— Миша, не говори ерунды! Ты совсем ты свою жену разболтал, – выговаривала Мила Павловна сыну по телефону. – Что значит, не согласилась? Убеди, ты ведь мужчина. Я решение приняла и от него не отступлю. Даже слышать ничего не хочу! Заработайте сначала право на комфорт!
Женщина отключилась от разговора и направилась к подъезду, волоча за собой чемодан на колесиках. Правда, Мила Павловна не учла, что на дверь подъезда был установлен домофон, от которого у неё магнитика не было. И ей пришлось ждать, пока кто-нибудь воспользуется дверью.
Как назло, во дворе царило затишье. Стояла невыносимая жара, поэтому обитатели дома не торопились покидать свои квартиры.
Мила Павловна уселась на лавочку и стала обмахиваться собственной шляпой.
«Еще пять минут, и я тут просто зажарюсь», — подумала она.
Наконец, дверь открылась, и женщина ринулась в её сторону, чтобы прошмыгнуть в подъезд. Ей навстречу вышла её ровесница, но с взглядом бультерьера.
— Вы к кому? – строго спросила она, сверля Милу Павловну взглядом. – Я Вас не знаю, Вы тут не живёте.
— Теперь живу, – ответила Мила Павловна, пытаясь обойти грозного стража.
— Если живёте, почему своих ключей нет? – настаивала жительница дома.
— Не сделала ещё, – пробурчала Мила Павловна. – Да пропустите уже.
— Нет! – женщина закрыла дверь и для верности подперла её собственной спиной. – У нас недавно сразу двух квартирах замки испортили, видимо, залезть пытались. Откуда я знаю, что у вас на уме?
От слов женщины Мила Павловна на какое-то время спала в ступор.
— Да какая же из меня воровка? – Мила Павловна была удивлена и возмущена. – Посмотрите на меня! Я мать и почти бабушка.
— Как будто воровки не бывают матерями и бабушками, – невозмутимо ответила соседка.
Она по-прежнему стояла возле двери в подъезд, подпирая её спиной.
— Да я, правда, теперь здесь живу, – жалобно проговорила Мила Павловна. – В 15-й квартире. Мы с невесткой поменялись.
— С Алёнкой? – жительница с недоверием смотрела на Милу Павловну. – Странно, очень странно. Не похоже на неё. Сейчас я уточню.
Она достала телефон и набрала номер. Отвлёкшись на своё занятие, женщина немного отошла от двери, в которую собрался заходить мальчик-подросток. Улучив момент, Мила Павловна с удивительной для своего возраста прыткостью юркнула следом за ним.
* * *
И вот, наконец, она оказалась в вожделенной квартире.
Женщина с удовольствием осмотрелась, затем прошлась по комнатам, вошла в кухню. Все помещения были оборудованы кондиционерами, однако Мила Павловна не знала, где находятся от них пульты. А как бы ей хотелось сейчас долгожданной прохлады.
Пришлось довольствоваться освежающим душем, что тоже было для женщины доселе невиданной роскошью.
Закутавшись в шёлковый халат невестки, который висел в ванной, Мила Павловна прошла в кухню и залезла в холодильник. Алёна здесь уже который месяц из-за ремонта в доме свекрови не готовила. Всё время с мужем они проводили там. Зато женщина нашла там бутылку вина и бутылку шампанского.
— Она ещё и тайная пьянчужка, – пробурчала она и, поколебавшись, остановила свой выбор на вине.
Открывать шампанское Мила Павловна не умела. Хмель быстро ударил женщине в голову. Надо было бы сходить за продуктами, но возвращаться в раскалённую реальность улицы ужасно не хотелось. Кроме того, снова могли возникнуть проблемы с проникновением в подъезд.
«Молодежь про какую-то доставку всё время говорит, — вспомнила Мила Павловна. – Эх, надо было вовремя попросить всё мне объяснить».
Подумав, Мила Павловна снова набрала сына.
— Мишка, тут такое дело, – сообщила она, выходя на балкон и попутно любуясь видом. – У твоей ведьмы есть дома нечего, а я выйти не могу. Закажи мне что-нибудь по этой вашей доставке.
Судя по всему, ответ Михаила женщине не понравился.
— Даже слушать ничего не хочу! – рявкнула она в телефон. – Будет так, как я решила, всё! Я – твоя мать, и моё слово — закон! И Алёнке своей это объясни! Черт с тобой, умру тут с голоду, сам себя потом не простишь!
Мила Павловна вновь отключилась от разговора и плеснула себе ещё вина. Оно ей явно пришлось по вкусу. На уютном, просторном балконе, заставленном горшками с цветами, также стоял небольшой столик и два лёгких плетёных кресла. В одном из них Мила Павловна и устроилась. Здесь, на 6-м этажа жара особо не чувствовалась, дул лёгкий и приятный ветерок.
Женщина незаметно для себя задремала. Её разбудил настойчивый сигнал домофона.
Мила Павловна не сразу сообразила, что происходит, а затем разулыбалась, решив, что сын всё же воспользовался доставкой.
Не сразу, но она разобралась с домофоном, открыла дверь и осталась ждать на пороге. Однако вскоре улыбка быстро сползла с её лица. Это был не курьер…
* * *
— Мама, с чего ты решила, что Алёна тебе что-то должна? – Михаил удивлённо смотрел на Милу Павловну.
— А кто ей мужа родил? – упёрла руки в бока Мила Павловна. – А кто вырастил! Да она мне в ножки должна кланяться, твоя Алёна.
— Господи, мам, когда ты уже из своего средневековья выберешься? – Михаил закатил глаза и встал, чтобы уйти.
К матери он заехал, чтобы разобрать очередной конфликт между матерью и его женой Алёной. Мила Павловна упорно не хотела принимать реалии современности. Сама она в своё время изрядно пострадала от свекрови и теперь считала, что невестка тоже должна перед ней прогибаться и всячески прислуживать. Ведь всем известная основа семейной жизни.
Но Алёна делать этого категорически не желала, а Михаил не торопился поддерживать мать в её убеждениях. Сам Михаил сбежал из дома, когда ему едва исполнилось 18 лет. Его теперь уже покойный отец беспробудно пил, а Мила Павловна старательно его выгораживала.
— На свои пьёт, – твердила она сыну. – Тебе-то что?
— Да мне перед друзьями стыдно, – жаловался Миша.
— Это перед какими друзьями? – усмехалась Мила Павловна. — Которые с мамашами-разведёнками живут? Кто ещё стыдиться должен? Их мамки свои семьи сохранить не смогли, а у тебя отец живой и при тебе.
Однако радости от полноты своей семьи Михаил совершенно не испытывал. Кроме того, жили они в доме без удобств. Туалет находился во дворе, а за водой нужно было ходить на колонку за два квартала от дома.
Благоустраивать своё жилище глава семьи не спешил, не до того ему было, а Миша в силу юного возраста еще ничего не умел. И даже общежитие, в котором ему удалось поселиться после ухода из дома, казалось парню просто центром цивилизации.
Отношения с родителями он свёл до минимума, ограничиваюсь лишь редкими звонками матери, которая хоть что-то из благ цивилизации признала, а именно мобильный телефон, хоть и кнопочный.
— Удобная вещь, – говорила Мила Павловна.
Стремясь поскорее и покрепче забыть своё нищее детство, Михаил налегал на работу и учёбу, чтобы чего-то добиться в жизни. И свою вторую половинку в лице Алёны он встретил, когда ему было уже за 30. Алёна была не намного моложе, на что у Милы Павловны была своя оценка.
— Если до таких лет никому не пригодилась, на кой она тебе сдалась? – недоумевала мать.
— Мам, Алёна, как и я, карьеру делала, – пояснял сын.
После смерти отца он снова стал навещать мать время от времени. Сам Михаил жил на съёме, а Алёна получила собственную квартиру в наследство от бабушки. Молодая женщина работала дизайнером интерьера и сама оформила своё жилище. Квартира была стильной, уютной и очень удобной. И молодые стали жить там, хотя Михаил поначалу смущался.
— Как-то не очень мне в примаки идти, – говорил он Алёне.
— И кто-то мне ещё жаловался на старорежимную мать, – смеялась она в ответ.
* * *
Алёна пригласила Милу Павловну в гости. Она искренне хотела наладить с ней контакт. Оказавшись в квартире невестки, свекровь лишилась дара речи.
— Это за что сейчас такие хоромы дают? – возмутилась она. – Ты что, 30 лет у станка простояла?
Мила Павловна пришла в ярость и готова была накинуться на Алёну, причём без всякой причины. Михаил поспешил увести мать, а Мила Павловна затаила на невестку страшную обиду.
Позже Михаил рассказал жене, в каких условиях вырос сам и до сих пор живёт его мать.
— Миша, ты же сын, – сказала ему Алёна. – Давай попробуем максимально обустроить ей жизнь. Тогда она и успокоится.
Улучив момент, когда Милы Павловны не было дома, Михаил и Алёна проникли в дом, чтобы Алёна смогла изучить обстановку. Дома она набросала несколько эскизов, а Михаил рассчитал стоимость материалов. А затем явился к матери с новостями. Мила Павловна против инициативы сына и невестки не возражала, однако в мыслях у неё было совсем другое.
— Может, здесь пока поживёте? – обмолвилась она как-то раз Алёне, на время закопав топор войны.
— Нет, мне бы хотелось в своей квартире жить, – ответила невестка.
— Хочешь жить в своей квартире? Перехочешь – сама туда перееду. А у тебя и выбора не окажется, – пробормотала себе под нос свекровь.
Не долго думая, Мила Павловна вытащила ключи из сумки Алёны, собрала вещи и отправилась в свои новые хоромы. По дороге она сообщила сыну, что теперь будет жить в квартире Алёны.
— Я всю жизнь горбатилась, а живу в каком-то сарае, – возмущалась она. – А твоя лохудра такие хоромы себе отхватила. Справедливо будет, если я поживу как человек на старости лет. А вы мой дом под себя обустраивайте.
Никакие попытки Михаила увещевать мать результата не имели. Мила Павловна как будто умом тронулась. Квартира Алёны стала для неё настоящим наваждением. Она решила, что молодежь вполне способна обустроить её дом и жить там. Сил-то у них побольше, да и денег тоже. Да и старость нужно уважать.
* * *
И вот Мила Павловна оказалась во владениях невестки, которые теперь считала своими.
Когда она увидела, кто именно выходит из лифта и собирается войти в квартиру, то попыталась захлопнуть перед носом визитёров дверь, но не успела. Та самая дородная и бдительная соседка успела подставить ногу. А рядом с ней стояли два полицейских в форме.
— Я позвонила Алёнке, – сообщила соседка. – Ни с кем она не менялась. Наоборот, была очень возмущена!
— Натворили Вы дел, гражданочка, – сообщил Миле Павловне один из стражей порядка. – На статью натворили.
Милу Павловну вывели из чужой квартиры прямо в халате Алёны. Михаил и сама Алёна приехали прямо в отделение, куда доставили горе-взломщицу.
Невестка не стала писать заявление на свекровь, но сообщила той, что больше видеть её у себя не желает. Михаил поддержал жену. Все работы в доме Милы Павловны прекратились.
