— И что нам делать, Вадим?
— Соня, скорую вызывай, а я пока оденусь, — он подскочил и наклонился к жене.
— Похоже на инсульт. Звони в нашу больницу, я потом с ней поеду.
— Я с тобой, — и Софья набросила на себя халат, а в кармане взяла телефон.
Пока ждали бригаду, переоделись. Вадим — хирург в больнице, его жена — терапевт, а невестка — медсестра. Сын у них заразился СПИДом от больного во время операции. Он жить не хотел таким, поэтому, когда ночью дежурил, то сам себе сделал такой укол, что утром его застали в ординаторской уже холодным. Со Софьей они прожили до этого всего год. Хотели детей, но не получалось.
Невестку свекровь пожалела. Не хотела, чтобы она возвращалась к отцу и мачехе. У них свои дети, а Софья уже отрезанный ломоть. Да ещё и работали в одной больнице. Хотела свекровь, чтобы Соня заменила им сына, а оставаться наедине с горем не хотелось.
В больнице Людмилу поместили в отдельную палату. Ею занимались специалисты в этой области. Вадим лишь заходил её проведать. А Соня, чувствуя себя виноватой перед свекровью, в этой палате не появлялась.
Уже дома Софья спросила у свёкра.
— Может, Вадик, прекратим наши отношения? Даже предположить не могла, что Людмила Васильевна поменяется сменами в эту ночь.
— Соня, не забывай, что ты беременная от меня. А прекращать я не собираюсь. Мечтал же не об одном ребёнке, и Люда хотела. Но первые роды были тяжёлые, кровотечение не остановить, вот и удалили главный женский орган. А судьба так распорядилась, что потеряли единственного сына. А тебя я люблю и Валерику завидовал. Хорошо мне с тобой, но Люду жаль. Мог бы развестись, но она тяжело пережила смерть нашего Валеры.
Вадик, а у нас с Валерой не получалось, а от тебя сразу подхватила.
— Неужели мой сын был бесплоден и скрывал?
— Да нет. Мы же проверялись. У него всё хорошо было.
— Только я не знаю, что с Людмилой будет. Я как муж должен ей сообщить о твоей беременности. Но разводиться нам с ней нельзя. Палыч заверил, что овощем она ещё долго будет.
— Вадик, я буду за ней ухаживать, и она нас простит.
— Может, её отправить в дом инвалидов? Там за ней присмотрят. Как ты потом на большом сроке беременности сможешь ухаживать? А когда малыш родится? — Мысли Вадима раздваивались. И жену жаль, и невестку. Ему дороги обе.
— Вадим, ты потом себе этого не простишь. Кому она там нужна? Ей необходимо внимание и забота. Она простит меня, если я к ней отнесусь со всей душой.
— Живот, Соня, у тебя будет расти, а ей лишнее напоминание.
— В таком состоянии Людмиле Васильевне будет не до моего живота. Для неё главное — выкарабкаться.
Пришло то время, и Вадим привёз жену домой. В спальне уложил на кровать и поудобнее поправил подушку.
— Просила же тебя отвезти меня в богадельню, — Людмила расплакалась.
— Даже не думай об этом, Люда. Мы будем рядом с тобой. Соня сейчас перевелась на полставки, а как в декрет отправят, будет дома. Потом после рождения три года около тебя и нашего малыша. Смирись, Людочка, я сильный мужчина и хочу ласки. А тебе всегда было не до меня. Прости, что Соню выбрал, но она наша, и ребёнка мне родит, — Вадим знал, что под действием успокоительных уколов Людмиле легче будет это всё воспринять. А в своей жизни он ничего менять не хотел. Квартира двухкомнатная. Что получится после развода? Двойная жизнь его устраивала, а теперь, когда жена в курсе, считал себя победителем, хотя совесть грызла его изнутри.
Невестка вошла в спальню и присела к свекрови.
— Понимаю, что Вам неприятна, только нам обеим деваться некуда. Я Вам сейчас очень нужна. Сами понимаете, с нашими зарплатами сиделка — это роскошь, да ещё и угадать надо, с каким отношением будет к Вам относиться. Вы уж терпите и думайте о своём здоровье. Вы потеряли сына, а Ваш муж хочет этого ребёнка.
— Соня, я загнана в угол. Поэтому не будем об этом. Пусть всё останется как есть.
***
Софья родила девочку.
— Не я, а ты, Вадик, так постарался. Но попробуем ещё. Может, в следующий раз я тебя сыночком Валериком порадую.
— Поспешим, Сонечка, мне скоро пятьдесят стукнет.
А по тебе, Вадик, не скажешь. Ты как живчик лет этак двадцать. Сутки отдежуришь, а сил у тебя как будто отдыхал всё это время.
— Ну, захвалила, красотка.
— Как там Людмила Васильевна без меня?
— Так она же ходунки освоила. Нормально без тебя справляется.
***
Так они и жили в одной квартире. Людмила в своей спальне, а Вадим с Софьей в другой, да ещё и со своей маленькой дочкой. Если бы не эта болезнь, которая так и заставляет ползти за ходунками, Люда бы развелась с мужем и разменяла бы эту квартиру. Пусть достанется комната в коммуналке, но не видеть эту пару.
Не сразу, но Людмила заметила, что Софья опять беременная. Вот разгулялся её муж. Ему дочки мало. И всё это на глазах больной жены. А болезнь никак не отпускает. Теперь Людмила рада, что может, хоть с трудом и с помощью этого приспособления, но сама себя обслуживать. Пока дойдёт до туалета, семь потов из неё выйдет. Ей пока не до самостоятельности.
Перед родами Сони Вадим оформил отпуск, чтобы с дочерью, которой два годика, остаться дома. Людмила косо поглядывала на мужа и не сдержалась.
— Хочешь две жизни прожить? Есть дочь, а тебе сына подавай. А ты не боишься, что дети тебя будут дедом называть? Ты уже наполовину седой. А детей ещё вырастить надо, дать им образование. Справится ли твоя медсестра Соня с такой задачей и маленькой зарплатой?
— Не боюсь, Люда. На старости будет кому ухаживать, да и за тобой тоже. Много времени прошло, а тебе без нас не обойтись. Просил же смириться. Сонечка уважает тебя. Всё в квартире делает. Убирает, стирает и еду готовит.
— А не вы ли виноваты, что я такая?
— Мы этого не хотели, но случай подвёл. Хотел тебе раньше сообщить, но ждал, когда ты немного успокоишься после смерти нашего сына.
Людмила побрела в свою комнату, понимая свою зависимость, и этот разговор был напрасным.
Вскоре в квартире появился младенец по имени Валерик. Людмила ладошками вытирала на щеках слёзы, вспоминая молодые года. Вот так же Вадим привёз её с сыном из роддома. Радости было немного. Эта послеродовая операция заставила её не только физически страдать, но и душевно. Отношения к мужу у неё изменились. Всё время отдавала сыну и быту. При этом очень уставала и валилась с ног. Её не интересовало, что хочет от неё муж. Теперь же удивляется Софьи. Она всё успевает, и Вадим всегда доволен, как мартовский кот. Они разные с Софьей. Вернуть те годы, молодые годы и исправить свою ошибку Людмиле уже невозможно.
Между тем дети Вадима и Софии подрастали. Они бегали по квартире, и детский смех слышен везде. Людмила в уши вставляла беруши, чтобы этого не слышать. А болезнь её так и не отпускала. Напряжение и нервное состояние этому способствовали. Врач часто её навещал и качал головой.
— Так себя, Людочка, доводить нельзя. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Вадим тебе больше не муж, а сосед по квартире. Соня для тебя домработница и сиделка. Как станешь думать об этом, то и наступит покой. Я не оправдываю Вадима, но и ничего не могу ему посоветовать. Помни мои слова, — и он вышел из комнаты.
Если бы можно управлять своими чувствами, тогда слова доктора на пользу. А так — пустой звук. Людмиле уже и жить не хотелось, но у каждого человека свой срок.
Умерла Людмила после сильного стресса. У двенадцатилетнего сына Вадима, когда вернулся из школы, лицо было в крови. Людмила пошатнулась и упала под ходунки. Ведь этот мальчик так похож на её покойного сына, когда он был в этом возрасте.
А Валерик подрался на улице с мальчишкой. А кровь из носа размазал по лицу. Он забежал домой, чтобы скорее умыться и никому это не рассказывать.
Людмилу похоронили с почестями. Только после этого Вадим и Софья зарегистрировали брак.
От судьбы не уйти.
