Татьяна Павловна до сих пор меня простить не может. Ходит по знакомым и жалуется.
– Ты должна продать свою квартиру, Люся! – деловито заявляет свекровь, как только я через проходную выбегаю к ней.
– Что случилось? Что-то с Вадимом? – охаю в ужасе. Перевожу дух. Пока бежала от логистического центра через заводской двор, запыхалась.
В голове рой мыслей. Одна другой хуже. Вадим попал под машину? Скрыл кредиты и теперь надо платить огромные проценты?
– У нас все нормально, Люся, – складывает губы бантиком Татьяна Павловна. Делает ударение на странном “у нас”, будто они с Вадимом сами по себе, а я отдельно. – Ты ведешь себя возмутительно. Я все утро звоню, звоню… Пришлось все бросить и приехать.
– Я занята. У меня же работа… – оправдываюсь и самой стыдно, что сразу не ответила. Но не могла. Была у начальника на совещании.
– Ой, перестань! Чем ты там занята! – усмехается свекровь. – Болтаешь и кофе пьешь целый день! Думаешь, если на три рубля больше Вадика получаешь, то королева? – припечатывает меня негодующим взглядом. – Хватит отлынивать. Пора уже за ум взяться. Оформить отношения с Вадимом, родить ребенка. Если у самой не получается, сделай ЭКО, – пытается задеть меня за живое свекровь. – За полтора года ни разу не получилось. К врачам надо бежать. Или ты думаешь, само рассосется? Гинеколога поменяй.
«Да ну?» – усмехаюсь мысленно.
У меня отличный доктор! Вон какие хорошие контрацептивы подобрала!
Рано ребенка заводить. У Вадима с работой пока проблемы. Искать новую не хочет. Говорит, и на этой хорошо. Напрягаться не надо. Но его понизили в должности и премии лишили. А мне свою зарплату терять и уходить в декрет нет смысла.
– А моя квартира тут каким боком? – уточняю спокойно.
– Ну как же… – пыхтит свекровь. – Продадим всю недвижку и купим дом. У нас на улице двухэтажный особняк продается. Только надо решать быстрее. На него много желающих…
– Я не могу сейчас ничего решать, – отрезаю категорично. – Мне работать нужно. Тем более вашего сына и так все устраивает. Извините, – бегу к турникету.
И минут через пять получаю гневное сообщение от Вадима.
«Ты почему игноришь мою мать? Что за дела?»
«Я занята. На работе проблемы», – печатаю на ходу и тут же получаю смайл “рука-лицо”.
«Для тебя работа всегда важнее меня» – тут же приходит эсэмэска.
Сердце сжимается от невыносимой тоски. Как же мне надоели вечные упреки и обидки Вадима! И эта дурацкая игра в одни ворота тоже надоела. Упираться должна только я. Готовить, убирать, оплачивать счета. А Вадечка у нас устает. У него работа напряженная. Менеджером в полупустом офисе. Устает страшно. Не то, что я – начальник отдела логистики!
С утра поставь машины под загрузку у поставщиков, потом отгрузи клиентам готовую продукцию. Все рассчитать надо, все предусмотреть.
Вон, вчера наши шустрики отправили груз с новым водителем. Ни доверенности не выписали, ни телефон не взяли. Отгрузили контейнеры с выставки в Москве. А там оборудования на десятки миллионов.
Шеф разорялся с утра. Сказал, если груз пропадет, повесит материальный ущерб на весь отдел логистики.
Бегу через двор в логистический центр и мысленно прикидываю сумму недостачи.
Честно говоря, у меня есть заначка. По вкладам в нескольких банках разложена. Каждый месяц я эти вклады пополняю. Вот только Вадим о них ничего не знает. А то обидится! По его мнению, женщина не должна получать больше мужчины. Не должна и все.
На самом первом свидании Вадим с гордостью назвал сумму зарплаты, примерно в два раза меньше моей.
– У меня столько же! – ляпнула я.
Перестраховалась. Не могла я, дура влюбленная, его тогда потерять. Это сейчас больше по привычке живем. Притерлись, накал страстей спал.
«Люсь, давай поженимся, а? – пишет мне Вадим. – Ребенка родим. Будет у нас самая настоящая семья».
В шоке останавливаюсь на лестнице. Неожиданно!
Перечитываю сообщение еще раз и глазам не верю. Неужели Вадик сам решился? Или это Татьяна Павловна надавила? Так в двухэтажном доме жить хочет. Квартира моя ей нужна. Только там квартиранты живут. А квартплата на погашение процентов по ипотеке за родительский дом идет. Поэтому я ничего продавать не намерена. Афишировать тоже.
«Давай попробуем», – пишу нехотя. Три года отношений должны перейти на следующий этап.
Может, когда официально поженимся, и ребенок появится, у Вадика ответственность за семью появится? Да и родители уже плешь проели. Внуков хотят.
– Вас шеф искал, – сообщает секретарь, стоит мне только войти в кабинет.
Иду как на плаху. Что за день сегодня! Одни неприятности!
– Все нормально, – улыбается мне генеральный директор. – Водила вышел на связь. Едет к нам. Чуть до инфаркта не довел, зараза, – усмехается, прижимая ладонь к сердцу.
– Обошлось! – выдыхаю радостно.
И весь день пашу как заведенная.
Только по дороге домой понимаю, как устала и проголодалась.
Паркуюсь около супермаркета. Покупаю овощи, две куриных отбивных, обсыпанных ореховой панировкой. Торможу на секунду около полок с шампанским и сама себя останавливаю.
Если Вадик планирует сделать мне предложение, то должен сам позаботиться о напитках к праздничному ужину.
– Вадь, ты дома?! – кричу с порога. – Возьми пакеты!
– Люсь, я тут занят немного, – доносится раздраженный голос любимого из комнаты. – Поставь их на пол. Потом разберешь.
– Что делаешь? – разувшись, иду на голос. Заглядываю в экран монитора.
Все как всегда. Танчики!
– Не мешай, зая, – равнодушно отмахивается Вадим. – Мне Вована надо уделать.
– Да не вопрос, – отстраняюсь невольно. Где–то в глубине поднимается волна протеста. Почему так? Почему так всегда?
Даже сегодня, когда решили поговорить о свадьбе!
Переодевшись, иду на кухню. Пока жарятся отбивные, делаю салат. Накрываю на стол. Ставлю свечи, бокалы. И бегу в душ.
Романтик просто обязан закончится красиво!
Искупавшись, надеваю шелковый халат с кружевным подолом и выхожу на кухню.
Вот сейчас Вадик обалдеет!
И замираю в ужасе. Ошалело смотрю на свою одинокую тарелку, пустое блюдо из-под отбивных и на остатки салата в большой керамической миске.
Заглядываю в комнату, где за компьютерным столом Вадик торопливо доедает последний кусок мяса. Отставляет тарелку в сторону и довольно откидывается в кресле.
Все. Барин отобедал. Можно убирать.
Тупо пялюсь на тарелки, на мигающий экран монитора, на заросший Вадькин затылок и неожиданно принимаю решение.
Все. С меня хватит! Не хочу так жить. Не хочу и не буду!
Совершенно спокойно иду в спальню. Достаю чемодан и свои немногочисленные пожитки. Хладнокровно складываю вещи и одеваюсь.
– Я ушла, Вадим, – окликаю “танкиста” из прихожей.
– Скоро вернешься? – доносится ленивое.
– Я не вернусь, – нахожу в себе силы ответить. Слезы наворачиваются от обиды. Но я держусь. Словно я ждала и дождалась той самой последней капли, которая переполнила чашу терпения, навсегда выплеснув из нее любовь.
– Люся, вот опять твои выходки! Ты совсем с катушек слетела? Что тебе не живется спокойно? – появляется на пороге Вадим. В трусах и в носках. Вытирает сальные губы рукой. Смотрит недоуменно, чешет лохматую башку. – В чем я опять провинился? Сумки не забрал? Или что? На мать мою наехала на пустом месте. Работаешь ты, видите ли! А мама отличный вариант предложила. Или ты с хрущевкой расставаться не хочешь?
Вот это да! Я еще и виновата!
Пытаюсь объяснить. А в ответ слышу уничижительное.
– Ты для меня отбивных пожалела? Я же тебе ничего плохого не сделал.
– Вот именно, ты ничего не сделал. Ни хорошего, ни плохого, – усмехаюсь горько и выхожу за порог.
С трудом запихиваю тяжелый чемодан в багажник своей «ласточки» и еду к родителям. Напеваю Кипеловское «Я свободен», утираю непрошенные слезы и по громкой связи звоню маме.
– Я от Вадима ушла, мам. К вам еду.
– Ну наконец-то! – радостно выдыхает она. – Услышал боженька мои молитвы.
Замуж я вышла через полгода за своего одноклассника. Просто встретились на улице, разговорились и уже не смогли оторваться друг от друга. А еще через год у нас родилась дочка Анечка.
О Вадиме я бы забыла и больше никогда не вспоминала. Заботливый муж, ребенок и наш маленький семейный бизнес занимают сейчас все мои мысли и время.
Но иногда, встретив друзей бывшего, я немного впадаю в ступор. Татьяна Павловна до сих пор меня простить не может. Ходит по знакомым и жалуется.
Лишний стейк я для Вадечки пожалела! И бросила ее сына из жадности.
