Девушка, давайте я помогу, — рядом со мной появляется пожилой мужчина и помогает выгрузить из поезда двойную коляску, в которой сопят крошки-близняшки. Единственное различие в них – цвета зимних комбинезончиков: синий и розовый. В остальном они просто идентичные копии друг друга.
— Спасибо большое! – от души благодарю я незнакомца, когда он еще и грузную спортивную сумку, до верху набитую необходимыми малышам вещами, вытаскивает и ставит рядом. Моей одежды в ней почти нет – я приехала в родной город к маме в гости, а у нее осталась куча вещей, что при переезде я не забрала с собой. После родов фигура моя особо не изменилась, так что я решила, что просто буду носить то, что всё это время лежало без дела.
— Может вам помочь донести куда-то нужно? – спрашивает седовласый мужчина, пыхтя от натуги, но я только отмахиваюсь. И так видно, как ему тяжело.
— Что вы, не стоит. Меня сейчас встретят. Спасибо огромное!
Стоит только это сказать, как я уже вижу свою подругу – она бежит со всех ног, причем на каблуках! По такому-то гололеду и снежной каше! На улице совсем ранняя весна, повсюду мешанина из грязи и снега, а на ней сапоги с десятисантиметровыми каблуками. Вот же отчаянная!
— Боже! – отдувается Ира, останавливаясь возле меня и сгибаясь пополам. — Подожди, дай отдышаться. Прости, бежала со всех ног и все равно опоздала!
Она жадно глотает воздух, а я отмахиваюсь:
— Да ничего, мне тут помогли. Мы, можно сказать, только вот приехали.
Мы обмениваемся короткими объятиями. Подруга подхватывает спортивную сумку и чертыхается:
— Твою же! Ты как такая миниатюрная тяжести такие таскать умудряешься?
— Выбора нет, — приподнимаю я уголки губ в улыбке. – Пошли?
Подруга кивает и мы вместе направляемся к стоянке такси.
— А ты что, не нашла себе до сих пор никого?
— Да кому я нужна с двумя детьми, — хмыкаю я, — да и, если честно, я и не искала. Никто мне не нужен. Сама справляюсь. Для меня дети на первом месте.
— Ну да, ну да, — скептически качает головой Ира, бросая долгий изучающий взгляд на сладко сопящих малышей. – Что ни говори, но мужик все равно в семье необходим. Полку прибить там, в постели согреть. Надежное плечо всем нужно, как ни крути.
Я неопределенно повожу плечами, не собираясь поддерживать этот разговор.
— А детишки-то – копия Исаев, — замечает подруга как бы невзначай и ее внимательный взгляд уже останавливается на мне. Боковым зрением замечаю, как она пытливо вглядывается в мое лицо, пытаясь считать реакцию на слова.
— Не понимаю, о чем ты, — я будто надеваю непроницаемую маску, ни один мускул не дергается, даже бровью не веду. Но внутри проходит целая буря.
Слышать фамилию бывшего мужа до сих пор больно. Хотя это и неудивительно. Мы расстались почти два года назад, из которых девять месяцев я носила под сердцем его детей. Поневоле будет больно, когда частичка любимого мужчины постоянно с тобой. Да и Ира права – близняшки так сильно похожи на Исаева, что у меня иногда сердце екает при взгляде на них. Казалось бы, такие малыши еще, что там может быть похожего? Но нет, общие черты есть, и они такие явные, что мурашки по коже бегут. Лерочка еще и характером на папу очень походит, да и Максим не уступает. Он, когда хмурит бровки, вообще становится вылитым отцом.
— Ой, ну подруга, мне-то можешь не заливать! Оба ребенка на Исаева как две капли воды похожи, всё же ясно, как день.
— У них другой отец, — холодно отрезаю я.
— Ага, конечно, — не сдается подруга. – И кто тогда? Почему имя его не говоришь? За все время даже словечком о нем не обмолвилась!
— Потому что оно никого не касается! Я просто хотела детей. Мы встретились один раз, переспали и разбежались. Всё. Давай закроем эту тему.
Подруга недовольно поджимает губы, но она может обижаться сколько угодно. Правды я все равно никому не скажу. Конечно, ни с кем я не встречалась и не спала. Мужу я вообще никогда не изменяла. В отличие от него самого…
Как сейчас помню тот день. Я, со справкой в руке, бегу домой, не чувствуя под собой земли. От новости, что я наконец забеременела, что в моем животе долгожданный желанный малыш летать хочется. И не один, сразу два! Как будто Господь решил смилостивиться надо мной после стольких неудачных попыток ЭКО. Подарил сразу два чуда за все мои выплаканные слезы и бессонные ночи.
Эту беременность и правда иначе как даром назвать нельзя. Врожденные особенности строения матки, проблемы в женской сфере – когда врач сказал, что забеременеть будет почти невозможно, я прорыдала всю ночь. Богдан тогда был рядом, помогал, поддерживал. Обещал, что мы все пройдем вместе, что у нас будут дети. И он правда тратился основательно. Витамины, таблетки, постоянные обследования – я за здоровьем следила так тщательно, что, наверное, даже в космос бы полететь могла. Но не получались детки и все, хоть в лепешку разбейся.
Шесть лет брака и тут как гром среди ясного неба – задержка. Я когда тест на беременность покупала, выглядела, как шальная. На меня продавщица косилась все время, думала, наверное, что я приняла что-то запрещенное, а я просто чуть с ума от счастья не сходила. Как удержалась и не сказала Исаеву тогда новость – сама не знаю. Он был в командировке, наверное, только это помогло секрет втайне удержать. Решила, что к врачу схожу и в день нашей долгожданной встречи сюрприз сделаю.
Сделала. Дверь в квартиру открыла, а там уже чемоданы на пороге. Приехал! Я уже ощущала эту радость от встречи, представляла сильные руки на талии, его горячую кожу под своими пальцами… простое женское счастье. Было, пока я дверь в спальню не распахнула.
Потом как удах под дых. Я даже дышать не могла несколько секунд. Так и стояла, застыв изваянием, вцепившись пальцами до побелевших костяшек в дверной косяк.
Они меня даже не заметили. Оба спали сладким сном друг у друга в объятиях. Моя младшая сестренка Лиза, абсолютно голая, и любимый единственный муж, с которым мы клялись и в горе, и в радости. Он лежал на животе, уткнувшись носом в красиво разметавшиеся золотистые волосы, ладонью поперек живота перехватывал, к себе прижимая. Любимая поза… он меня всегда так обнимал по ночам…
Бедняжка Исаев, так устал с дороги и после постельных утех с моей младшей сестрой, что задремал, явно не ждал, что я так быстро вернусь… Я ведь предупреждала, что задержусь кое-где, вернусь к пяти, а он в три уже дома должен был быть. Не стала говорить, что на УЗИ иду, он и расслабился с любовницей… тоже сюрприз сделал, постарался.
От горечи во рту затошнило, я не могла больше этого видеть, сердце словно выкручивало тисками, но я стояла и смотрела из темноты коридора на эту сцену. Просто не могла уйти, ноги не слушались. Ни живая, ни мертвая, как будто не существует меня. А потом Лиза заворочалась, зашептала тихонько на ухо Богдану что-то. До меня лишь обрывок фразы донесся, о том, что, мол, пора вставать, скоро твоя благоверная вернется.
И взгляд на меня бросила. Знала, заметила, что я в дверях спальни стою.
Меня тогда будто к полу прибило. Словно навалилась огромная бетонная плита на плечи, вдавила в землю, не давая даже глоточка воздуха сделать, настолько легкие жгло. Я даже не помню толком, как из квартиры вышла. Помню, что стало мерзко от того, насколько же эта ситуация до тошнотворного банальная, как в каком-то фильме дешевом. Я-то думала, что с нами такого никогда не случится, что мы с Богданом та самая пара, которая до гробовой доски вместе. Пока один отстреливается, второй патроны подает… Затошнило даже, как только представила сцену, где я вхожу в комнату, как Исаев лепечет нелепые оправдания о том, что я не так все подумала, а младшая сестренка делает вид, что ей стыдно.
И я ушла. Не стала никаких сцен устраивать, просто вышла тихонько из квартиры и дверь за собой прикрыла. Шла по улице и земли под ногами не чувствовала. В кармане куртки только фото с аппарата УЗИ сжимала и себе поклялась – не прощу. Никогда. И про детей никогда не скажу. Только мои они и ничьи больше!е знаю, как я жила после этого. Скорее существовала. После двойного предательства только ради детей и держалась. Паршивее всего, что Исаев делал вид, что ничего не произошло, караулил меня у дома мамы, пытался «поговорить». Не понимал, по его словам, почему я вдруг ушла.
Выяснять отношения я не собиралась, слушать оправдания предателя тоже. Я и так была на грани и ревела днями и ночами, мне даже угрозу выкидыша поставили. Не хотелось снова окунаться в эту грязь, слушать дурацкие оправдания или просьбы простить. Все равно бы не простила. Просто бы не смогла – перед глазами все время маячила картина сладкой парочки, что обнималась, лежа на простынях, которые я выбирала. И детьми рисковать я тоже не могла. Выбрала их, а не предателя-мужа.
Я просто оборвала все связи, разом. Собрала вещи, по телефону сказала Исаеву, что ухожу от него и что полюбила другого. Уверена, ему было плевать. Через Иру я узнала, что Лизка к нему сразу после моего отъезда переехала и взялась за ремонт. Квартира принадлежала Богдану с самого начала, но я все равно… где-то в глубине души я все еще считала ее своим домом. Тогда эта новость меня подкосила сильно. Я как будто осознала, что всё, мосты сожжены. Нет больше нашей семьи. И я просто уехала. Сбежала в небольшой городок на другом конце страны и постаралась научиться жить и дышать заново. Без него.
Дети спасали, да и беременность была сложная. Почти все время я провела в больнице: из-за отрицательного резус-фактора постоянно оставалась угроза прерывания. И Исаев с Лизой и их общим предательством отошли на второй план. На первом месте для меня были мои малыши, они же на нем всегда и останутся. Два моих чуда. Мои маленькие антидепрессанты, вытащившие меня из ямы.
— Давай здесь срежем, такси от главного здания проще заказать, не придется тащиться до остановки. А то тут стоянка запрещена, — предлагает Ира, хватая сумку обеими руками.
Я вижу, как ей тяжело, и хочу было предложить помощь, взяться за одну из ручек сумки и тащить ее вместе, но тут колесо коляски, как назло, вязнет в снежной каше и я, поскользнувшись, невольно по инерции толкаю ее с тротуара прямо в бампер новенького внедорожника!
Сердце обрывается. Я так перепугалась за детей, что даже не подумала о том, что со мной владелец этой самой махины сделает. Чуть оттащив коляску, я тут же склоняюсь над ней, заглядываю внутрь, отгибая одеялко, и только облегченно выдыхаю – малыши в порядке! – как рядом слышится до боли знакомый голос:
— Снежана?
Сердце обрывается куда-то вниз от нехорошего предчувствия. Я поднимаю голову, безошибочно узнавая мужчину по бархатным низким ноткам, но все еще надеясь, что это всего лишь совпадение и я ошиблась. Пожалуйста, пусть это будет всего лишь галлюцинация!
Но я встречаюсь взглядами и тону в чужих темных глазах, пока в ушах барабанит сбивчивый ритм сердца, окончательно оглушая.
Ошибки быть не может – это мой бывший муж.
