Признаться Наталье – однозначно рассорить ее со мной, и боюсь, что навсегда
Я – женщина бальзаковского возраста, нет еще и сорока. Уже семь лет я воспитываю дочь одна, после того, как муж погиб в нелепой дорожной аварии. Дочери скоро двадцать, я ее родила рано, мы с Наташей очень дружны, иногда мне даже кажется, что я не мама, а ее старшая сестра.
Дочь всегда делилась со мной своими секретами, планами, и ее будущее замужество не стало исключением.
Когда я познакомилась с ее избранником, Владиславом, то искренне порадовалась за дочь. Молодой человек произвел на меня самое положительное впечатление. Их отношения развивались бурно, возможно поэтому, кроме позитива были и неприятные моменты – ссоры, размолвки.
Но после этих неприятностей они с еще большим пылом относились друг к другу и вспоминали то, что «проехали» со смехом.
Однажды Наташа с Владиславом повздорила в очередной раз. Не знаю, что у них там произошло, но не встречались они дня три-четыре. Потом Владислав пошел на попятную и начал названивать Наталье, но дочь держала характер, хотя я ей и советовала не упорствовать.
Тем не менее, зная, что Владислав придет мириться, она сбежала к своей подруге и попросила передать своему жениху, что еще обижена на него.
Владислав пришел вечером, с цветами, тортом, вином, хотел было развернуться и уйти, не найдя Наташу, но я пригласила его зайти и обсудить их отношения.
За разговором время летело незаметно, Владислав был откровенен со мной, а я с ним. Не знаю, что с нами случилось, то ли подействовало выпитое вино, то ли мы просто сошли с ума, но в тот вечер мы с будущим зятем закончили чаепитие в постели.
После этого мы еще раз грешили, а потом, когда дочь сменила гнев на милость, они с Владиславом восстановили отношения, а я, в свою очередь, переговорила с ним, сказала, что наши встречи были большой ошибкой и попросила о них забыть.
Просьба, конечно, была риторической, я прекрасно понимала, что такое не забывается, но потом последовал еще один сюрприз – я поняла, что беременна. Кто отец ребенка задумываться не приходилось, кроме Владислава я последние полгода ни с кем не встречалась.
Три месяца я ходила в раздумьях, не говорила дочери, что через полгода стану мамой и, тем более, кто папа моего сына. Потом, когда мои формы начали меняться, пришлось обнародовать свое состояние.
Дочери я сказала о мимолетной связи, она очень удивилась, спросила, почему я не сделала аборт, но мне почему-то очень хотелось родить этого ребенка, и все варианты с прерыванием беременности я отмела достаточно категорично.
Владислав догадался, о какой мимолетной связи я говорила, виду не подал, но потом, при удобном случае уточнил у меня подробности. Я его опять попросила забыть о том что было и сказала, что воспитаю ребенка сама.
Сейчас я уже на седьмом месяце, и чем дальше, тем больше казню себя за то, что произошло, но назад уже ничего не вернешь. Если сынок будет похож на папу, даже не знаю, как я это буду объяснять.
Владислав начал тянуть со свадьбой, он тоже чувствует себя не в своей тарелке, но, как и я, не видит выхода в этой ситуации. Жениться на мне он, конечно, не будет, а жениться на моей дочери и всю оставшуюся жизнь видеть своего сына, не имея возможности так его назвать – настоящая пытка. Признаться Наталье – однозначно рассорить ее со мной, и боюсь, что навсегда.
Да… Натворила я делов…
