И какого лешего я пошла с ним тогда на свидание? — все чаще думала Марина.
— Где чек? – Анатолий грозно смотрел на жену, держащую в обеих руках пакеты с продуктами.
— Потеряла, наверное, — испуганно пролепетала Марина.
— Ищи! – коротко обронил он и ушел в комнату.
«Как собаке», — с тоской подумала девушка, и это было, частично, правдой.
Иногда муж разговаривал с ней, как хозяин, натаскивающий своего питомца:
«Место! Голос! Ищи!»
А мысли уже потекли в нужном направлении. А кто она, собственно, есть? Тощая, никчемная собачонка, постоянно путающаяся под ногами всегда спокойного мужа.
И это только его заслуга, что почти нищую шав.ку обучили простейшим командам, научили приносить тапочки, преданно смотреть в глаза хозяину и не тявкать понапрасну, угрожая заклеить пасть скотчем.
И она поняла, что такое возможно.
— Нашла? – в кухню зашел Толя.
Нечего было и думать, что муж забудет про ненавистные чеки! Это было смыслом всей его жизни, любым делом и хобби, которым он занимался все свободное время.
И для этого у него было все необходимое: толстая тетрадь с собственноручно расчерченными графами, ручки и маркеры разного цвета — приход финансов выделялся зеленым, расход – оранжевым.
Уже существовали компьютеры, и можно было спокойно все заносить туда. Но это происходило быстро, и не приносило мужу должного успокоения.
Другое дело — аккуратно заполнять разграфленные листы, ставя туда мелкие аккуратные циферки – муж писал очень мелко.
А графологи утверждают, что это черта не слишком щедрых людей: да, Анатолий был очень жаден.
Если бы воспитывавшаяся в детдоме Маринка узнала об этом раньше, она бы ни за что не вышла замуж за этого казавшегося умным и надежным молодого человека.
А ей этого очень не хватало: ведь детдомовцы считаются социально незащищенными слоями общества.
И незащищенной Маринке очень понравился крепкий паренек с рабочими руками: было видно, что человек не гнушается работой. А в детдоме это очень ценилось.
Анатолий работал сварщиком на заводе – эти забытые профессии снова стали входить в моду и начали приветствоваться.
Он от завода привез в подшефный детдом спонсорскую помощь: не перевелись еще на Руси добрые люди, елы-палы.
И сразу обратил внимание на симпатичную девушку, уже готовящуюся к выпуску «в свободное плавание».
Она выгодно выделялась от остальных воспитанников и совершенно не была похожа на воспитанницу детдома.
Марина была одета простенько, но со вкусом. У нее были хорошие, чистые волосы и неожиданно ухоженные руки.
Девушка была прекрасно сложена и двигалась настолько грациозно, что у сварщика пятого разряда в животе стала делать крылышками «бяк-бяк-бяк» не известно откуда появившаяся там, и пока одиночная, бабочка.
В ней не чувствовалось подобострастия, заискивания и неуверенности в себе, которые были присущи выходцам из этого замечательного учреждения. К тому же, впоследствии, выяснилось, что она не глупа и очень начитана.
Анатолий был не в восторге от современных девушек и их требований к спутникам жизни: а Маринка, естественно, оказалась неприхотлива. Да и какие прихоти могут быть у бывшей детдомовки?
В свою очередь, девушка, повидавшая на своем коротком веку всяко-разно, почувствовала в Толике защиту и опору, которой не было все эти годы. К тому же, у него была неплохая профессия – он работал сварщиком, значит, без куска хлеба не останется.
И дело завершило его хорошее отношение и симпатия к неизбалованной этим девушке: а все знают, что творится в детских домах.
Все это выяснилось гораздо позже, а сначала Толик пригласил ее на свидание. И Марина рассказала, что скоро выпускается из детского дома и ей даже дают комнату девять метров! А профессия у нее уже есть: Марина выучилась на повара-кондитера.
Короче, жизнь удалась! Но ушлый Анатолий не разделял ее радости, зная, что девушке положена отдельная квартира, а не девятиметровая комната где-то в Кукуевском районе.
Поэтому, быстро свернул «гульбу» и, взяв девушку за руку, пошел с ней прямиком к директору.
Директор была «тертым калачом» и сразу заговорила, что она здесь ни при чем: прислали ордер на коммуналку. Хотя все прекрасно знала, и сейчас ее племянница уже распаковывала вещички в хорошенькой однушке недалеко от метро.
Но представитель спонсора ей короткими и весомыми словами объяснил, что еще немного, и она навсегда лишится ценной спонсорской помощи. А если она изменит решение, то его завод будет очень ей благодарен.
А он лично согласен не заметить, что вместо четырех компьютеров в классе стоит только два: а остальные исчезли в неизвестном направлении.
И в результате директрисе пришлось поссориться с сестрой, отобрав у племянницы ордер на отдельную квартиру: не отдавать же компьютеры, которые уже вовсю использовались ее любимыми сыновьями.
И тут впервые в глазах девушки появилось просящее и одновременно обожающее выражение: так смотрят щенки на своего хозяина.
Это очень понравилось Анатолию, и он, парой добрых поступков, закрепил полученный эффект: условные рефлексы никто не отменял.
Вскоре молодые люди поженились: кавалер переехал в хорошенькую однушку недалеко от метро — своего жилья у него не было, и он жил вместе с мамой.
И, что характерно, она не одобрила брак любимого сына на этой ш***:
— Только не говори, что это не так! Все равно, не поверю!
И, хотя сын пытался объяснить, что он у девушки – первый, мама ничему не верила: любящие мамы – они такие.
Положения не улучшило даже то, что у Марины была своя квартира, и сын ушел жить к ней, а не привел ее к себе с мамой в крохотную смежную хрущевскую двушку. Не о такой невестке она мечтала!
О какой, не уточнялось. Но не о такой. Просто примите это, как факт.
Жена отнеслась к неприязни свекрови совершенно спокойно: видели и похуже. К тому же, она совершенно не зависела от мамы мужа: крыша над головой у них была, денег хватало, рядом был любимый человек – что еще для счастья надо!
И тут муж стал «натягивать вожжи». Причем, еще до росписи: свадьбу решили не делать – для экономии. А не избалованная жизнью Маринка мечтала, хотя бы, о платье и фате.
Но ей короткими фразами объяснили, что нечего тратить деньги зря. И, хотя девушка предлагала все оплатить самой – у нее было на счете немного денег, жених категорически был против.
И она уступила: это, действительно, показалось ей мелочью – какая разница, в чем выходить замуж. Главное, она теперь будет замужняя дама!
Но, оказалось, что замужняя дама должна отчитываться о каждом своем шаге. Нет-нет, о ревности здесь разговор не шел: муж был полностью уверен, что она никуда не денется – благодарная девушка должна всю жизнь ему ноги мыть и воду пить.
Все отчеты касались исключительно трат на покупки, причем, любых.
После прихода из магазина нужно было показать, чего купила, и предъявить чеки.
И о, горе тебе, женщина, если один из компонентов этого протокола будет нарушен или информация не совпадет: например, денег будет потрачено больше. Все: хана тушканчику!
Сначала Маринка подумала, что муж шутит: настолько абсурдно выглядели все его требования. Но на ее вопрос «Шутить изволите?», он неожиданно ответил, что шутки – у пьяного Мишутки.
И повторно потребовал предъявить чеки, которые она, конечно, выкинула. Да и кто мог подумать, что для сварщика такое значение будут иметь прокладки, которые оказались слишком дорогими?
И началось.
Оказалось, что Толик женился на транжире, которую не научили обращаться с деньгами. Поэтому, он стал делать это ежедневно. Финансовые потоки строго контролировались, особенно, деньги жены.
Жили крайне скромно, хотя бедности в семье не отмечалось. Но экономили на всем, причем, конкретной цели не было – экономили ради процесса экономии.
Сбереженные деньги Толик относил на счет, открытый на свое имя.
Прежде, чем что-то себе купить, девушка должна была посоветоваться с мужем и хорошо подумать: действительно, ли это очень нужно, или это просто дурацкие женские хотелки.
Все это сопровождалось таким длинными речитативами и откровенным занудством, что часто Маринка отказывалась от покупки, чтобы всего этого не слушать.
Она была очень начитанной и все чаще стала находить в муже сходство с известным Иудушкой Головлевым, которого отличали пустословие, пустомыслие и пустоутробие: так написано в бессмертном произведении.
И, конечно же, патологическая жадность: было ясно, что девушка влипла.
Кроме того, у мужа присутствовали некоторые черты другого известного персонажа – Плюшкина.
Нет, он был аккуратным и ничего не тащил из мусорных баков в дом: просто он ничего не выкидывал. Ведь, все, по его мнению, когда-нибудь должно было обязательно пригодиться.
В доме множились пустые баночки из-под сметаны, йогурта и вымытые и обрезанные молочные бутылки, которые можно было бы использовать под рассаду, но дачи у пары не было.
И все это стройными рядами пылилось в комнате на подоконнике: на кухне все места были уже заняты.
Картонные коробки тоже должны были обязательно пригодиться. Не говоря уже о целлофановых пакетах, которые по-прежнему, стирали. И делать это должна была Марина.
Девушка попробовала воззвать к разуму, но все было встречено настолько болезненно, что она плюнула: ведь, в принципе, Анатолий был неплохим мужем непьющим, не гулящим и мастером на все руки. И чего тебе, спрашивается, нужно?
Кто-то изумленно скажет:
— Подумаешь, проблема! Вынеси, пока его нет дома – и «вся недолга!».
Но муж обладал каким-то звериным чутьем и прекрасно помнил, сколько крышечек от сметаны вчера лежало на подоконнике.
И, как-то раз, Марина вынесла на помойку его старые войлочные стельки, в которых обнаружила личинки моли.
И, хотя стояло лето красное, назавтра они ему срочно понадобились. И не обнаруживший своих любимых стелек Толик устроил скандал.
«И какого лешего я пошла с ним тогда на свидание? — все чаще думала Марина. – Жила бы себе сейчас спокойно в коммуналке».
К тому же оказалось, что то, что она принимала за любовь, стало понемногу исчезать.
И на смену этому пришло сложное чувство, представляющее микс негодования, брезгливости, злобы и полной безнадеги, которой не было даже в детдоме.
Положение осложнилось тем, что Марина забеременела. Это принесло ей не только радость, но и опасения: девушка понимала, что, когда она уйдет в декрет, ей придется туго.
И если раньше она хоть иногда, работая кондитером и несмотря за вопли мужа, покупала себе кое-что, то теперь своих денег у нее не будет. И придется все время побираться у Толика со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Тут она решилась и, оформив кредит, записалась на курсы по бухгалтерскому учету, наврав, что это – бесплатно.
И муж неожиданно поверил: сейчас этого было в интернете, как грязи. К тому же это давало некоторый простор для действий: за бухгалтерский ажур платили гораздо больше, чем за хороший торт.
А еще после окончания учебы выдавали не только соответствующий документ, но и помогали с трудоустройством.
И за четыре месяца до родов Марина получила сертификат и несколько адресов предполагаемой работы. Выбрала один. Там не очень обрадовались ее животу, но все сгладило соответствующее резюме.
И девушка согласилась немного поработать хотя бы до родов: ее взяли! Видимо, в ее жизни началась белая полоса.
Наученная горьким опытом, мужу она ничего не сказала:
«Да, еще учусь и делаю домашнее задание!»
И Толик, поглощенный ежедневной записью расходов, перестал вникать в происходящее на экране компа: ему нужно было ежедневно вклеивать чеки!
А потом записывать отдельно продуктовые и промышленные траты: «Делов у меня – аж пищит!» — так говорил в одном любимом Маринином фильме главный герой.
И тут белая полоса стала расширяться: муж влюбился! А жена, которой до родов остался месяц, почувствовала неожиданное облегчение, хотя должна была сильно переживать.
В результате муж ушел к своей избраннице, которая кем-то работала вместе с ним на заводе: то ли вела учет сваренным деталям, то ли варила что-то самостоятельно.
Но, в любом случае, это была крепкая пара людей, трудящихся в одном учреждении.
А мама Толика это одобрила:
— Слава Богу, сынок нашел себе нормальную жену, а не эту тощую!
Вместе с ушедшим мужем исчезла уйма ненужной фиг.ни: он, естественно, все забрал с собой – ведь глу.пая жена сразу все вынесет на помойку, как тогда хорошие стельки, которые до сих пор не давали ему покоя. Хотя прошло уже достаточно времени.
Марина позвонила своему детдомовскому другу, с которым запрещал общаться муж: ей скоро должна была потребоваться помощь.
И неказистый, худенький Петька сразу примчался к девушке, которая ему очень нравилась: конечно, он поможет!
Кстати, пресловутую крохотную комнату в коммуналке выделили ему: в отличие от Марины, за паренька никто не заступился.
Перед родами ей неожиданно не только дали на новом месте зарплату, но и выплатили декретные, пообещав, что оставят за ней место: умненькая немногословная девушка очень понравилась руководству.
В положенный срок она родила здорового мальчика Сашку: из роддома ее встречал радостный Петька, потративший уйму денег на всякую ненужную фиг.ню — цветы и воздушные шары, надутые гелием.
Когда она это увидела, то испытала неожиданную радость и облегчение, что кошмар закончился.
И жизнь потекла, как обычно она идет у любой другой мамы. Много помогал приходивший почти ежедневно детдомовский Петька.
Им и раньше было комфортно в обществе друг друга, а теперь их очень сблизил Сашка: во время водных процедур малыша, они толкались у детской ванночки плечами так, как толкаются любящие супруги, купая долгожданного первенца.
А потом наступил день, когда Петя не ушел, как обычно: к этому моменту она уже развелась — первый муж захотел официально зафиксировать новые счастливые отношения. Да, стоит сказать, что кое-какие деньги на сына ей поступали.
Время шло, и подросший Саша пошел в детский сад, а Марина вышла на работу, где ее ждали. Так прошел еще год.
Близились Новогодние праздники, когда неожиданно позвонила бывшая свекровь.
Интересно, что должно было произойти для этого? Неожиданно прилетел НЛО? Начался обещанный апокалипсис? Земля налетела «на небесную ось»?
— А просто поздравить с Новым годом, доча!
— И Вам не хворать, — тускло произнесла Марина: эти двое ее уже не интересовали.
Но на этом дело не закончилось: мама рассказала, что вторая жена ее любимого сыночка оказалась аф.ер.исткой. Да, взяла, га.дина кредит, а его взяла в поручители. А потом смылась, а ему выплачивать!
«Вот молодец!» – с благодарностью подумала Марина о незнакомой тетке, проучившей ее жадного мужа: есть все-таки, на свете справедливость!
А вслух спросила:
— Ну, а от меня-то Вам что нужно? Мы же давно в разводе.
— Так, может, вам снова сойтись? – неуверенно предложила бывшая свекровь. – Вы же были такой хорошей парой! Я всегда вами любовалась!
«Во, врет!» – промелькнуло в мозгу у Марины.
И она ответила:
— Спасибо за доверие, но нет.
— Почему? – искренне удивились по ту сторону смартфона.
— Примите, как факт, — ответила девушка и отключилась.
А потом вернулся Толик.
Она была дома одна: муж Петя с сыном пошли покупать настоящую елку. И была потрясена аттракционом неслыханной щедрости: в руке Анатолий держал большую коробку с дорогущим конструктором Лего.
Другой рукой он тащил большой чемодан на колесиках, к которому был привязан внушительный пакет с крышечками от сметаны и пустыми пластмассовыми упаковками.
— Пустишь? – коротко спросил бывший муж, уверенный в положительном ответе очень изменившейся жены, во взгляде которой уже не читалось прежней щенячьей преданности. Ну, ничего: он еще свое наверстает!
Но Марина преградила ему путь. И, хотя она не произнесла ни слова, но ему явственно послышалось команда:
«Место!».
А Толик был неглупым, и прекрасно помнил, что в этой квартире ему ничего не принадлежит.
А потом бывшая жена коротко произнесла:
— Извини!
И он все понял: сварщики тоже иногда бывают понятливыми.
Поэтому, бывший повернулся и вышел из квартиры, одной рукой таща за собой чемодан на колесиках, а другой прижимая к себе коробку с дорогущим конструктором Лего: ведь люди со временем не меняются. А если это происходит, то только в худшую сторону.
