-Ты што? Ты што, Клавка, с дубу рухнула, позорище какое…
-Маманя, идите в…магазин.
-На што?
-На то, уйдите…зашибу невзначай.
-Тьфу, дурная баба, ну што ты, на посмешище, а? Иди в больницу, падай в ноги, нехай опустошат брюхо…
Клавдия страшно завращала белками и пошла на старуху всем своим большим, массивным телом.
-Оооё, убивають…крикнула старуха и рванула вдоль по улице, сверкая калошами.
Вечером, когда Григорий, муж, пришёл с работы и угрюмо ел борщ, уткнувшись в миску, Клава наконец-то смогла нормально заговорить, всё это время она молчала и тяжело вздыхала.
-Как на работе?
— Нормально.
И опять тишина.
Григорий первый нарушил молчание.
— Говорят что…говорят…правду ли говорят?
-В Москве кур дОят, про это тоже говорят. Что там тебе и кто говорит опять, мамаша твоя языкастая.
— Ехай в больницу, — не поднимая глаз от миски с борщом, говорит Гигорий, — по-тихому, Ольга Карповна направление напишет, мать договорилась.
Последние слова Григорий договаривал глядя в строну, мимо Клавдии.
-Нет, — сказала твёрдо и вышла из-за стола.
— Засмеют ведь, Клав.
-Мне то что.
-Ну говорят…
-Что говорят? Что я бесстыжая? На старости лет вон чё удумала?Так это мать твоя брешет по всему околотку, что не от тебя понесла, мол, не может мужик в Гришкином возрасте ничего, не фурычит говорит ужо у него тама…
-Чего?
— Того, трепется ходит, меня полощет, тебя, зачем ты ей рассказал? До стольки лет дожил, а ума не нажил…
Григорий был на восемь лет старше Клавдии, была у них дочь, Нина, взрослая уже, замужем, внучке Алёнке годик, а тут такое, понесла Клавдия.
Они уже и забыли думать о втором ребёнке, по молодости хотели трое — четверо детей, не получилось, а тут такое…Чудо, а как ещё назвать, а они…хотят чтобы Клава от того чуда избавилась, а ну как мальчишечка будет?
Ну и что же что в возрасте.
Врачица -то, шипела ажно, мол куда тебе, старуха, тьфу…сама тощая, жилистая, от злости видно…
Начала ругаться, мол, изделие специальное для этого предназначено, она, Клавдия чуть со стыда не сгорела, как та начала отчитывать её, будто малолетку…
Через многое прошла Клава, шепотки за спиной, осуждение сплетни, неприязнь родных…дочка только поддержала, Ниночка, приехала с внученькой Алёнушкой вещичек разных навезла, ванночку, малыша купать, потешная такая маленькая, разных подгузников, а ползунков, распашонок костюмчиков разных… крошечные такие…
-Да не надо, Нинушка, — краснеет Клава, самим вон…
-Мам, Алёнка из всего так быстро выросла, зачем лежать будут, место занимать…
-Нинушка, ты мне хоть напомни, что к чему…
Учит дочь мать, как с малышонками обращаться, Григорий молчит, да кривится, свекровь по чём зря Клаву костерит…
Нина с отцом поговорила, пристыдила, стал улыбаться, плечи даже расправил, а то что ты…ходил, словно в воду опущенный…
Всю беременность Клава проходила, словно пролетала, будто крылья выросли, родила за тридцать минут, шутила что если бы не возраст, ещё бы пятерых могла родить.
С дочкой Ниной, много лет назад и токсикоз мучил, и вся отекла, и еле как родила, в себя два месяца приходила.
А тут же…словно силы кто дал.
Родился сыночек, Мишенька.
Уж какой разлюбезный, Григорий даже прослезился, свекруха прибежала, мол, дай на дитятку погляжу, хотела кукиш сунуть под нос, да счастливая такая была, словно блажная, улыбалась всем.
Ох, и любила сыночка Мишеньку Клава, на шаг, на шажочек малый боялась от себя отпустить.
А мальчишечка такой смышлёный, да весёленький такой, Клавдия глаз с него не сводит, если ударится где или упадёт, бежит Клавдия словно наседка раскрылившись.
Никого не подпускала к мальчишке, слова поперёк не скажи, но и с того требовала тоже, полнейшего подчинения матери, как мать скажет, так оно и будет.
-Мам, — скажет Нина, приехав в гости, — ты чего так трясёшься над ним, он же парень, ты чего…
-Ой, Ниночка, — скажет мать, да как начнёт перечислять все болячки Мишенькины.
Григорий уже и не лезет, махнул рукой.
Мальчик попросился в какой-то кружок ходить, разрешила, да забрала через неделю, ударили там Мишеньку.
-Это же бокс, Клавдия Петровна, — удивляется тренер.
-Какой бокс? Дубасят дитя, нет уж, не надо нам….
Закормила Мишеньку, стал он толстым да неповоротливым, мальчишки смеются, девочки сторонятся, а парнишке уже четырнадцать лет…
-Мама ты что? Ты с ума сошла? почему Миша в твоей постели? Что ещё за новости.
-Так дитя же, Нин, боится один спать…- оправдывается мать, прочитала Нина нотацию, отругала, со слезами отселила Мишу в отдельную комнату, плакала, прощения просила…
Люди уже смеются.
-Левонтиха -то младшая, дурачка из мальчишки делает.
Уже приглашать её в гости перестали, сами с Григорием идут и Мишу за собой Клавдия волочёт.
— Клавдия, ну взрослые же сидят, ну ей -богу…
-Ой, да что тама, дитё…
На дискотеку собрался Миша, разрешила, да только сама тоже пошла, в уголке села и сидела, целый час выдержала…Подошла к Мише и увела, режим же.
— Понравилось, сынок?
Молчит мальчик, ребята велели больше не приходить…
Всем уши прожужжала, какой Мишенька отличник да умница, а дома орала, учить заставляла, зубрить, сама садилась и учила, вместе с Мишей, до слёз доводила, словами погаными называла, из дома гнала, говорила что не нужен мол, сын такой пусть убирается куда хочет, а потом, как мальчик плакать навзрыд начинал, так жалела Мишеньку, не плачь, дитёнок. Причитала что никому не нужен кроме мамки, мамку слушать надо и делать всё так, как она скажет…
Не был Миша умным настолько, не был…Но упорством своим, оценки зарабатывал…
Да мать в школе дневала и ночевала, чтобы не связываться с ней, а все знали характер Левонтихи, закрывали глаза на кое — какие недочёты и погрешности.
Нина позвала в гости Мишу, мальчишка вроде не против, да мать в дыбы. Тут уже отец не вытерпел, рявкнул, чего мол, под юбкой держать до старости будешь, так отпустила с горем пополам.
Уехал Мишенька, извелась вся Клавдия, ну извелась…Так и знала, что будет что-то приехал, щёки вваливаются.
Руками всплеснула, дитятко голодом морили.
Давай откармливать быстрее.
Плюнул Григорий, поздно уже что-то делать, пытался он, да жена коршуном всегда налетала, не давала слова сказать.
Так и оказался не в авторитете у сына, случай был, что-то просил Мишаня у матери, Нина дочка в гостях была, ну возьми она, Ниночка, да скажи Мишане-то, чего ты у матери канючишь, иди да спроси у отца.
Григорий аж расцвёл, да не тут-то было.
Сыночек- кровинушка, как Клавдия его зовёт, глаза выпучил и очень удивлён был.
-А при чём здесь отец? Ему -то что за дело.
Так и сник Григорий, ух, как Нина взвилась, как на мать ругалась, ну тут уже и Клавдия поняла, что палку -то перегнула…
Так до окончания школы и дожил Мишаня.
Больше центнера весом, интересов никаких, вот бы с мамкой сидеть, да людям кости перемывать друзей нет, ничего не интересует.
Нина приехала, уговорила мать отпустить Мишу в город к ним, мол, жить с ними будет, помогут поступить учиться, с горем пополам согласилась Клавдия, ну что делать? Не держать же век возле себя.
-Нинуша, я наверное с Мишаней поеду…
-Куда, мама?
-Ну к вам, я места много не займу, мы на одном диване поместимся.
-Нет, мама, не выдумывай смотри вон за отцом, хоть на старости лет удели ему внимание, ничего с твоим Мишаней не случится.
Ага, как же, не случится.
Как в воду глядела Клавдия.
Сначала Миша каждые выходные домой ездил, письма каждый день писали друг другу.
Почтальонка, Настя, всё удивлялась, спрашивала когда же Мишаня учиться успевает, ежели он толстенные письма такие строчит матери.
А сынок всё описывал, что ел, что видел, кто что сказал…
Потом письма реже стали приходить и вообще перестали.
А потом и сыночек, Мишенька, вообще ездить перестал, раз в месяц появится на денёк а то и в два…
А тут приехал, батюшки худой, весь дёрганый какой-то, слова не скажи.
Вещи на нём странные, совсем чужие вещи. Говорит сестра купила. А где прочные, надёжные, качественные штаны рубашки…
Да что там такое происходит? Не посидит с матерью, не поговорит, пришла вечером, лечь рядышком хотела, подскочил, как ужаленный, будто змею рядом увидал, а не мать родную…
Да что такое случилось с ребёнком? Решила поехать сама разобраться просила же Нину, смотри за мальчиком…
-А ты куда, мам?
-С тобой поеду, к Нине.
-Зачем? Отец совсем плох, смотри за ним…
-Что значит зачем?
Ух, как кричала Клавдия, как ногами топала, какие слова говорила Мишеньке — сыночку, думала как раньше, поплачут вместе, а потом успокоятся, капельки выпьют, чайку с мятой.
А тот развернулся и ушёл.
Всё же поехала Клавдия, ух, и задаст она жару этой Нинке, ты надо же…просила же присмотреть за ребёнком, присмотрела спасибо доченька…
А там её ждали, зять с дочерью в оборот взяли, стыдили, мол такая — сякая, жить хочет жизнью ребёнка.
-Я мать, — кричит Клавдия, — не понимаешь ты ничего.
-Конечно, куда уж мне, у меня трое детей, мама, я бабкой стану скоро, откуда же мне понимать.
— Испортили ребёнка он связался с кем-то, грубит мне, ничего мне не рассказывает.
-Мам, да он вырос просто, отпусти его дай ему жить как он хочет, а не как ты говоришь.
Пыль до потолка стояла.
Миша пришёл, Клавдия давай его заставлять собираться и ехать домой.
-Ничего, переведёшься в районное училище к нам…выучишься на кого- нибудь…
-Мама, ты в своём уме? Ты что творишь?
-Уйди, уйди Нинка, зашибу…
Да не тут-то было, Нина была дочь своей матери, в самом соку как раз, она подошла и усадила мать на стул.
— Выслушай меня, мама, никто зла Мише не желает, дай только ему жить, мы за ним смотрим, ты что? Ты может думаешь, что я бросила брата? Не воспитываю его?
-Да, мама…ты что…Нина знаешь как смотрят за мной, это благодаря им я такой стал, у меня друзья появились, мама…
Про девушку Миша смолчал, переглянувшись сестрой, они без слов друг друга поняли, что лучше не стоит пока говорить…
Сделала вид Клавдия, что всё поняла, всё хорошо.
А по приезду домой плакала горько, накатала Мише целую поэму, о том, что она всю жизнь на него положила, а он неблагодарный.
Писала, что как только не станет отца, могут сдать её в стардом…
Расстроенный подошёл Миша к сестре, показывая письмо.
Собрались, поехали, уговаривали мать, попроведовали отца.
Вроде успокоилась.
Собрались уезжать, опять одно и потому, я с вами.
-Зачем?
-Ну Мишеньке помогу…
-Мама!
А что было когда Миша женится собрался!
-Мама а почему ты бабушку не любила?- спрашивает Нина.
-Какую? Левонтиху старую?
-Ну да.
-А то ты не знаешь, сколько твоя бабка мне крови попила, она же хотела жить жизнью своего сыночка драгоценного…
-Мам…ты тоже Левонтиха…только имя другое, а так такая же…
Обиделась Клавдия на Нину тогда, сильно обиделась, но ничего не поменялось в её жизни.
Лезла в семью к Михаилу, то накормить сыночка надо, то сноха бюджет не так расходует…
Миша не давал жену в обиду, мать проклинала разлучницу укравшую у неё сыночка и винила во всём Нину и её мужа.
Маму парень тоже любил, был благодарен ей, но…
-Левонтиха, — вздыхала Нина и обращаясь к детям и брату, просила их, если вдруг увидят у неё черты Левонтихи, сразу холодной водой окатить, чтобы в себя пришла…
