— Что, из-за квартиры примчалась? — хмыкнула пенсионерка. — Выходит, раньше мать никому была не нужна, а как узнала про завещание, тут как тут?
— Да, я здесь из-за квартиры! — гордо заявила Инга. — Хотела напомнить, что у тебя, между прочим, дочь есть и двое внуков! И я не понимаю, мама, почему ты оставляешь квартиру абсолютно чужому человеку!
Больше десяти лет Зоя Ильинична не видела дочь, Ингу. Та жила в соседнем городе с мужем и двумя детьми. Мать она не навещала и жизнью ее не интересовалась. Инга строила карьеру и считала, что у нее полно других, более важных забот, нежели бессмысленные визиты к престарелой матери.
Особенно Зоя Ильинична скучала по внукам. Старшего, Вадика, она понянчила только раз, когда тому было три годика. А вот младшенькую, Машу, пенсионерка и в глаза не видела. Инга даже не пригласила ее на выписку из роддома, посчитав, что матери незачем ехать в другой город.
Шли годы. Зоя Ильинична обиделась на дочь. Она больше не ждала, когда Инга приедет к ней и привезет внуков. С тяжелым сердцем пенсионерка вычеркнула дочь из жизни.
Единственной отрадой для Зои Ильиничны оставалась ее соседка, Виктория. Она была ровесницей Инги, но кардинально отличалась характером. Добрая и отзывчивая женщина всегда помогала больной пенсионерке и бескорыстно заботилась о ней все эти десять лет.
Когда здоровье совсем хромало, Зоя Ильинична составила завещание. Согласно ему, квартира пенсионерки отходила Виктории.
Во время очередного дежурного разговора мать заявила, что нашла достойные руки для наследства, и Инга спохватилась. Женщина негодовала: как мать могла завещать жилье постороннему человеку при живой-то дочери и двух подрастающих внуках?
Инга взяла на работе отпуск за свой счет и тут же выехала к матери. Она прихватила и маленькую дочку, четырехлетнюю Машу, чтобы разжалобить пенсионерку.
Женщина рассчитывала, что не видевшая прежде внучку Зоя Ильинична разрешит им остаться у себя на несколько дней, а она, Инга, за это время убедит мать переписать завещание.
— Мамочка! Как я рада тебя видеть! — как ни в чем не бывало, с улыбкой до ушей воскликнула Инга.
Она подлетела к матери и сгребла ее в объятиях, однако Зоя Ильинична не шелохнулась. Выражение ее лица было непроницаемым. Только при виде шаловливой внучки на губах Зои Ильиничны заиграла улыбка.
— Машенька, здравствуй! Какая ты большая! — помогая девочке раздеться, умилялась пенсионерка. — Так, нам с твоей мамой надо поговорить, хорошо? А ты беги пока в комнату, с Барсиком поздоровайся! Он гостей любит, тебя еле дождался!
При упоминании кота у Машеньки загорелись глаза. Девочка очень любила животных, поэтому пулей бросилась в бабушкину комнату. Зоя Ильинична взглянула на Ингу, и улыбка ее тут же пропала.
— Ну здравствуй, дочка! Что, из-за квартиры примчалась? — хмыкнула пенсионерка. — Выходит, раньше мать была не нужна, а как узнала про завещание, тут как тут?
Инга пристыженно поджала губы. Она понимала, что отпираться бессмысленно.
— Да, я приехала из-за квартиры, — с обидой в голосе заявила Инга. — Хотела напомнить, что у тебя, между прочим, дочь есть и двое внуков! И я не понимаю, мама, почему ты хочешь оставить квартиру неизвестно кому!
— Потому что Вика мне — не чужой человек, — хмыкнула Зоя Ильинична, сложив руки на груди. — Она столько лет со мной рядом и беспокоится обо мне. Я Вике нужна, а тебе, родной дочери, и даром не сдалась!
— Мам, не начинай!
— Что не начинай? Десять лет я тебя не видела, хотя ты живешь в соседнем городе!
Инга закатила глаза.
— Мам, ну я же тебе звонила часто, открытки даже присылала, — оправдывалась она.
— Вот и получишь открытку в наследство, — тяжело вздохнула Зоя Ильинична и прошла мимо дочери на кухню.
***
Следующие несколько дней Зоя Ильинична не отходила от внучки ни на шаг. Девочка и сама охотно тянулась к пенсионерке, несмотря на то, что видела ту впервые.
Отношения бабушки и внучки мало волновали Ингу. Она продумывала циничный план. Инга понимала, что скандалами она не добьется «справедливости», поэтому пошла на хитрость. Она решила позаботиться о матери, надеясь, что та рано или поздно поверит в ее благие намерения и перепишет завещание.
Реализовывать замысел Инга начала с мелочей. Она помогала матери по хозяйству, пока та сидела с внучкой, и готовила ее любимые блюда. Женщина с детства помнила, что Зоя Ильинична особенно любила запеченную курицу, поэтому, чтобы задобрить мать, готовила ту особо старательно.
— Вот, мам, пробуй! Сама приготовила, — Инга поставила тарелку перед матерью и села напротив.
Зоя Ильинична ничего не ответила. Она молча поела и встала из-за стола, даже не взглянув на дочь.
Услужливость Инги не принесла успехов. Тогда в ход пошли деньги. Женщина объехала несколько строительных магазинов и накупила дорогих обоев. Она хотела сделать в квартире матери косметический ремонт за свой счет и думала, что та обязательно оценит ее траты.
Вот только Зоя Ильинична яро воспротивилась, узнав о намерениях Инги.
— Ремонт! Ишь, чего удумала!
— Ну как же, мам? Я обоев накупила, чтобы глаз радовался.
— А я тебя просила? — фыркнула пенсионерка. — Не собираюсь я ничего менять! Приехала тут, хозяйка, давай распоряжаться!
— Вообще-то я не для себя это делаю, а для тебя, — возмутилась Инга. — Я, между прочим, старалась! Пять часов потратила, пока эти обои купила. Все магазины оббегала, искала именно эту расцветку.
Инга протянула рулоны матери.
— Мам, ну посмотри! Ты ведь любишь этот цвет! И рисунки тебе такие нравятся, я же помню!
Зоя Ильинична скривилась, глядя на обои.
— И с чего ты взяла, что я люблю этот цвет? Я, между прочим, желтый терпеть не могу! Нет, Инга, ничего ты про меня не знаешь! Да и куда тебе, с твоим-то интересом к родной матери!
Зоя Ильинична отбросила рулон обратно на диван.
— Знаешь, что, дочка? Поедешь домой, у себя там и поклеишь! — обиженно заявила пенсионерка и вышла из комнаты.
Даже спустя неделю усилия Инги не принесли результатов. Зоя Ильинична по-прежнему возилась с внучкой, а ее, родную дочь, не воспринимала всерьез.
Зато пенсионерка радушно встречала у себя на пороге Викторию. Теперь, с приездом Инги, та наведывалась к Зое Ильиничне раз в три дня, так как не хотела мешать семейной «идиллии».
— Да что ты, Вика, я всегда тебе рада! — успокаивала соседку пенсионерка, подливая в чашку еще чая. — А давай я тебе еще тортика нарежу? Ты, доченька, не стесняйся, говори! Ты же мне как родная!
Слова матери, которые женщина слышала из соседней комнаты, задевали Ингу. Она открыто демонстрировала неприязнь к соседке, несмотря на то, что Виктория всегда была вежлива и обходительна.
— Вот, Зоя Ильинична, давление у вас высокое, это нехорошо, — объясняла Виктория, помогая пенсионерке прилечь. — Вы отдыхайте почаще, а нервничайте поменьше. Таблетки не забывайте пить.
— Спасибо тебе, доченька! Если бы не ты, никому бы я была не нужна! — вздыхала пенсионерка, искоса поглядывая на Ингу.
— Ну что вы, Зоя Ильинична? У вас же есть дочь и внуки! — улыбалась соседка. — Уверена, они вас очень любят! Просто заняты!
Инга закатила глаза и оторвалась от телефона.
— Вы только послушайте ее! Сколько наигранной заботы в голосе! — ухмыльнулась она. — Да вам, Виктория, в театре нужно играть, а не со стариками возиться!
Женщина фыркнула, оглянув соседку с ног до головы.
— Ах да, простите, забыла! Там ведь не у кого будет квартирку за невинные глазки выпросить!
— Инга, ну зачем вы так? — воскликнула Виктория.
Тут же за женщину вступилась Зоя Ильинична.
— Иди, доченька, иди! А то эта бессовестная тебя взглядом испепелит!
Пенсионерка проводила соседку и вернулась в комнату.
— Чтобы больше я такого не слышала! Учти, Вику я в обиду не дам! — пригрозила пальцем Зоя Ильинична. — А если тебе что-то не нравится, так поезжай домой и еще десять лет не возвращайся!
Инга промолчала на упрек матери. Женщина была в бешенстве и сама мечтала поскорее уехать, однако отступить от замысла не могла.
Тогда в ее голове созрел новый план. Инга решила оклеветать ненавистную соседку, обвинив ту в краже. Она надеялась, что Зоя Ильинична выставит «воровку» за дверь и наконец-то перепишет завещание.
***
В тот день, когда пенсионерка отлучилась в магазин, Инга зашла в ее комнату и открыла старый сервант, где Зоя Ильинична хранила свои украшения. С коварной ухмылкой женщина взяла в руки маленькую шкатулку, где хранился фамильный кулон на золотой цепочке, который пенсионерка особенно берегла.
Она собиралась отнести его к себе и припрятать, однако не успела. Дверной замок щелкнул, и в квартиру вошла Зоя Ильинична. Инге ничего не оставалось, кроме как вернуть шкатулку в сервант, а кулон наспех закинуть в первую попавшуюся коробочку, где хранилась всякая мелочь.
— Ой, мам, как ты быстро, — встретив мать в коридоре, сказала Инга. — Я даже не успела суп из холодильника достать! Пойду разогрею!
Женщина поспешила скрыться на кухне, чтобы не выдать своего волнения.
***
После обеда Зоя Ильинична ушла к себе подремать. Она собиралась прилечь, когда краем глаза заметила, что шкатулка на полке передвинута.
— Ничего не понимаю, — женщина нахмурилась, подойдя к серванту. — Инга, ну-ка, подойди сюда!
— Да, мам? Что-то случилось? — невозмутимо спросила женщина, обтирая руки полотенцем.
— Ты не видела мой любимый кулон?
— Какой-такой кулон?
— Как какой, забыла, что ли? — раздраженно спросила пенсионерка. — Он у нас в семье из поколения в поколение передается! Стоит целое состояние!
— Нет, мам, не видела, — пожала плечами Инга. — Я даже не помню, как он выглядит.
— Странно, всегда же тут хранился, — удивилась Зоя Ильинична. — Может, Машенька взяла, поиграться решила?
— Не играет она в девчачье, мам, — отмахнулась Инга. — Уж я-то дочь знаю. Ей, вон, машинки да самолетики подавай!
— Да мало ли что!
— Слушай, а ты бы лучше на Викторию свою внимание обратила, — Инга деловито сложила руки на груди. — Больно быстро она сегодня убежала! Интересно, с чего бы это?
— Не неси чушь! Вика не могла!
— Мама, ты взрослый человек, а все такая же наивная! Неужели ты не знаешь, что чужим доверять нельзя? — всплеснула руками женщина. — До прихода Вики кулон лежал в шкатулке, а теперь его нет! Факты налицо!
Зоя Ильинична удрученно вздохнула, задумчиво почесав подбородок. Затем достала из сумочки телефон и позвонила соседке.
— Вика, родненькая! Тебе деньги нужны? У тебя что-то случилось? Какие-то проблемы? — взволнованно запричитала пенсионерка.
— Нет, Зоя Ильинична, — удивилась женщина. — А с чего вы так решили?
— Кулон мой фамильный пропал! Семейная реликвия! Он у меня в отдельной шкатулочке всегда хранился, в серванте!
— Вы что, думаете, это я его украла? — обиженно воскликнула соседка.
— Ну а кто, Вика? Больше некому! — настаивала пенсионерка. — Я прошу тебя по-хорошему, верни кулон на место! А не то я на работу к тебе позвоню, пожалуюсь!
Инга наблюдала за этим украдкой и еле сдерживала победную ухмылку. Удивительно, ее план все-таки сработал!
Зоя Ильинична положила трубку и рухнула на диван рядом с дочерью. Инга тут же подскочила к раздосадованной матери и обняла ее за плечи.
— Ладно тебе, мам! Бог с ней, с этой Викой! Не надо никуда звонить и жаловаться! — отмахнулась она. — А кулон я тебе и новый куплю, обещаю! Да и как ты докажешь, что это Вика. Она ж у тебя здесь была постоянно, отпечатки искать будут — везде найдут. Не дома ж она его хранит, после твоего звонка тем более.
— Да дело же не в кулоне, Инга! Мне просто обидно! — тяжело вздыхала пенсионерка, утирая слезы. — Я же Вике так доверяла! Думала, порядочная женщина, родная душа, а она воровкой оказалась!
Инга успокаивающе погладила мать по плечу, глядя на ту с сочувствием. Внутри же женщина ликовала. Наконец-то она избавилась от соперницы и теперь могла рассчитывать на законное наследство.
***
Прошло несколько дней. Виктория больше не появлялась в квартире Зои Ильиничны. Пенсионерка не хотела ни видеть, ни слышать предательницу.
Зато отношения с родной дочерью постепенно налаживались. Зоя Ильинична не простила Ингу, но больше не игнорировала ее и улыбалась во время непринужденных разговоров. Она даже попросила дочь еще немного задержаться в гостях, аргументировав это желанием понянчить внучку.
Инга не спорила с матерью и делала так, как она просила. Теперь, когда ненавистная соседка была устранена, ей ни в коем случае нельзя было оступиться в шаге от заветной цели.
***
Однажды Зоя Ильинична разбирала сервант, чтобы освободить место под новый чайный сервиз, подаренный Ингой. Она напевала себе под нос любимую песенку, когда комнату озарил солнечный свет, и пенсионерка случайно заметила выглядывающую из коробочки с нитками и пуговицами золотую цепочку.
Открыв крышку, женщина ахнула. Внутри лежал тот самый кулон, «украденный» Викторией.
— Так вот же! — воскликнула Зоя Ильинична.
— Мама, ты чего кричишь? Очки наконец-то нашла?
Ничего не подозревая, Инга вбежала в комнату с улыбкой.
— Нашла, дочка, только не очки, — пенсионерка разочарованно покачала головой.
Взяв распахнутую коробочку, она обернулась к дочери. При виде нее Инга побледнела и мысленно дала себе пощечину. Как же она могла допустить такую глупую ошибку? Забыть про этот чертов кулон!
— Так, значит, дочка, ты Вику подставила? Думала, ее я выгоню, а на тебя завещание перепишу?
— Да при чем тут завещание? — соврала Инга. — Я ненавижу эту Вику! Ей от тебя квартира только нужна, а ты ей и веришь! Доченькой еще называешь! А я, мам, для тебя пустое место!
— А тебе, значит, квартира не нужна? — горько усмехнулась пенсионерка. — Что, думаешь, я ничего не понимаю? Да я же вижу, как ты из кожи вон лезешь, чтобы угодить мне! Да только не из любви ты это делаешь, а из корысти!
— Да я бы, может, все эти десять лет к тебе с удовольствием приезжала, если бы ты ко мне так же относилась, как к Вике своей!
— Да лучше бы ты ко мне вообще не приезжала! — заявила Зоя Ильинична, еле сдерживая слезы. — Ты все нервы мне измотала! Я из-за тебя порядочного человека в воровстве обвинила! Единственную близкую душу от себя оттолкнула!
Зоя Ильинична заметалась по комнате, размахивая руками.
— Собирай вещи и выметайся из моей квартиры! Ноги твоей в моем доме больше не будет!
— Ах, так? Тогда ты внуков больше никогда не увидишь! — встала в позу Инга.
— А до этого я их видела, скажи на милость? — всхлипнула пенсионерка. — Ничего, все образуется! Вот вырастут внуки и сами решат, приезжать им к бабушке или нет! А тебя, бессовестная, я больше не хочу видеть! Никогда!
— Да пожалуйста! — огрызнулась Инга и выбежала в коридор. — Машенька, складывай игрушки, поедем домой! Бабушка сказала, мы здесь чужие!
Так и не добившись желаемого, в тот же день раздосадованная женщина купила билет на вечернюю электричку и уехала вместе с дочкой. Она не планировала мириться с матерью, так как вопрос с наследством был окончательно решен.
Зоя Ильинична тяжело переживала случившееся и скучала по Машеньке. Она понимала, что еще очень нескоро увидит лучезарную внученьку.
Однако со временем жизнь пенсионерки вернулась в прежнее русло. Она помирилась с Викторией и перестала чувствовать себя одиноко.
