Катя, ну это же временно, – голос Сергея звучал натянуто, почти оправдывающе. Он сидел напротив жены, избегая встречаться с её взглядом. На кухонном столе стояла чашка с остывшим чаем, а рядом – скромный список покупок. Обсуждение было явно не из тех, что завершаются мирно. – Родителям просто нужно немного времени, они поживут у нас пока в их доме ремонт.
Катя смотрела на мужа, ощущая, как глухое раздражение поднимается где-то в груди. Ещё год назад он бы ни за что не предложил такое. Но что-то изменилось – с момента, как его фирма закрылась, Сергей словно перестал быть собой.
– Я понимаю, что это твои родители, – наконец сказала она, тщательно подбирая слова, чтобы не вспыхнуть. – Но у нас ведь совсем не так много места. Это двушка, Серёж, не коттедж.
Он поднял голову и посмотрел на неё, как ребёнок, ожидающий упрёка.
– Да какая разница? Им и гостиной хватит. Это ведь временно, – в голосе Сергея прозвучала нотка надежды.
Катя отвела взгляд. Гостиной, которая служила их общим пространством, местом отдыха. Как он мог не понимать, что всё изменится?
– Если ты на этом настаиваешь… – она вздохнула.
На следующий день семейный быт Кати рухнул. Ирина Михайловна и Алексей Николаевич, родители Сергея, прибыли как на торжественное заселение. Они привезли не только самое необходимое, но и всё, что, по их мнению, могло «украсить» квартиру сына.
В прихожей громоздились коробки с их одеждой, тюками постельного белья, семейными фотографиями в тяжёлых рамках и даже старый телевизор, который Сергей зачем-то установил в гостиной.
– Ну вот и славно, – с порога заявила Ирина Михайловна, осматриваясь. Её критический взгляд пробежал по аккуратно расставленным вещам Кати. – А то что-то в этой вашей квартире пустовато. Будет уютнее.
Катя сдерживалась из последних сил.
– Да, пустовато… – пробормотала она, унося на кухню свою любимую вазу, чтобы та случайно «не разбилась».
Весь вечер Катя слушала, как Ирина Михайловна раздаёт указания Сергею. То обои нужно переклеить, то полы давно не мыты. Алексей Николаевич молча сидел на диване, листая газету.
– Катенька, не переживай, – с улыбкой обратилась к ней свекровь. – Мы ведь ненадолго. Ты даже не заметишь, как пролетят эти месяцы.
Месяцы? Катя почувствовала, как руки сжались в кулаки. Она впервые поняла: это будет тяжёлый период.
***
Прошла неделя. Катя старалась адаптироваться к новому ритму жизни. Привычная тихая квартира теперь жила своей жизнью: телевизор в гостиной работал круглые сутки, с кухни доносились громкие разговоры, а её любимое кресло вдруг стало «идеальным местом» для Ирины Михайловны.
– Катя, ты не против, если я тут посижу? – спросила свекровь, даже не дожидаясь ответа, удобно устраиваясь в кресле. – А то у нас в гостиной сквозняк.
– Конечно, садитесь, – сухо ответила Катя, решив уединиться в спальне.
Но спальня тоже перестала быть убежищем. Однажды, вернувшись с работы, Катя застала Ирину Михайловну, роющуюся в её комоде.
– Вы что-то ищете? – спросила Катя, с трудом сдерживая эмоции.
– Просто решила порядок навести, – не смутилась свекровь. – У тебя тут вещи как-то хаотично сложены.
Катя чуть не выдохнула в сердцах, но промолчала.
– Спасибо за заботу, но это мой комод, я сама разберусь.
Ирина Михайловна только цокнула, но удалилась.
С каждым днём давление усиливалось.
– Катя, ты не умеешь готовить картошку, – заявила свекровь за ужином. – Она у тебя разваривается. Я завтра покажу, как надо.
– Да, мама, – ответил Сергей, даже не посмотрев на жену.
Катя бросила вилку на тарелку.
– Может, ты сам будешь готовить? – её голос прозвучал резче, чем она планировала.
Сергей посмотрел на неё, но ничего не сказал.
Конфликт достиг пика в один из выходных. Катя проснулась поздно, планируя провести день за любимой книгой. Но её планам помешал Алексей Николаевич, громко обсуждающий футбольный матч с телевизором.
– Алексей Николаевич, можно потише? – осторожно попросила она.
– А что, мы тут живём, как в музее? – раздался голос Ирины Михайловны из кухни. – У нас выходной, между прочим.
Катя глубоко вдохнула, но возражать не стала. Вместо этого она вернулась в спальню и села за ноутбук.
Через час свекровь ворвалась без стука.
– Катя, я не могу найти свои очки. Ты случайно не видела?
– Нет, не видела.
– А в твоей сумке не могла бы поискать?
– В моей сумке? – Катя подняла взгляд.
– А вдруг ты случайно положила их туда? Ты же торопилась на работу.
Катя резко захлопнула ноутбук.
– Ирина Михайловна, я вас очень уважаю, но это уже переходит все границы.
– Границы? – свекровь прищурилась. – Границы нужно было ставить раньше, милая. Теперь поздно.
Вечером Катя поделилась с Сергеем.
– Серёжа, я больше не могу. Мы договаривались, что это ненадолго. Они уже всё здесь переделали, я чувствую себя лишней в своей квартире!
Сергей нахмурился.
– Они твои родители, а я твоя жена. Почему ты меня не защищаешь?
– Катя, ну они ведь стараются, как могут. Им непросто, и тебе тоже надо войти в их положение.
– В их положение? А в моё ты войти не хочешь?
Сергей промолчал.
Катя поняла: в этой борьбе она одна.
***
Прошло ещё две недели. Катино терпение подошло к пределу. Ирина Михайловна уже не ограничивалась критикой – теперь она диктовала, как Катя должна жить.
– Я тут подумала, что лучше сделать перестановку, – заявила свекровь за завтраком. – Диван поставить ближе к окну, а кресло – к телевизору. А то как-то неудобно всё.
– Вам неудобно? – переспросила Катя, стараясь не сорваться.
– Конечно, неудобно. Здесь нет уюта. Мы с Алексеем Николаевичем привыкли к порядку, а тут…
– Это мой дом, – Катя встала из-за стола.
– Эта квартира и нашего сына, – холодно заметила Ирина Михайловна. – Так что не забывай об этом и веди себя соответственно.
Катя посмотрела на Сергея, но он снова спрятался за экран телефона.
– Ничего не хочу слышать, – бросила она и ушла в спальню, хлопнув дверью.
Её сердце бешено стучало. Она понимала, что долго так продолжаться не может.
На следующий день кульминация наступила внезапно.
Катя вернулась домой раньше обычного. В прихожей её встретил бардак: коробки с вещами были раскиданы по полу, из кухни доносились громкие голоса.
– Это не дело! – кричала Ирина Михайловна. – Она накупила ерунды, а места теперь ни для чего нет!
– Ну так можно выбросить, – спокойно ответил Алексей Николаевич.
Катя вбежала в комнату и увидела, как свекровь выносит её любимую вазу в коридор.
– Что здесь происходит? – холодно спросила она.
– Мы решили навести порядок, – отрезала Ирина Михайловна, не оборачиваясь.
– Это моя ваза, поставьте её на место.
– У тебя их две, зачем тебе столько?
Катя шагнула вперёд и вырвала вазу из рук свекрови.
– Немедленно прекратите!
Ирина Михайловна повернулась к ней, упёрши руки в бока.
– Знаешь что, Катя? Ты вообще не понимаешь, что такое семья и в этом твоя проблема. Мы тут стараемся, а ты только и делаешь, что жалуешься.
Катя смотрела на неё, чувствуя, как в груди нарастает гнев.
– Хватит, – сказала она тихо, но твёрдо. – Вы с самого начала нарушаете мои границы. Это моя квартира, а я в ней уже не чувствую себя дома.
– Да с чего ты взяла, что это твой дом? – возмутилась свекровь. – Это дом Сергея, а значит, и наш.
Катя вздрогнула.
– Хорошо, если это ваш дом, значит, вы сами за и платите за него ипотеку, – сказала она, не колеблясь. – А если нет, тогда у вас есть ровно три дня, чтобы собрать вещи и уйти.
В этот момент в прихожей появился Сергей.
– Ты что, с ума сошла? – он смотрел на неё, не веря своим ушам.
– Нет, Серёж, – Катя посмотрела прямо ему в глаза. – Сошла с ума, когда согласилась на это. Но больше я не позволю.
Свекровь начала спорить, но Катя не слушала. Она знала, что решение принято.
Вечером, сидя на кухне, Сергей попытался поговорить с ней.
– Катя, они же мои родители… Ты не можешь их выгнать.
– Я не могу? А ты можешь позволить им выгонять меня из моего дома?
Сергей замолчал.
– Если ты этого не понимаешь, – продолжила Катя, – то, может, тебе стоит пожить с ними.
Сергей посмотрел на жену и понял, что спорить бесполезно.
***
Утро понедельника выдалось на редкость тихим. В квартире больше не было ни шума, ни споров. Вчера вечером Ирина Михайловна с Алексеем Николаевичем уехали. Катя слышала, как они упаковывали свои вещи, бормоча что-то под нос, но не вышла из спальни. Сергей лишь молча помог родителям спустить коробки вниз.
Теперь он сидел напротив Кати на кухне. Его взгляд метался между кружкой чая и её руками, нервно теребящими край свитера.
– Ты серьёзно это всё? – наконец спросил он.
– Серьёзно, – спокойно ответила Катя.
Сергей отвёл взгляд.
– Ты выгнала моих родителей, – сказал он так, будто не мог в это поверить.
– Нет, – возразила Катя. – Я вернула их в их дом. А себе – мой.
Сергей помолчал, потом встал и подошёл к окну.
– Ты могла поговорить со мной.
– Я пыталась, – её голос звучал устало. – Но ты не слушал. Каждый раз ты вставал на их сторону.
– Они моя семья.
– А я? – Катя поднялась, посмотрела на него в упор. – Я твоя семья? Или для тебя это просто формальность?
Сергей молчал.
– Если мы семья, то я не позволю нам жить в постоянном напряжении. Я была готова к компромиссам, но не к тому, чтобы потерять своё право быть хозяйкой в своём доме.
Он посмотрел на неё, но ничего не ответил.
Несколько дней прошли в тишине. Сергей, похоже, не знал, как реагировать. Он стал проводить больше времени вне дома, а когда был дома, всё чаще сидел в гостиной, избегая разговоров с Катей.
А Катя вновь начала восстанавливать порядок в квартире: убирала остатки чужих вещей, возвращала на свои места то, что свекровь «переставила». С каждым днём её дом вновь становился уютным.
Однажды вечером, когда Катя заканчивала мыть посуду, Сергей вошёл на кухню.
– Я съеду, – произнёс он, опустив взгляд.
Катя замерла.
– Что?
– Мне нужно время, чтобы всё обдумать, – он старался говорить ровно, но в голосе чувствовалась растерянность. – Возможно, ты права, но я не могу сейчас остаться.
Катя кивнула, сдерживая слёзы.
– Хорошо.
Он собрал вещи и ушёл той же ночью.
Прошёл месяц. Катя жила одна, впервые за долгое время чувствуя покой. Её жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Однажды она сидела за чашкой кофе, просматривая новости в телефоне, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Сергей.
– Можно войти? – тихо спросил он.
Катя кивнула и отступила, пропуская его.
– Я думал, что ты захочешь всё вернуть, – сказал он, садясь на стул. – Но, кажется, ты довольна.
– Я довольна тем, что больше не чувствую себя лишней в своём доме, – ответила она.
Сергей задумался, потирая руки.
– Я хочу попробовать всё сначала, – наконец произнёс он. – С тобой.
Катя задумалась, смогут ли они снова построить отношения, в которых она не будет чувствовать себя на вторых ролях? Где её мнение будет значить столько же, сколько его. Где Сергей сможет защитить их дом от вторжения даже самых близких людей.
Она кивнула, словно отвечая на собственные мысли.
– Хорошо, Сергей. Попробуем. Но знай, если ты снова забудешь, что семья – это мы с тобой, я в следующий раз не оставлю тебе шанса.
Сергей опустил взгляд, а затем кивнул.
– Я это понимаю. И больше не подведу.
Но действительно ли он сможет? Готов ли Сергей к переменам, или его желание вернуть Катю – просто попытка загладить вину, которая снова обернётся конфликтами?
И сможет ли сама Катя найти силы простить и забыть всё, что было? Не останется ли прошлое занозой в их отношениях, прорываясь в упрёках и недосказанностях?
Ответы на эти вопросы знала только жизнь.
А пока, в этот вечер, два человека решили дать друг другу ещё один шанс.
