Каково это — найти себя после долгого заблуждения?
Ольга отперла дверь, втащила через порог тяжелую сумку, перевела дух. И тут же из комнаты послышалось:
– Оль, наконец-то! Что вкусненького принесла? И вообще, где ты так долго, я тут скоро помру с голодухи!
Настроение, и без того не восторженное, скукожилось в неприятный колючий комок. Ну понятно, Вася опять весь день восседал падишахом на диване перед телевизором либо за компом в танчики резался. Вон, пол как был грязным, так и есть. И даже стирку наверняка в машинку запихать не удосужился. Зато она, видите ли, поздно – дите великовозрастное не кормлено! А деньги – они, конечно, прямо в тумбочке самозарождаются!
Тяжелой походкой сантехника Ольга прошла на кухню, разобрала сумку и, не переодеваясь, принялась спешно соображать ужин – самой-то тоже есть хотелось! Жертвами ее досады и раздражения стали ни в чем не повинные кастрюли и сковородки.
Вася на диване слушал-слушал, как она злобно громыхает посудой, но потом не выдержал – грохот забивал даже звук телевизора. Поскрипывая, он слез с дивана и отправился устанавливать тишину.
– Оль, ну чего ты грохочешь, как кузнечный цех? Я же даже новости не слышу!
Ольга шваркнула на стол тарелку:
– Трескай садись! Как хочу, так и грохочу! А в кузнечном цеху ты, лентяй, отродясь не был!
Вася обиженно насупился, но все же сел и за картошку с мясом принялся. Ольга продолжала чем-то грохотать, даже за стол не села, ела стоя. Вопрос жены застал его врасплох – он думал о другом.
– Ты, пока тут диван просиживал, белье в машинку засунуть хоть додумался?
Он всплеснул руками:
– Оль, ну какое белье? Ты смеешься, что ли? Стирка – женское дело, а я мужик, я в этом ничего не понимаю и понимать не должен! Я засуну, а ты потом опять будешь кричать, что я синтетику кипячением испортил или пуховик на режиме спортивной обуви стирал!
– Мужик из тебя как из меня королева Марго! И конечно, за всю жизнь ты не имел ну ни малейшей возможности освоить азы пользования хотя бы стиральной машинкой! – зло рявкнула Ольга. Вася обиделся уже не на шутку.
– Оля, ну вот это уже перебор! Ты позволяешь себе лишнее! Конечно, я понимаю, ты недовольна, что я сейчас без работы. Но это временно! Не могу же я идти куда попало, где пахать надо, как лошади, а денег платят чуть! И потом, мужчина в деле своем себя обрести должен! Это не вдруг делается! А ты об меня только что ноги не вытираешь! За что?
С чувством самосохранения у Васи в этот вечер что-то не так было. Иначе он бы заподозрил неладное уже на этом этапе выяснения отношений. Слишком уж подозрительно замолчала вдруг Ольга. Но он никаких тревожных признаков не учуял, и его понесло дальше.
– Ты же женщина, Оля! Ты должна воплощать в себе заботливость и нежность! А ты все время орешь и гремишь, как сантехник Потапыч! Можно же хотя бы ходить легонько и не швырять предметы, а класть аккуратно, Оль!
Ольга коротко фыркнула сквозь зубы, но чувство самосохранения Васи продолжало спать крепким сном и, кажется, даже похрапывало. Он доел картошку, сунул тарелку в мойку и заходил по кухне, как Ильич по Смольному.
– И потом, Оля, тебе следовало бы проявлять ко мне хоть немного уважения! В конце концов, я мужчина, муж твой, мне это, так сказать, по закону положено! Вон посмотри хоть на Зухру! Как она вокруг Ахмеда своего вьется – пылинки сдувает! И живут они душа в душу – никогда у них ни шуму, ни крику. Вот как надо! Почему я должен тебя таким простым вещам учить?
Вася выполнил очередной поворот оверштаг у подоконника и только теперь заподозрил неладное. Ольга щурилась, как кошка на мышь, а в ее правой руке уютненько так покоилась ручка сковородки. Чугунной. Весом едва не в пять кило. А Ольга женщина рослая, крепкая, она запросто с нею управляется…
– Зухра, значит… С Ахмедом, – протянула она со свистом сквозь зубы.
Ахмеда и Зухру в их доме все знали. Молодая узбекская пара получила квартиру от родни в подарок на свадьбу – до двенадцатого колена скидывались. И Ахмед, и Зухра жили в России с детства, давно имели гражданство и отлично говорили по-русски. Они были мусульманами, но без ажиотажа, во всяком случае, хиджаба Зухра не носила, хотя одевалась скромно. Но все же многие традиции своей родины эта пара соблюдала.
– Зухра, значит, – повторила Ольга, и Вася замер на всякий случай на месте. – Знаешь, дорогой, ты насчет нее прав, конечно. Хорошая она жена. Но кое о чем все же забыл. Точнее, о ком – об Ахмеде.
Вася удивленно поднял брови.
– Видишь ли, Васенька, Ахмед-то утром на стройку бежит, после этого к брату в магазин, мешки-ящики разгружать, да еще и в выходные постоянно у прилавка стоит. И себя он почему-то не ищет, а если и делает это, то исключительно в свободное от работы время! И Зухре притом то колечко купит, то сережки, то платье – она постоянно хвастается. Так что точно, надо ей вокруг него вытанцовывать, стараться – она за ним, как за каменной стеной! У нее голова не болит от мыслей, на что они жить будут, она у Ахмеда болит. А Зухра себе дома сидит да Ахмеда обихаживает. И действительно старается.
Вася таращил глаза, совершенно не понимая, к чему Оля ведет. А жена продолжала, мерно так похлопывая днищем сковородки по ладони левой руки:
– А теперь давай на нас посмотрим. Кто у нас на двух работах работает и на выходные подработку берет? Это я, Васенька! А дома у нас сидишь ты. Так что если сравнивать нас и Ахмеда с Зухрой, то я Ахмед получаюсь. А ты у нас, Васенька, Зухра!
У Васи форменным образом челюсть отпала. Вот чего, а такой логики он не ожидал! А Оля ну никак не хотела оставить в покое сковородку:
– Так что, Васенька, это не ты меня, а я тебя Зухрой попрекать должна! Мужчина ты у нас, Васенька, в бане, в больнице, в общественном туалете и в спальне, а в остальном – Зухра! Да только с обязанностями своими из рук вон плохо справляешься! Если уж так сложилось, что я у нас в семье за Ахмеда, так и тебе следовало бы во всем за Зухру быть! А у тебя пол не мыт, белье не стирано, ужин к моему приходу не готов, да и сам ты на себя посмотри – футболка мятая, штаны с пузырями и пузико уже образуется! Ты как всем этим меня обольщать да ублажать собираешься?
Вася стоял посреди кухни и хлопал глазами, забыв подобрать челюсть. А Ольга вдруг шваркнула сковородкой по столу:
– Так что встал быстро, посуду помыл, в кухне прибрал, в душ сходил и ко мне в спальню во всей кондиции пришел! А то я тут тебе быстро матриархат организую! Зухру он мне в пример ставить будет! – и Оля гулким маршевым шагом удалилась в спальню.
Вася так испугался, что без единого звука напялил передник и встал к мойке! По неопытности дело шло небыстро, но все же он перемыл и убрал всю посуду, протер стол, подмел пол, а после душа даже туалетной водой побрызгался. Когда он на цыпочках зашел в спальню, Ольга, к его немалому облегчению, уже спала.
Вася аккуратненько пристроился с краешку. Заснуть он не мог долго – перенервничал. А когда все же заснул, стало еще хуже. Ибо приснилось Васе нечто совсем дикое.
Снилось ему, что он в прозрачных шароварах, надетых на плавки, танцует в гостиной танец живота. И не один танцует – вместе с ним еще Серега Петров из двенадцатой извивается, да Витька Мамонтов с пятого этажа. И только Ахмед, одетый по-человечески, сидит в уголке и играет на его, Васи, компьютере в танчики.
А на диване расположились в роскошных пеньюарах (или как эти халаты навороченные шелковые называются?) Танька Петрова, Шурка Мамонтова, Зухра и Ольга – как королева, на лучшем месте. И смотрят они все на танец живота, да как-то без восторга! И обсуждают увиденное эдак нагло: у этого живот толстый, у этого ноги волосатые, а тот и вовсе на холодец похож!
А он-то и Серега с Витькой стараются вовсю! И крутятся, и изгибаются, и глазами стреляют! И все трое подстриженные аккуратно, причесанные, ногти чистые, и главное – трезвые все! А эти вредины на диване все равно недовольные!
А потом Ольга эдаким движением царским все это прекращает и заявляет: идите-ка вы, оболтусы никчемные, по хозяйству шуршать! Ты, Вася, посуду мой, Серега пусть полы метет, а Витька белье гладит да штопает! А с нами Ахмед останется, он тут один на мужчину похож! И Ахмед эдак красивенько к дивану на стульчике поворачивается…
Вася проснулся на прикроватном коврике – свалился от ужаса. На часах было пять утра. На ватных ногах пополз он в кухню – водички хоть глотнуть для успокоения. Где в доме валерьянка, он не знал – если доводилось болеть, лекарства ему всегда Оля подавала.
Утром у Ольги появились причины удивляться – ее ленивый оболтус умчался из дома раньше нее, сославшись на «дела». Она мысленно покрутила пальцем у виска и побежала на работу.
Но это были так, цветочки. Ягодки обнаружились по возвращении домой.
Первое, что увидела Ольга, переступив порог, был чистый пол в прихожей. Не успев подумать, что должно было помереть в лесу для эдакого чуда, Ольга получила второй удар – голос Васи донесся не из комнаты, а из кухни:
– Олюшка, наконец-то! Чайник уже стынет. Я тортик купил – ну сама понимаешь, готовить я не очень, решил не рисковать…
Вася выглянул из кухни – в чистой футболке и нормальных джинсах. Ольга на мгновение даже утратила дар речи:
– Вася, ты здоров?
– Да-да, все в порядке! Отметить надо – я на работу устроился. Электриком. Ахмед меня своему прорабу представил, им нужен как раз, а у меня и корочки есть. В этих новостройках такая разводка сложная, и кладут они ее ну просто поперек как-то! Разве ж можно так?
Спицы мелькали быстро и ритмично. Ольга, сидя на лавочке у детской площадки во дворе, вязала шарфик.
– Ой, смотри, Оля, твой-то Максим моего Максуда опять догнал! А ведь младше Максуда твой-то! – Зухра, сидя рядом, покачивала коляску. В ней спал их с Ахмедом второй сын, Мустафа. Ольга довольно потянулась и перевернула вязание:
– Так ведь и Васенька у меня рослый да справный, есть в кого сыну большим расти!
Четырехлетний Максуд и трехлетний Максим увлеченно гонялись друг за другом по площадке. Зухра горячо закивала:
– Ой, правду говоришь! Хороший муж у тебя, беречь такого надо! Ахмед сказал, Васю твоего повысили, начальником сделали? Так все?
Ольга важно покивала:
– Так Вася ведь и работать умеет! Кого ж и ставить, если не такого?
Разговор прервал сигнал телефона, и Ольга начала собираться:
– Зухра, ты извини, пора мне! Вася скоро придет, надо котлетки по-быстрому пожарить да борщ поставить греть! Голодный ведь придет, после работы-то! Максимка, домой! Папа скоро придет!
Зухра тоже поднялась:
– Правильно говоришь! Я манты раньше налепила, пойду варить, Ахмед тоже голодный придет! Ты заходи, рецепт дам, Васе понравятся! Тебе когда рожать-то?
Оля погладила круглый живот:
– Через два месяца! Девочка будет!
Зухра заулыбалась:
– Красавица будет и хозяйка! У такой мамы золотой – только так!
Вася (а точнее, Василий Семенович) неспешно вышел за территорию объекта и улыбнулся заходящему солнышку. Ну вот, едва успел, еще бы немного, и эти оболтусы наворотили бы дел! Они б еще ноль с фазой местами поменяли, честное слово! Все надо самому проверять! Но хорошо, хоть успел!
Вася степенно кивнул двум работягам и не спеша направился к своей машине. Он был ею очень доволен. Не премиум-класс, конечно, но и зачем он в наших-то условиях? А тут и за рулем, как нормальный мужик, и на дачу к теще можно, и до работы быстрей добираться, и в гости съездить. И Максимке очень нравится на машине кататься.
Оля обещала сегодня борщ приготовить. Хорошо бы не забыла – вкусно она его готовит, с сальцем и чесночком, да с пампушками, как положено. А потом, пока она будет на кухне прибираться, можно будет с Максимкой конструктор попробовать сложить, а то ныне такие игрушки сложные придумывают, что и взрослый не сразу разберется. Стоп, по дороге в магазин еще завернуть надо – Ахмед сказал, что брат его дыни осенние завез, ну мед натуральный! Да заодно и картошки там же взять, Оле нельзя тяжелое сейчас носить, а он завезет.
Мотор заурчал негромко и ровно, как довольный кот, руль повернулся мягко и плавно, и машина начала выбираться со стоянки. Дома Максимка уже залез на подоконник, высматривая внизу во дворе папину «бибику».
Вася чувствовал себя падишахом.
