— Мама, да не в деньгах дело, себе оставь! А если много скопила, так поживи в удовольствие, съезди куда-нибудь.
— Это ты сейчас так говоришь, а на самом деле пытаешься денежки мои забрать! Знаю я таких! Мне Валерия, светлейший человек, все про тебя рассказала! И про тебя, и про таких, как ты!
— Генка, да хватит горевать-то! – толкнул в плечо мужчину, сидящий рядом старичок. – Она отмучилась, так и мы отмучились!
— Так, неправильно это все, — проговорил Гена, — не по-людски.
— А кого хошь за столом спроси, — настаивал Андрей Кузьмич, — хоть кого кончина твоей матушки опечалила? Каждый! Каждый скажет, что, слава Богу, прибрал ра.бу Божью!
— Так не похоронили же еще, — проговорил Гена.
— А так это и не поминки, а считай репетиция! Ее душу проводим позже, а сейчас за освобождение своей выпьем!
***
Гене позвонили из больницы в пятницу после обеда:
— Мама ваша скончалась, — сообщили ему.
— Как же так? – растерялся Гена. – Я был у нее два дня назад.
— Скоропостижно, — ответили ему сочувственным голосом, — врач настаивает на аутопсии.
— Ну, если надо… — Гена с трудом вникал, что ему говорили.
Те.ло матери, потому что впереди выходные, а патологоанатом выйдет только во вторник, отдавать пока не будут.
— Вы простите за задержку, мы – тоже люди.
— Я понимаю, — проговорил Гена, — но в среду можно будет забрать?
— Конечно, но позвоните предварительно.
Ни о какой работе он больше думать не мог. Поехал в дом матери, чтобы выбрать одежду для погребения. За рулем был не сам, такси вызвал. А пока ехал, обзванивал родственников и знакомых матери.
У дома матери Гену встретила его жена, которая, получив сообщение, сорвалась в деревню, перепоручив детей соседке:
— Геночка, я уже и не верила! Наконец-то!
— Как ты можешь такое говорить?
— Знаешь, Гена, вот, сколько мы с тобой женаты, столько она мне кр.овь и портила! Хоть режь меня, а я про нее ни одного хорошего слова сказать не могу!
— Тогда, лучше вообще ничего не говори, — сказал Гена и вошел в дом.
Пока Гена пересматривал гардероб матери, Наташа уселась на диван и спросила:
— А кому интересно дом достанется?
— Ну, на троих делить будем, — проговорил Гена, — у меня же еще брат с сестрой есть.
— Ну и где они?
— Толик — за границей, а Катя — в столице.
— А если они напишут отказную в твою пользу, то дом тебе должен достаться?
— Ну, да, — ответил Гена, — если у матери других наследников не появится.
— Хороший дом! – одобрила Наташа. – А у мамы твоей, наверное, сбережения были?
— Ну, она как-то говорила, что такая богатая, что нам и не снилось, — Гена задумался, — хотя вряд ли это правда. Чтобы позлить и нервы попортить, она могла и не такое придумать.
— Могла и приврать, — проговорила Наташа, — но проверить надо будет!
***
В дом ввалился сосед, Андрей Кузьмич:
— Генка! Вся деревня гудит! Правда или нет?
— О чем ты, Кузьмич? – не сразу понял Гена.
— Ну, что Вадимовна Богу душу отдала?
— Правда, — Гена кивнул, — мне из больницы звонили.
— Слава тебе Господи! И эту ведьму упокоили! – Кузьмич перекрестился на красный угол.
— Кузьмич, ты себя-то слышишь? – возмутился Гена.
— А разрази меня гром, если хоть в одном слове неправ! – выпалил он и выскочил из дома.
Наташа посмеивалась в кулачок, выражая согласие с последним оратором, а Гена смотрел на нее с осуждением:
— Гр.ех это, над умершим такие слова говорить, он ответить не может.
— Да я ей в лицо то же самое говорить не стеснялась!
***
Получаса не прошло, как под домом образовалась толпа односельчан:
— Генка! – кричали люди. – Открывай ворота, нам помянуть Ольгу Вадимовну надо!
Гена вышел к людям:
— Так не похоронили ее еще, — растерялся он, — поминки же после похорон…
— Ты не беспокойся, у нас все с собой! А то, что два раза выйдет, так это чтобы ей мягче в земельке лежалось!
— Чтоб земля ей была камнем, — проворчал кто-то из толпы.
Гена остолбенел от самой ситуации и реплик, а в это время его начали обходить самые ретивые, да и его самого занесли в дом.
***
В мгновения ока были накрыты столы, и Анна Семеновна взяла первое слово:
— Давайте помянем ра.бу Божию Ольгу! Вечная ей память!
— Да уж, — встрял Кузьмич, — такое не забывается! Сколько мы от нее натерпелись?
— Помню, — сказал бородатый мужик, — на председателя нашего она в район нажаловалась, так, тому сердце прихватило! И не стало председателя, а у него трое детишек осталось!
— А сколько она меня в полицию сдавала, — поддержал Борька, — только остограммился, а она уже летит с нарядом! Из трактора меня вон! Да еще и штраф!
— Да уж, — накидывал Кузьмич, — кровушки она попила знатно! Уникальный был человек, наша Ольга Вадимовна! Для каждого всегда слово находила! Да, какое слово! У нее ругаться все село училось!
— Прибрал ее Господь, так пусть сам теперь с ней разбирается! – сказал кто-то и осушил стакан.
Второй тост тоже поминальным не вышел. А после третьего пошли смешки. После пятого – хохот, улыбки.
— Нельзя же так, — говорил Гена, — что же вы за люди такие?
Говорил он тихо, а слышал его только Кузьмич.
— Генка, так ведь никто не соврал. Матушка твоя была, той еще… Сам знаешь, кем. Потому и отношение такое!
Откуда-то выплыл баян. Пытались затянуть что-то душевное, а все равно срывались на залихватски-плясовое, а то и вовсе на частушки.
Гена пытался выбраться из этого вер.тепа, но его усадили в угол, а оттуда даже через окно было не выскочить.
«Да, мама не была святой, — думал он, стараясь не видеть творящегося вокруг веселья, — но она же была человеком. Ну, придумывала она себе болячки, чтобы привлечь внимание, на яз.ык была остра. Претензии предъявляла и пререкалась постоянно. Ругалась ни за что. Да будь она хоть трижды плохим человеком, нельзя вот так поминать! Нельзя!»
***
Дверь открылась внезапно, а на пороге стояла виновница торжества:
— Не ждали, песьи дети! Я к вам с того света вернулась, больно у вас тут весело!
Поскольку трезвых за столом не было, явление Ольги Вадимовны произвело фурор.
По случаю разухабистого веселья окна были открыты, так в них самозваные гости и ломанулись. Даже старики, которые не первый год почивали на пенсии, умудрились таким образом ретироваться.
Остались только Гена с женой и двоюродная сестра Ольги Вадимовны с племянницами.
— Олечка! Как я рада, что ты живая! — воскликнула Валентина, поддерживаемая с двух сторон дочками.
— А я в окно видела, — грозно проговорила Ольга Вадимовна, — как ты радовалась, что я уже того!
— Нет! Что ты? Я так горевала!
— Что чуть от смеха челюсть не вывихнула! – Ольга Вадимовна угрожающе пошла на сестру. – Я под окошком за вами минут двадцать наблюдала!
— Олечка!
— Вон пошли! – прокричала Ольга Вадимовна.
Вслед за родственницами поспешила и Наташа:
«От гр.еха подальше!»
— Мама, как это понимать? – спросил Гена, сидя в своем уголке.
Ноги не держали.
— А так и понимать, что решила я узнать, кому мои капиталы после см.ерти доверить можно. Так оказалось, что лучше мне их с собой в гр.об положить!
Хмель гулял в голове Гены, мысли строились криво, но он сформулировал:
— Из-за денег? Мам, ты серьезно? Я чуть с ума не сошел от горя, — говорил он, — а ты просто развлекаешься?
— Гена, тебя радующегося моей кончине я не видела, — сказала Ольга Вадимовна, — а вот га.дом, есть за что назвать! Как ты это все допустил? Где твое мужское слово? Над матерью покой.ной насмехаться позволил!
— Да я до сих пор, как в тумане, — растерянно проговорил Гена.
— Вот и пошел вон! Туман свой развевай! А я поняла, что богатства мои при мне останутся!
А помир.ать буду, в фонд мира отпишу, потому как вы моих сбережений недостойны!
Гена не стал даже слова подбирать, чтобы ответить матери, просто встал и вышел.
***
Три дня Гена ходил мрачнее тучи. А Наташа поняла его состояние по-своему:
— Это надо же, придумала! Родственников и знакомых проверять! Кто, понимаешь, достоин получить наследство, а кто – нет! Да и кого проверяла-то? Соседей да знакомых? Так им, обычно, ничего и не оставляют! А то, что тете твоей и дочкам ее ничего не перепадет – так это положительный момент!
— Наташа, а к чему ты это говоришь? – спросил Гена, тяготясь своими мыслями.
— Про деньги я говорю, Гена! Про деньги! – Наташа сложила руки на груди. – Я не знаю, что у нее за капиталы, а вот дом ее хороших денег стоит! А кроме тебя, из реальных наследников, никого нет.
— Как это нет? – удивился Гена. – Толику с Катей по доле полагается. Знаешь же.
— А ты думаешь, что мама твоя их не вычеркнет? Она ж спектакль затеяла, чтобы проверку устроить. А они не позвонили даже!
— Ну, да, — Гена взял телефон, — не позвонили, а я же не написал, что мама пошутила. А сообщения получили, вон галочки! Получается, им все равно…
— Гена, а ты съезди к маме, — посоветовала Наташа. – Она-то, наверное, успокоилась, да и ты не сильно проштрафился. Подъедь на хромой кобыле, так и так, чем помочь? Вот ты одним наследником и будешь!
Гена согласился поехать, но не с меркантильными мыслями Наташи, а просто, чтобы проведать маму.
***
Большой черный джип возле дома матери Гена заметил издалека.
— У мамы интересные гости? – спросил он вслух, оставив машину поодаль, и направившись к дому пешком.
Решил сначала проверить, кто и что там, а потом уже здороваться.
— Ольга Вадимовна, как мы и предполагали, достойных наследников у вас нет, — говорила незнакомая Гене женщина, — так что, задуманное нами благородное дело не имеет никаких препятствий.
— Да, Лерочка, — кивала головой Ольга Вадимовна, — все, с таким трудом нажитое и оставить некому.
— Поэтому я и говорю, что фонд спасения редких видов животных, который я представляю, лучшее место для ваших капиталов. Так вы не только избавите своих родных от грызни за наследство, но и поможете природе! Нашей общей матери!
— Да-да, — продолжала кивать Ольга Вадимовна, как заведенная, — природа – это достойно, а не какие-то там людишки!
— Значит, завтра я приеду с нотариусом, и мы подпишем все документы, — женщина щелкнула пальцами перед глазами Ольги Вадимовны. – Вы после обеда свободны?
— Конечно, свободна, — будто выйдя из транса, сказала Ольга Вадимовна, — приезжай, Лерочка! У меня варенье есть абрикосовое!
Гена смотрел на происходящее в комнате, как на цирковое представление. Нереальность зашкаливала.
Хотелось прямо сейчас выскочить из кустов и устроить грандиозный скандал, но решил чуть-чуть подождать: «Пусть гостья уедет, а там видно будет!»
***
Мамину гостью у машины встретила…
— Катька, — прошептал Гена, — приехала-таки!
А Катя, распахнула дверь перед гостьей:
— Ну, как там?
— У меня проколов не бывает, — ответила гостья, — завтра приедем с Георгием, и она подпишет дарственную на тебя. Счета можно будет обнулить сразу, а с домом надо будет подождать. Если мы ее на улицу выкинем, могут возникнуть подозрения. А так, пусть доживает, потом продадим.
Они сели в машину и умчались. Да так быстро, что Гена даже отреагировать не успел. Пошел в дом.
— Что? На запах денежек прискакал? – зло спросила Олька Вадимовна.
— Да сдались мне твои деньги! – ощетинился Гена. – Тебя разводят на ровном месте, а ты и рада все свои накопления отдать!
— Так не тебе же мне их отдавать! Или Наташке твоей!
— Мама, да не в деньгах дело, себе оставь! А если много скопила, так поживи в удовольствие, съезди куда-нибудь.
— Это ты сейчас так говоришь, а на самом деле пытаешься денежки мои забрать! Знаю я таких! Мне Валерия, светлейший человек, все про тебя рассказала! И про тебя, и про таких, как ты!
— Мама, тебе мозги промыли! Ты сама хоть понимаешь, какой бред несешь?
— Вон пошел из моего дома! Без тебя разберусь, как мне жить!
Она схватила скалку и замахнулась на сына.
Гена сплюнул на пол и ушел.
***
Через полгода Гене опять позвонили из больницы. Не дослушав, поехал.
— Вы примите наши соболезнования, — говорил врач, — мы ничего сделать не могли. Старость. Время немилосердно.
— Я понимаю, — проговорил Гена, сглатывая горечь, — можно я с ней побуду?
— Да, конечно, — врач вышел из палаты.
За полгода, что Гена не видел мать, она похудела и как-то очень состарилась. Резко. Но это была именно она.
— Мамочка, — плакал он.
Поехал в дом матери, чтобы снова выбрать, как и полгода назад, одежду для погребения, но в дом его не пустили новые владельцы. А вещи уже давно вывезли на помойку.
Он с Наташей ездил, она за рулем.
— Ну и черт с ней, — сказала она, когда было установлено, что Ольга Вадимовна абсолютно нищая, — пусть ее город хоронит!
Гена посмотрел на жену, как на чужого человека:
— Из машины вышла, я поведу.
Он не стал дожидаться, когда Наташа пересядет. Дал газ.
***
Гена в спешном порядке оформил кредит, чтобы по.хор.они.ть мать достойно. Мать, все-таки. А поминки? Помянул сам, один. На мог.иле. Того образцово-показательного уж.аса, что был полгода назад, ему хватило на всю оставшуюся жизнь.
— Вечная память, мамочка! Покойся с миром!
