будет то, чего у Даши не было никогда – свое семейное гнездо. Паша никогда не упрекнет Ксюшу за то, что она живет у него. Дашу же за это всегда упрекал Вася. Она здесь как задержавшийся гость. До сих пор.
Может, стоит спровадить Ксюшу?
— Здравствуйте, — девушка с длиннющими ресницами, вся в цветном, вся такая доброжелательная вручила Даше пакет, в котором лежали и ее самые любимые конфеты с шоколадной крошкой, и пудра, идеально подходящая под тон. Было видно, что Ксюша заморачивалась: ездила по району и выбирала, а не схватила первый попавшийся акционный набор в супермаркете.
Спровадить ее Даше не разрешила совесть.
— Это мне? – Вася включил свою доброжелательность на 100%, — Отличный складной стул. Спасибо, дети.
— Это Ксюша выбирала. Я только донес, — радовался Паша.
Хоть Даша и не ожидала такой встречи, но все прошло на удивление замечательно. Неспешная беседа о разных пустяках быстро скрасила неловкость знакомства.
Ксюша оказалась не просто очаровательной, но и очень эрудированной девушкой.
— Ты, Ксюша, теперь тоже наша семья. Ничего для тебя не жалко, — улыбался Вася, — Когда распишетесь-то? Не тяните. А мы с мамой вам документы на квартиру подготовим как раз. Да, Даша?
— Разумеется, — кое-как выговорила она.
Паша растерялся, но Ксюша быстро подобрала слова:
— Спасибо, это просто потрясающе, но мы еще не расписались, да и в будущем мы вряд ли сможем принять от вас такой дар. Все-таки это несколько миллионов, если переводить в деньги. Паша со мной согласен.
— Что ты! – уговаривал Вася, — Пашка у нас скромняга. Но ничего, никуда вы не денетесь. Заедете туда и внуками нас порадуете.
Когда Ксюша и Паша начали отнекиваться, Даша испытала не чувство огорчения, что сын ничего у них не берет, а какую-то затаенную надежду: если Паша на 100% откажется и пойдет в банк за кредитом, то у нее, у Даши, сохранится недвижимость. И не будет конфликта.
— Сами накопим, — сказал Паша.
— Кто-то против? – спорил с ним отец, — Копите, конечно. Думаю, однушка тесновата для семьи с двумя или тремя детьми. Вот, пока будете там жить, и копите. Потом добавите к своим деньгам стоимость маминой однушки и расширитесь. Что не так?
— Пусть мама сама решит, что ей делать, — ответил Паша.
— Ты, дорогая, возражаешь? – посмотрел на нее муж, заранее осудив.
— Нет! – вырвалось у Даши, — Не знаю, удобно ли вам там будет – все-таки ремонт давно не делался, с 1992 года… Мама не пускала никакую бригаду. Там все устаревшее. Вкладываться придется.
— Было бы из-за чего переживать! – успокоился муж, — Пашке-то всяко легче будет зарабатывать на ремонт, чем на ремонт и все остальное. Ну, как тебе, сына, идея?
— Если мама одобряет… То это классно.
— Правильная мысль, сынок. И ты, Ксюша, не рассуждай так, будто мы для вас какую-то подачку делаем. Ты теперь наша дочь.
***
После ЗАГСа, когда Вася с Ксюшей уже были мужем и женой, они закупались в строительных магазинах. Она на банкет не тратились. Лучше пустить эти сбережения на обновление ремонта.
Когда поехали за обоями, то позвали Дашу.
— Мама, как думаешь – бежевые или кремовые? Или светлее? Наверное, такое оттенок будет в коридоре смотреться, как в каком-то официальном учреждении, а нужно что-то более домашнее. Бежевый цвет тебе нравится?
— Паша, это теперь твой дом, — безразлично отвечала Даша.
Плинтус. Занавески. Люстры.
У Даши теперь нет плана “Б”. Сбегать ей, в случае чего, некуда.
А Вася становился все более невыносимым. Он влезал во все ее переписки. Отменял ее встречи с подругами. Сейчас, когда план “Б” исчез, Даша почувствовала себя окончательно потерянной.
— Ты хорошая мать. Ты обеспечила сына всем, — говорила ей Юля, — У тебя сын есть… У меня-то никого нет.
— А у меня – ничего, — вздохнула Даша.
— Что за мрачные мысли? У тебя муж. Дом. У Пашки теперь тоже есть дом. Благодаря тебе. Неужто ты этого не понимаешь, Даша? Был бы Паша ваш пропащий, то да – не стоило бы ему имущество отдавать. Но Паша просто сокровище, а не сын.
— Знаю. К Паше и претензий нет. Юль… Они там уже обжились, я радоваться должна за них, мне действительно очень подфартило – и с сыном, и с невесткой, а я смотрю на это и вижу, как уходит мой поезд. От Васи только беспрестанные упреки. Я не расслабляюсь ни на мгновение. Я беру сверхурочные, чтобы не приходить к нему.
— Ну, Даша, поезд не уходит, он уже ушел. Нельзя что-то отдать и сразу отобрать.
— Да, поезд ушел… но я могу запрыгнуть в него на другой станции.
— Ты чего-то надумала? Даша, это не вариант. Надо было тогда сразу запретить, да и Паша твой явно не настаивал, вот взяла бы и поставила всех перед фактом – развожусь, переезжаю в Мурино. Теперь. Поезд. Ушел, — медленно проговорила Юля, — Ты сыну такой подарок сделала! Ты же ему не однушку подарила, а надежду на счастливый брак без огромной финансовой нагрузки. Сколько они там детей планируют? Троих? Не надо уже забирать. Со всеми перессоришься.
— Паша поймет.
***
Что-то щелкнуло у Даши, когда сын объявил, что у них с Ксюшей скоро ожидается прибавление.
Все.
Оттягивать уже невозможно.
— Паша, как у тебя с зарплатой? Подняли на 30%? – она зашла издалека, — У Ксюши какие-то декретные будут, она мало отработала, но будут, — Даша помолчала, — Прости, но мне надо, чтобы вы съехали оттуда за месяц. У нас с твоим отцом отношения… непростые. Ты поймешь. Прости, что дотянула до такого, но я старалась перетерпеть, но у меня не получается. Я сама буду жить в Мурино. Уезжайте.
Паша послушался, естественно.
