«Мама, прости и не ищи меня. Я не люблю этого ребенка. Хочешь, отдай его в детский дом. Мне все равно. Прощай. Катя».
**
— Ой, Катька, даже не верится, что скоро мы навсегда уедем из этой дыры. Я уже представляю, как мы будем гулять по столице, какие там парни — не то, что у нас тут… — сказала Юля мечтательно и посмотрела куда-то вдаль.
— Да, Юль. Дождались. Сейчас экзамены сдадим и свобода! Только парни в Москве меня не интересуют. У меня Вадик есть. Ты знаешь, он мне рассказывал, у них в центре такая квартира огромная! Даже поверить не могу, что уже через каких-то два месяца я буду жить там!
— Кать, а ты думаешь, у вас все серьезно с этим москвичом? Он такой высокомерный, да и родители у него тоже. — спросила подруга недоверчиво.
— Да, жители столицы все такие. Скоро и мы такими будем. Представляешь, приедем в наш поселок на крутых тачках, все так и ахнут от зависти!
Девушки дружно рассмеялись. Катя, сидевшая возле поленницы вдруг резко схватилась за живот.
— Ты чего? — забеспокоилась подруга.
— Слушай, пойду я домой. Что-то меня весь день мутит сегодня. И живот болит. Наверное съела что-то не то…
— Ну пока, не болей.
Катя дошла до дома. Приступ тошноты не отпускал. Она зашла в уборную, а когда вышла, столкнулась в дверях с матерью.
— Дочь, ты что это? — спросила Елена Николаевна, пристально глядя на девушку.
— Да ничего, мам. Просто съела что-то не то. — ответила девушка и постаралась поскорее уйти в свою комнату.
— А не у Вадима ли Дорохова ты что-то съела?! Смотри дочь, ему-то только одно и нужно, а вот участь матери-одиночки я на себе испытала и для тебя такой судьбы не хочу!
— Мама, хватит! Вадик меня любит, и в Москве я буду жить у него! Ясно? — заявила Катя.
— Дочь, да ты в своем уме?! Да его мать не здоровается ни с одной бабой в поселке, когда приезжают они сюда. Не нужна им такая невестка как ты. Мы для них безродные.
— Мама, ты так говоришь просто потому, что не хочешь меня в Москву отпускать учиться. Но я все равно слушать тебя не буду, а поеду и больше никогда не вернусь в это захолустье! — сказала Катя и отчаянно хлопнула дверью.
…Прошло две недели.
— Подруга, ты чего кислая такая? Москва же ждет! Экзамены все, финиш! — радостно прокричала Юля, встретив подругу возле магазина.
— Юлька, слушай, сходи в аптеку, купи мне тест, а?! — сказала Катя и отвела взгляд в сторону.
— Какой еще тест?! — не сразу поняла девушка.
Катя промолчала.
— Катька, ты что, того?! — удивленно-испуганно спросила Юля.
— Похоже, что да… — подтвердила Катя.
— Ну ты даешь! Так вы скоро с Дороховым мамочка и папочка?! — сказала Юля и прыснула от смеха, машинально прикрыв руку ладонью.
— Юль, сходи в аптеку. Без тебя тошно. — проговорила девушка.
— А сама чего не купишь?
— Да там материна подруга работает, она ей сразу сейчас позвонит.
— Блин, подруга, иду на это только ради тебя. Жди меня тут! — Юля указала пальцем на лавочку и двинулась в сторону аптеки так, будто ей поручили самое важное и ответственное задание в мире.
Через несколько минут девушка вернулась, пряча под футболкой заветную коробочку. Юля оглянулась по сторонам, убедилась в том, что ненужных свидетелей нет и быстро передала Кате покупку.
Катя взяла коробку трясущейся рукой.
— Я домой пойду, сделаю.
— Ну давай. Но только вечером мне обязательно напиши или позвони. Интересно же! — сказала Юля.
Катя кивнула и пошла в сторону дома. Она постаралась как можно быстрее проскользнуть в уборную. Вскрыла коробку, наскоро прочитала инструкцию.
Через несколько секунд Катя закрыла лицо руками. Тест показал положительный результат. Она постаралась взять себя в руки, вышла из ванной.
— Опять плохо? — спросила мать.
Катя промолчала.
— Ты чего там прячешь?! — спросила мать.
— Ничего.
— Катя, а ну стой!
Мать подошла ближе, скрывать смятую коробку было бессмысленно.
— Дочь, я так и знала! — она всплеснула руками.
— Мам, прости меня! Дурa я, мама! Что делать-то теперь, а, мам? — расплакалась Катя.
— Ты кавалеру-то своему говорила? — уточнила Елена Николаевна.
— Нет еще.
— Пойдем вместе к Дороховым.
— Нет, мам, лучше не надо. — тихо произнесла Катя.
— Катюш, ну как не надо? Само у тебя ничего не рассосется. Если он порядочный парень, женится. Тебе скоро восемнадцать. Ты хоть знаешь, каково это растить ребенка одной?!
Елена Николаевна оделась, обняла дочь.
— Ну пойдем. Все будет хорошо.
Дороховы жили неподалеку. На соседней улице. Вернее, жила там бабушка, а дети и внук приезжали к ней в летний отпуск.
Подошли к дому. Мать Вадима доставала из багажника автомобиля пакеты.
— Светлана Аркадьевна, день добрый! — приветливо начала мама Кати.
— Что вам угодно? — ответила женщина, как обычно, не поздоровавшись.
— Может быть зайдем в дом? Не для улицы разговор. — сказала мама Кати.
— Что вам нужно?! — Светлана Аркадьевна начала переходить на повышенный тон.
— Хорошо. Давайте здесь. Моя Катя беременна от вашего сына.
На несколько секунд в воздухе повисло молчание.
— Что? Да вы в своем уме?! Ваша деревенская девка нагуляла от кого-то, и вы решили с Вадика денег поиметь?! — сказала Светлана Аркадьевна и рассмеялась.
— Это правда ребенок Вадика. — несмело проговорила Катя.
— Знайте что! Идите-ка отсюда обе, по-хорошему. — сказала женщина, села в машину и уехала.
Катя заплакала. Они вернулись домой. Вечером девушка получила сообщение от Вадима.
«Смышляева, ты дурa что ли? Какой ребенок? Я ничего не знаю, мало ли с кем ты тут в деревне. У нас было-то с тобой два раза и ты решила бабла срубить? Удали мой номер и забудь».
Девушка проплакала всю ночь. А на утро решительно объявила матери:
— Мам, я не хочу этого ребенка. Я сделаю aборт.
— Дочь, ну что ты? Не дело это! — взмолилась Елена Николаевна.
— Ты же сама говорила про участь матери-одиночки.
— Дочь, да забудь ты. Это я так… Воспитаем малыша. Вон Соня Шмелева на два года старше тебя училась и тоже родила, девочка у нее хорошенькая такая. Так тоже без отца воспитывает. Не ты первая, не ты последняя, как говорится.
— Нет, мам. Я не хочу так жить. Я в Москву хочу.
В понедельник Катя вместе с матерью поехали в городскую женскую консультацию.
— Ты в своем уме, деточка? Сделаешь aборт сейчас, потом не родишь никогда. В сорок лет слезы лить будешь, да поздно! — строго сказала врач.
— Но мне не нужен этот ребенок. — тихо проговорила Катя.
— Что? Не нужен? А кто тебе нужен? Кавалер твой, который тебе этого несчастного ребенка заделал и сбежал?!
Катя заплакала.
— Да не реви ты, дуреха. Молодая, здоровая. Родишь и воспитаешь. В молодости все трудности нипочем, а вот в сорок лет волком завоешь.
…Через восемь месяцев Катя родила мальчика. Малыш родился здоровым, но уж больно беспокойный.
— Мам, да заткни ты его! Как же он мне надоел! — кричала Катя, закрывая голову подушкой.
— Катюш, ну что ты?! Маленькие все плачут. И ты у меня знаешь как плакала?! Ой, смотри-ка уже улыбается. — сказала Елена Николаевна ласковым голосом.
— Мама, хватит. Я не хочу тут жить! Не хочу! Юлька уже давно в Москве, а я?! Что со мной будет?! — кричала Катя, попутно вытирая слезы.
— Ну а что, ты?! Сейчас Костик подрастет, в садик его отдадим. Устроишься к нам на комбинат. А потом можешь заочно поступить.
— Ну уж нет! Только не этот комбинат! Я хочу другой жизни. — решительно сказала Катя.
Утром Елена Николаевна проснулась и увидела на столе записку от дочери:
«Мама, прости и не ищи меня. Я не люблю этого ребенка. Хочешь, отдай его в детский дом. Мне все равно. Прощай. Катя».
Из глаз женщины покатились слезы. Она подошла к кроватке, там мирно спал маленький Костик.
— Ничего, малыш, все у нас будет хорошо. Мы и вдвоем с тобой проживем. А мама пусть распоряжается своей судьбой как хочет.
…Прошло семнадцать лет. К старенькому сельскому магазину подъехал дорогой автомобиль. Из машины вышла холеная женщина лет 40-ка. Она зашла в магазин, осмотрела прилавки со скудным ассортиментом.
— Бутылку воды без газа. — проговорила она продавцу.
— Катька?! Смышляева? Неужели ты?! Мать в кои-то веки проведать решила. А сынишка-то совсем большой уж. — спросила ее немолодая продавщица.
— Делайте свое дело. — проговорила женщина надменно.
Она взяла воду, вышла из магазина и села в автомобиль. Да, это была она. Но только теперь не Катька, а Екатерина Михайловна — владелица сети ресторанов.
Она была довольна собой. Катя надела солнечные очки, завела машину и выехала на проселочную дорогу.
— Здравствуй, мама. — еле слышно проговорила она, выйдя из машины.
— Ой! — женщина всплеснула руками.
Из глаз постаревшей Елены Николаевны прыснули слезы.
— Катенька, милая. Да как же?! Да как же я тебя ждала, родная ты моя!!! Катюшка…
— Мам, а где сын? — осторожно спросила Катя.
— А он дома. Отдыхает. С мальчишками в футбол гоняли. Кать, взрослый ведь совсем! — проговорила женщина, вытирая слезы.
Женщины зашли в дом. Катя привезла сыну дорогой смартфон. Парень был доволен.
— Катюша, Костик в техникум поступать собрался. — сказала Елена Николаевна.
— Нет, мама. Ни в какой техникум он не пойдет. Будет учиться в Москве, я его на платное отделение пристрою.
— Спасибо, ма. Ба, ну ты не обижайся, но я в этой дыре никогда не хотел жить. Все мечтал свалить из этого захолустья, а тут такой шанс.
Елена Николаевна вдруг вспомнила, что уже когда-то слышала эти слова двадцать лет назад из уст своей дочери.
«Удивительное дело. Я ему всю себя отдала, а он даже не спросил мать, почему она так поступила» — подумала про себя Елена Николаевна.
— Мам, мы же завтра поедем?! Мне пацанам рассказать надо и вещи собрать. Хотя, может, ты мне в Москве другие шмотки купишь? — спросил Костя.
— Ну, конечно, все купим. — надменно проговорила Катя.
— Класс!
— В жизни всегда так: лошадь тащит, а кучер получает на чай… — еле слышно проговорила Елена Николаевна.
— Что, ба? — переспросил Костя.
— Да ничего, сынок, чай пить пойдем…
