Оля стояла на кухне и резала овощи для ужина, стараясь сосредоточиться на нарезке, чтобы не слышать шаги Алексея, который ходил туда-сюда по квартире. Снова недовольный.
Это стало уже привычным: он приходил с работы, и через полчаса начинались каждодневные придирки. В этот раз Ольга знала, в чём дело. Утром звонила Галина Васильевна, его мать, свекровь моя ненаглядная, и что-то тихо шептала сыну по телефону, после чего Алексей хмурился и становился молчаливым. Сегодня будет опять одно и то же.
— Оль, — начал он с порога кухни, — я тут подумал… Мы должны сделать в квартире порядок.
Она стиснула зубы, стараясь не реагировать. Уже сотни раз слышала эту фразу. «Мы должны» на самом деле означало «Ты должна«, и она это прекрасно понимала.
— Что опять не так? — спросила она, не оборачиваясь, продолжая резать овощи.
— Ну, понимаешь… — Алексей подошёл ближе, стараясь быть спокойным, но голос всё равно был напряжённым. — Ты неправильно кладёшь вещи в шкаф. Мама сказала, что лучше их складывать по-другому, чтобы было удобнее.
«Мама сказала…» Эти два слова превратились в яд, отравляющий их отношения. Сколько раз она слышала их за последние месяцы? Ольга отложила нож и, наконец, повернулась к нему.
— Лёш, послушай, я устала от этих тупых указаний. Ты постоянно говоришь мне, что я делаю что-то не так. Что опять не так в моём шкафу? Или в моих кастрюлях? Или в том, как и что я готовлю? Может, давай я сама разберусь?
Алексей вздохнул и отошёл к окну.
— Оль, не заводись, пожалуйста. Ты же знаешь, что мама просто хочет помочь, она же всё-таки старше, у неё больше опыта…
Ольга тяжело вздохнула. Внутри неё всё кипело, но она старалась сдерживаться. Слишком долго она молчала, терпела, думала, что это пройдёт. Но не проходило. Галина Васильевна звонила почти каждый день и тихо, словно случайно, «советовала«, как Ольге нужно вести хозяйство.
И каждый раз Алексей, вернувшись домой, повторял эти советы как свои собственные мысли, даже не задумываясь, насколько они ранят его жену.
— Лёш, ты понимаешь, что это не советы? — спросила она, подавив раздражение. — Это просто тупо постоянная критика. И ты — её рупор. Всё, что я слышу от тебя — это слова твоей матери.
Он замер, не понимая, что сказать. Ему было неловко, но он уже привык к этому сценарию. Алексей думал, что поступает правильно, когда слушает Галину Васильевну, что она «знает, как лучше«. Но он не понимал, что разрушает свой брак.
— Оль, ты просто неправильно это воспринимаешь, — продолжил он. — Мама хочет, чтобы у нас всё было хорошо.
— Ты себя слышишь? У нас? — Ольга нервно усмехнулась. — У нас с тобой, или у тебя с мамочкой?
— Ты это к чему? — он нахмурился.
— А к тому, что я не замужем за твоей матерью, Лёша, — её голос стал тверже.
— Я не хочу, чтобы твоя мать вмешивалась в нашу жизнь. У меня есть свои представления о том, что правильно, как вести хозяйство, как складывать вещи в свой собственный шкаф и как готовить те блюда, которые нравятся тебе и мне. И я не собираюсь каждый день делать всё так, как «сказала мама«. Ты что, не видишь, что это убивает наш брак?
Алексей попытался протестовать:
— Да это не вмешательство, просто советы…
— Советы? — Ольга повысила голос. — Это не советы, Лёша, это злоконючий контроль. Она контролирует нас через тебя! И ты сам позволяешь ей это делать!
Он замолчал. Она видела, как на его лице мелькает осознание, но его гордость и эго не позволяло ему это признать.
— Я просто хочу, чтобы у нас дома был порядок, — глухо сказал он, глядя в пол.
— Порядок? — Ольга подошла ближе и заглянула ему в глаза. — Это не про порядок, Лёшенька. Это про твой страх сказать матери, чтобы она просто перестала лезть в нашу жизнь.
Алексей отпрянул, не ожидая такой прямоты.
— Ты перегибаешь, — попытался он уйти от разговора. — Мама старается для нас, а ты…
Ольга взяла полотенце, медленно вытерла руки и посмотрела ему прямо в глаза:
— Лёш, слушай, если твоя мать хочет тебе что-то советовать — пусть советует. Но мне она не будет указывать, что и как делать. Это мой дом, моя жизнь, и я сама разберусь с тем, как в нём всё устроить.
Тишина повисла в воздухе, густая и тяжёлая. Алексей молчал, не зная, что сказать. Он понимал, что Ольга права, но страх перед матерью был слишком велик.
— Оля, давай не будем ссориться из-за ерунды, ладно? — наконец пробормотал он.
Она сжала руки в кулаки. Ерунда. Для него это была ерунда. Для неё — ежедневная борьба за право быть самой собой в их доме.
— Это не ерунда, Лёшенька, — сказала она тихо. — Ты выбрал жить с мамой в своей голове, а не со мной в реальной жизни.
Он застыл, не в силах понять смысл её слов.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я устала. Устала от твоей матери, от твоих придирок, устала от того, что ты больше не видишь меня как свою жену, — Ольга взяла с полки ключи и направилась к двери. — Если ты хочешь жить по правилам мамы — живи. Но я так не могу.
— Оль, подожди, — Алексей схватил её за руку, но она резко выдернула её.
— Я ухожу, Лёш, я просто морально уже устала — её голос был тихим, но решительным. — Пока ты не разберёшься, кто для тебя важнее — твоя мать или твоя жена.
Он замер на месте, не зная, что делать. Она ушла, хлопнув дверью, оставив его стоять в пустой квартире. Алексей хотел что-то крикнуть ей вслед, но слова застряли в горле.
Ольга вернулась только на следующий день. Она не звонила, не писала ему. Алексей метался по квартире, не находя себе места. Он не знал, что делать. Впервые за долгое время он остался один на один с собой, без «советов мамы», без жены. Тишина давила на него, заставляя задуматься о том, что сказал Ольга. «Живёшь с мамой в своей голове«. Эти слова не выходили у него из головы.
Вдруг зазвонил телефон. Это была Галина Васильевна.
— Лёшенька, сынок, что там у вас случилось? Расскажи мне почему Ольга ушла? — её голос был полон беспокойства.
Он закрыл глаза, тяжело вздохнув. Хотя обычно он сразу начинал оправдываться, объяснял, что Ольга что-то «не так» сделала. Но сегодня всё было иначе.
— Послушай, Ма… — начал он, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — Я больше не хочу, чтобы ты вмешивалась в нашу жизнь. Услышь и пойми меня, пожалуйста.
Тишина на том конце провода была оглушающей.
— Что?! Что ты сказал?! — спросила она, не веря своим ушам.
— Ты всё время указываешь нам с Олей, как жить, — продолжил он. — Я знаю, ты хочешь помочь, но это разрушает мой брак. Но Оля права. Ты не должна лезть в наши дела.
Галина Васильевна молчала несколько секунд, а потом холодно ответила:
— Лёшенька, ты что, не видишь, что она на тебя плохо влияет? Она тебя настраивает против меня!
— Нет, мама, — сказал он твёрдо. — Она просто хочет, чтобы мы жили своей собственной жизнью. Я должен был понять это раньше.
Он отключил телефон и положил его на стол. Алексей впервые почувствовал, что вздохнул свободно.
Когда Ольга вернулась, Алексей стоял на кухне. В его глазах была тревога, но и решимость. Она видела, что он изменился.
— Оль… — он подошёл к ней. — Я всё обдумал. Ты права. Ты всегда была права. Это твой дом, наш дом. И больше никто не будет говорить тебе, что и как делать.
Она посмотрела на него, удивлённая. Он впервые говорил это с такой искренностью.
— Ты поговорил со своей матерью? — тихо спросила она.
— Да, — ответил он. — И больше её советы не будут касаться нашей жизни.
Она кивнула, чувствуя, как напряжение постепенно покидает её тело.
— Спасибо, Лёш, — сказала она, и впервые за долгое время искренне улыбнулась ему.
Он улыбнулся в ответ. И в этот момент они поняли, что сделали шаг навстречу друг другу, оставив за спиной старые обиды и «советы«.
