— Катя, быстрей! — Вячеслав забежал в квартиру, и скинув с ног кроссовки в разные стороны, залетел в спальню и распахнул шкаф. — Собери мне вещи, нужно срочно ехать, слышишь? Не стой, шевелись! — он бегал глазами по полкам и вешалкам, не зная, за что хвататься.
— Слав, что за спешка опять? — Катя торопливо вынимала рубашки, бельё и деловой костюм, аккуратно складывая в чемодан.
— Диман в Москву зовёт, там несколько помещений сдают под магазин, нужно смотреть, пока не забрали до нас. Ну что ты копаешься?! — он нажал руками на стопку одежды и защёлкнул замки. — И поесть положи что-нибудь, в поезде перекусим. Давай, давай, не тормози! — он шлёпнул жену по ягодицам, отчего та дёрнула плечами и со смехом убежала на кухню.Лучшие магазины одежды
Пока Катерина, шурша пакетиками, собирала съестное, бросала яйца в кипяток, а потом студила под холодной водой в раковине, Слава вышел из ванной и переодевшись в спортивный костюм, приглаживал рукой мокрые волосы перед зеркалом.
— В поезде бы переоделся! — укоризненно покачала головой Катя.
— Не, не хочу. Так удобней. И Димыч на машине, быстро доедем. — раскрыв рюкзак, он помог супруге сложить продукты и обувшись, нагнулся к животу жены и сказал: — Так, кто бы там ни был, мамку не обижать, пока меня не будет! Всё, я улетел! — поцеловав улыбающуюся Катю, он исчез за дверью, а супруга прошла к окну и помахала рукой на прощание.
***
Бизнес Вячеслава был востребован и обещал хорошие перспективы — автомобильные запчасти нужны всегда, вне зависимости от курсов валют и погодных явлений. Замахиваясь на столицу, он уже твёрдо знал, как будет строить дело, и в красках расписывал жене безбедное будущее. Беременная супруга одобряла любые начинания любимого, помогая во всём и всегда поддерживала морально, попутно создавая уют, который так необходим уставшему от постоянной беготни мужчине.
Он вернулся через три дня и с порога крикнул:
— Катюха, бегом ко мне!
Жена, как только позволял её восьмимесячный живот, притопала к супругу.
— Привет, Славка. — сказала она и прижалась щекой к его трёхдневной щетине. — Ой, не брился, что ли? Как ёж колючий! — улыбаясь, потирала она ладонью его лицо.
— Некогда было, не-ко-гда! — он вытянул шею и потянул носом. — А что на ужин?
— Ну, я не ждала тебя, поэтому тушёная капуста с сосисками.
— А, давай свою капусту! И сосиски давай, три штуки! Голодный! Толком даже поесть не получалось, всё бегали, бегали. — он сел на табурет и принялся уплетать нехитрое блюдо, щедро поливая его майонезом.
— Ну, рассказывай, — подперев подбородок рукой, попросила Катя. — Как дела? Получилось что?
— Угу, — с полным ртом ответил муж. — Сейчас, подожди, прожую. — запив сладким чаем, он продолжил: — Короче, тема такая: нам предложили два помещения под магазин, одно из них даже можно выкупить, и потом не платить аренду, только коммуналку.
— Ого! — подняла брови женщина. — А дорого?
— Ну, не то, чтобы очень… — покачал головой муж. — Скорее всего, кредит придётся брать.
— Сколько? — испуганно распахнула глаза Катя.
— Сто десять миллионов. Рублей. По сегодняшнему курсу в 5500 рублей (1996 год) за доллар — просто копейки за это помещение! Мы экономим минимум двадцать пять миллионов. — спокойствию Славы можно было только позавидовать, и Катя невольно прониклась той же уверенностью.
— А тебе дадут?
— Ну, как тебе сказать… — он поднял на неё взгляд и перестал жевать. — Дадут. Только под залог нужно что-то предложить.
— А что же? У нас машина старая, я в декрете, в долг взять не у кого… — растерянно развела руками супруга.
— Кать, слушай. — муж положил вилку на стол и взял ладони жены в свои, пристально и не моргая глядя в глаза. — Одна надежда — на тебя.
— На меня? Где же я тебе столько возьму? У меня на книжке тысяч сто от силы…
— Глупенькая моя, — со снисходительной улыбкой протянул Слава. — Ничего ниоткуда снимать не надо. Просто оформишь эту квартиру, — он обвёл рукой вокруг, — На маму мою. Ей дают льготный кредит под низкий процент, а квартиру возьмут в залог.
— Так просто? — удивилась Катерина, дёрнувшись от толчка. — Ой… Толкается…
— Эй, аллё… — Слава приник ухом к животу. — Не обижай мамку, я же просил… — потом поднял голову и спросил: — Ну, что, попробуем? Выплатить постараюсь быстро, так что, тебе не о чем переживать.
— Ну, если нужно, значит, нужно. — вздохнула женщина и погладила мужа по волосам. — Только бы у тебя всё получилось…
— Не сомневайся, получится! Я чувствую, что всё срастётся! — он широко улыбнулся и прижался к супруге, закрыв глаза. Потом вскинулся: — У нас есть, что выпить? Это надо отметить! — вскочив, распахнул дверцу холодильника, и выудив из недр агрегата бутылку с вином, налил себе целый стакан. — Тебе не предлагаю, ибо — нельзя!
— Да я и не хочу! — воскликнула в ответ Катя и взмахнула руками.
***
Семнадцать лет в жизни семьи всё было гладко. Бизнес рос, в родном городе Слава открыл четыре магазина, а в Москве расширял сеть, завоёвывая в том числе область. Глядя на успехи мужа, Катя тоже открыла небольшой магазин цветов и подарков, и с азартом занималась им, получая настоящее удовольствие после монотонной работы в бухгалтерии. Дочь Даша выросла и поступила в университет, осваивая азы маркетинга и продаж, чтобы позже помогать матери и отцу.
Спустя три дня, как отпраздновали Дашино восемнадцатилетие, отец приехал с работы мрачный и молчаливый. Он сел в гостиной и крикнул:
— Катерина, Дарья, идите ко мне!
Дарья нехотя вышла из комнаты, кинув наушники на стол и недовольно просив:
— Ну что, пап? Мне надо готовиться, завтра зачёт…
— Сядь. — отец показал на кресло сбоку от дивана.
Катя зашла, вытирая руки полотенцем и вопросительно подняла брови, глядя на мужа.
— Сядь, Катерина. — качнул головой в сторону второго кресла отец.
Жена и дочь сели и выжидательно смотрели на мужа и отца. Он водил рукой по журнальному столу, словно раздумывая, с чего начать, а потом, очнувшись от мыслей, сказал со вздохом:
— Я ухожу.
— Куда? — в два голоса спросили мать и дочь.
— Неважно. У меня есть другая семья, там у меня полгода назад родился сын.
Услышав эти слова, Катя вспыхнула, но ни одна мышца не дрогнула на её лице, лишь грудь приподнялась от глубокого вздоха. Дарья сначала подняла брови, а когда поняла, что отец не шутит, нахмурилась, её карие глаза вдруг потемнели и заслезились. Закусив зубами нижнюю губу, она так сильно сжала челюсти, что казалось, вот-вот брызнет кровь. Отец, не замечая реакции, продолжил:
— Не желаю слышать возражений, я всё решил давно. Ждал только, чтобы Дарья стала совершеннолетней. Поэтому, Катерина, надеюсь, ты не будешь против?
Екатерина тряхнула золотистыми волосами, провела по лбу и пальцами откинув чёлку, спокойно сказала:
— Я не против. Но прежде верни мне документы на мою квартиру.
— На какую ещё квартиру? — Слава мерзенько усмехнулся и снисходительно глядя на жену, продолжил: — Эту, что ли?
Катя кивнула:
— Ну да. А что, есть какие-то проблемы?
— Абсолютно никаких. Только это не твоя, а моя квартира.
— То есть как?.. — растерялась женщина и заморгала.
— А вот так! — отец постучал кончиками пальцев по столику. — Ты подарила моей матери, а она — мне. Всё по закону.
— Слава, но ты же сам говорил… — Катя прижала полотенце к губам.
— Что я говорил? — мужчина начал злиться.
— Что как кредит выплатишь, то сразу…
— Что сразу? Сама сказала, что всё лучше на мать оформлять, потому что налоги ниже. Чего теперь не так? — отец вскочил, и сунув руки в карманы брюк, забегал по комнате. — Короче, сколько вам надо времени, чтобы выписаться и съехать?
Мать замерла, медленно потерев пальцем по покрасневшему носу. Выражение лица женщины сменялось несколько раз подряд — сначала недоумение, потом растерянность, потом обречённость. Последним, что прочла на лице мамы Даша, было осознание неизбежности — выпрямив спину, Катя сказала железным голосом:
— Всё ясно. Вот так ты отблагодарил за то, что всю жизнь прикрывала твою задницу, что помогала, писала ночами отчёты для налоговой, документы заполняла?
— Я твоими услугами, Катя, уже пять лет не пользуюсь! — крикнул отец, повернув голову от окна. — Так что не надо мне тут на жалость давить! Спрашиваю ещё раз, когда вы уйдёте? У меня времени нет, нужно продавать всё и уезжать.
— Да куда ж мы пойдём, Слава? Это единственное моё жильё, доставшееся от мамы с папой.
— Мне, честно сказать, всё равно, куда вы пойдёте, у меня своих забот полон рот. — говорил Слава, не глядя на жену. — Чем быстрее мы всё это закончим, тем лучше.
— Когда ты так изменился, Слав? Когда успел стать таким… таким… жестоким? — спросила Катя и свела брови.
— Всегда такой был. Люди не меняются, чтобы ты знала. И да, оставь документы и ключи от машины. Она тоже не твоя.
Екатерина встала со словами:
— Понимаю. Видимо, из-за своей любви я не видела твоих недостатков.
— Катя, я не нуждаюсь в твоих рассуждениях, уволь меня от этого! — отец взмахнул рукой, словно отгонял надоедливую муху. — Дело сделано. И сделано давно. Раньше надо было думать головой, а не другим местом. Собирайтесь, завтра приеду за ключами.
— Мы не успеем до завтра.
— А вы постарайтесь! — рявкнул отец. — Сказал же, у меня нет времени ждать! — он двинулся в сторону входной двери.
— Слава, постой! — воскликнула вслед Катерина. — Может, если я не могу получить квартиру обратно, ты хотя бы часть денег отдашь за неё?
— Чего?! За свою же квартиру?! Совсем с катушек съехала…
— Ну хотя бы взаймы дай, чтобы нам на съёмной не жить, а оформить первый взнос по ипотеке. Хочешь, я расписку напишу…
Он отрицательно покачал головой:
— Нет. Моему маленькому сыну эти деньги пригодятся, он растёт не по дням, а по часам. — на пороге, обувшись, сказал, глядя в приоткрытый шкаф-купе: — Шубу тоже оставь и все мои подарки. — бросил гневный взгляд на дочь: — Тебя тоже касается. Цацки снимешь и положишь в шкатулку. — накинув пиджак на плечи, отец молча ушёл.
Наутро, когда Даша с трудом разлепила веки после долгих ночных сборов, увидела, что над ней стоит отец и тянет руки к ушам.
— Чего ты? — резко села девушка.
— Сказал, снимай серьги! — он дёрнул за мочку.
Даша прикрыла ладошкой ухо и ойкнула.
— С ума сошёл, что ли?!
Но отец не унимался и продолжал зудеть:
— Снимай, сказал!..
Дарья расстегнула замочек и кинула в отца серьги, подаренные им же на восемнадцатилетие.
— Подавись! — воскликнула она и убежала в ванную, откуда позже вышла с каменным лицом и продолжила собираться.
Когда в прихожей стояли четыре сумки с вещами, три чемодана, несколько коробок, а такси уже ехало к ним на адрес, Слава бесстыдно открывал молнии, замки и коробки, и проверял, не взяли ли жена и дочь чего лишнего. На это гордо смотрела Катя, кривя рот в злой и нервной ухмылке. Он выпотрошил коробку с посудой, «щедро» оставив два прибора и приговаривая:
— Обойдётесь!
Даже любимую Дашину чашку вынул и поставил на стол. К технике он запретил даже прикасаться, как и к остальным общим вещам, купленным в браке. У Дарьи и мамы осталась только личная одежда, ну, и телефоны он не посмел отобрать.
Оглядев своё нехитрое приданое, Катерина бросила последний взгляд на отчий дом и быстро шагнула в подъезд, не позволив себе слёз.
Таксист поднялся на третий этаж и помог спустить то, что осталось. Ехали в старенькое общежитие университета, куда по старой памяти разрешили поселиться бывшие однокурсники Кати. Им выделили крошечную комнатёнку, в которой — о счастье! — была старенькая мебель и даже немного повседневной посуды, оставшиеся от прежних жильцов.
Выгрузив вещи, Катя поехала в магазин, чтобы проверить, как там дела, но наткнулась на опечатанную дверь. Тут же набрала мужу:
— Твоих рук дело?
— Ты о чём? — недовольно буркнул муж.
— Магазин мой ТЫ опечатал?
— Он не твой и никогда твоим не был. Так что, счастливо оставаться! — он противно захихикал. — Но в этой ситуации куча хорошего! Сколько новых возможностей ждёт тебя, только бери! — хмыкнул Слава и бросил трубку.
Вернувшись в общежитие, мама не выдержала и разрыдалась. Сквозь слёзы, сгорбившись и вжав голову в плечи, она сказала:
— Нет, я всё могу понять, но такого свинства — никогда! В любом случае, как бы ни было плохо, нужно оставаться человеком!
Дарья гладила маму по спине и не плакала — злость захлёстывала её по самую макушку. Простить такое предательство она, наверное, не сможет никогда…
***
Катерина устроилась на две работы и брала отчёты ещё и на дом, откладывая каждую копейку на квартиру. Порой было так тяжело, что она бессильно ревела в подушку, пока дочь спала. Отдавая Даше самые лакомые кусочки, Катя часто ложилась спать без ужина, натянуто улыбаясь и делая вид, что не голодна.
В таком режиме они прожили семь лет, пока не купили малосемейную однушку на окраине города в таком же точно общежитии. К этому времени Даша уже работала, стало полегче с деньгами, и они, наконец, смогли позволить себе купить новую одежду и не ограничивали себя в еде.
А через год Дарья познакомилась с молодым человеком, вышла замуж и переехала к мужу в трёхкомнатную квартиру. Следом и мама нашла пару, и живёт сейчас с обычным строителем, который обожает её и искренне не понимает, как можно было оставить такую замечательную, умную и красивую женщину.
Спустя два года Даша родила замечательную девочку, назвала её Евгенией.
В один из вечеров, когда они только пришли с прогулки и вместе с мужем купали дочь, в дверь позвонили.
— Тём, вытри её, а я посмотрю, кто там. — Даша протянула большое пушистое полотенце, и вышла в прихожую.
В глазке увидела, что за дверью стоит какой-то бомж. Она уже сделала шаг назад, не собираясь открывать, как с той стороны вдруг послышалось тихое и хриплое:
— Даша, дочка, открой…
Она распахнула глаза и позвала:
— Тём, иди сюда, пожалуйста…
Муж завернул дочку в полотенце и покачивая малышку, встал рядом. Открыв дверь, Даша почувствовала, как в нос ударил запах костра, немытого тела и грязной одежды.
— Дашенька, здравствуй…
На неё смотрел худой, заросший и отвратительно грязный отец.
— Ты?! — она открыла рот от удивления. — Что ты тут делаешь?! Что тебе нужно?
— Я, дочка… — отец сделал было шаг вперёд, но Дарья не пустила его, выйдя наружу, и прикрыв немного дверь. — Что, не пустишь?
— Что у тебя произошло? — не ответила она, задав встречный вопрос.
— Ну, знаешь… Так всё как-то глупо вышло… В общем, нет у меня ничего больше…
— А бизнес как же? Квартира в Москве? Сеть магазинов?
— Ничего, дочка, ничего у меня нет, всё забрала, змея… — он шмыгнул носом и утёрся грязным рукавом. — Сына увезла в Штаты… И сама уехала, оттуда руководит делами… А я — вот. Приехал к тебе. Пустишь?
Даша долго смотрела на отца и всё ждала, что в ней проснётся жалость. Но увы! Всё, что она смогла, это прокричать ему в лицо:
— Пустить тебя? А с какой стати, позволь спросить? Не с той ли, что ты нас выкинул на улицу без копейки? Или потому, что мы один кусок хлеба на двоих иногда делили? Мать света белого не видела, три работы тащила на себе, ночами не спала, всё работала и рыдала! Работала и рыдала! Слышишь, ты, предатель?! Пока ты там на югах со своей новой женой отдыхал, мы не знали, где тёплое пальто найти и как согреться зимой в осенних сапогах! — она вздохнула и продолжила спокойнее: — Не тебе жалиться, папочка. Иди своей дорогой. И запомни, нет у тебя дочери и бывшей жены тоже нет. Ты вычеркнул нас из своей жизни ещё тогда, десять лет назад! — она отступила на шаг и с грохотом захлопнула дверь перед растерянным лицом отца.
Стоя спиной к дверному полотну, Дарья обхватила себя руками и пыталась вернуть равновесие в душу и разум. Снаружи послышалось:
— Даша… Дай хотя бы мамин адрес…
— Обойдёшься! — крикнула она в последний раз и ушла в детскую.
Муж удивлённо посмотрел на неё и спросил:
— Зачем ты так с ним? Он же осознал свои ошибки. Могла бы дать ему шанс… Не жалко?
Дарья сверкнула глазами на мужа:
— Нет, Артём. Ни капельки. Так же, как и ему десять лет назад не было нас жалко, когда он с нас чуть ли трусы не снимал, обирая до нитки. Таких предателей прощать нельзя! Пусть теперь сполна хлебнёт того, чего хлебнули мы, когда он вышвырнул нас, как ненужных котят.
— Не знаю… — не унимался муж. — Не по-человечески это как-то…
— Возможно. Не знаю, как будет дальше, но сейчас я точно знаю, что поступила правильно.
Дарья прислушалась, проходя мимо входной двери: снаружи было тихо.
Больше отец не появлялся. Где он и что с ним, Даша не знает.
— И знать не хочу! — отвечает она, когда муж пытается пробудить у жены хоть толику жалости.
