-Роднуля, ты напугаешь мальчика… это же наш единственный, наш любимый сын… Не надо! –закричал он, когда Кира замахнулась.
Кира прислушивалась к доносящимся с лестничной клетки звукам. Судя по неравномерному топоту, поднимался не очень трезвый человек. Женщина устало вздохнула:
-Паша…
Повернувшись к маленькому Роме, которому недавно исполнилось семь лет, вполголоса скомандовала:
-Сынок, иди к себе в комнату и закройся. Свет не включай, хорошо?
-Опять папа…? –ребенок не договорил, но понимающе кивнул и отправился в детскую. Там он старался сидеть, почти не шевелясь –так боялся привлечь внимание отца. Тот, будучи поддатым, любил задавать разные каверзные вопросы и на каждый ответ сына давал издевательский комментарий:
-Ну, чего еще от тебя ждать, тихоня? Весь в мамашу, гы-гы-гы!
Рома боялся, когда отец приходил в таком состоянии, и старался стать как можно незаметнее. Он понял, что, если отец его не видит, то велика вероятность того, что и не вспомнит про существование сына. Значит, и доставать не станет. Поэтому Кира предупреждала мальчика, чтобы тот как можно скорее ушел к себе.
Через минуту щелкнул замок на двери, и на пороге появился Паша. Сразу же до женщины донесся запах перегара. Паша не сразу смогу снять обувь и стоял какое-то время в ступоре, матерясь вполголоса. Потом рявкнул:
-Есть кто живой в доме? Кира, черт, помоги снять туфли.
Сделав глубокий вдох-выдох, женщина вышла в прихожую и подошла к мужу. Она не стала скрывать, что ее раздражает увиденное, и Паше это не понравилось.
-Вот зараза, -процедил он сквозь зубы, -никакого уважения к мужчине. Стоит с кислой миной и строит из себя барыню-сударыню. Ты хоть пожрать приготовила или опять давиться твоей сухой пиццей? Вот ведь придумали- называть это едой. Не по-нашему это… Я борщ люблю, чтобы понаваристей, пожирнее. И чтобы мяса побольше… а ты… тебе насыпь мешок травы, ты и рада. Жвачное животное.
Продолжая бормотать ругательства и оскорбления в адрес жены, Паша наконец-то снял туфли и шатающейся походкой направился к ванной. Про мытье рук и смену одежды он никогда не забывал. Привык за годы семейной жизни, что супруга всегда к его приходу держит наготове чистую домашнюю одежду. Переодевшись и помыв руки, протопал на кухню, едва не споткнувшись о порог.
-Вот блин, что за порядки? Нормальная баба бы давно убрала этот чертов порог, чтобы любимый муж не падал. А ты специально его оставила, чтобы я быстрее покалечился…
Кира с каменным лицом прошла на кухню вслед за мужем, налила горячий ароматный суп и поставила тарелку перед Пашей. Потянув носом, мужчина дурашливо захихикал:
-Вот умора! Сделай лицо попроще, а? А то стоишь с таким видом, словно я тебе должен медаль дать за то, что ужин приготовила. Ты –баба, и это твоя прямая обязанность. Иначе зачем ты мне нужна? Ты же родилась… — Паша задумался – с единственной извилиной, и то, между… – он икнул. — А все остальное – это как сломанный конструктор. Что ни деталь, то брак.
Кира тем временем достала пару котлет, порцию риса, сбоку от гарнира наложила свежий салат. Паша, умяв суп в один присест, принялся за второе. Киру в последнее время стало выворачивать от отвращения при виде того, как супруг ест. Причмокивает, почавкивает, издает громкую отрыжку, облизывает губы, кряхтит. И смотрит исподлобья, чтобы потом на каждый ее жест или слово выдать очередную непотребщину.
Так было и в этот раз. Наевшись, Паша издал глумливый смех.
-Как посмотрю на твое лицо, прямо смех разбирает. Куда я только смотрел, когда замуж тебя звал? Даже мой зад выглядит лучше, тем твоя физиономия.
Кира гневно засопела, а Паша залился визгливым смехом.
-Ой, не могу. Корова строит из себя боевого хомячка… какой ты опасный зверь, однако, аж дрожу от страха!
-Иди спать, -напряженным голосом обратилась к нему Кира.
-Ты что там промычала? –издевательски поинтересовался Паша. Поймав на себе яростный взгляд жены, поднялся и почесал живот.
-Ты это… как закончишь с посудой, сделай мне массаж. Я устал.
Кира закусила губу:
-Массаж…
Она возненавидела это слово с того дня, как пьяный Паша начал вспоминать, что у него в детстве были проблемы с ногами. Поэтому он при каждой возможности, обычно –подшофе, требовал у жены сделать ему массаж. На все возражения начинал орать и угрожать физической расправой, из-за чего Кира, не привыкшая в родительской семье к такому отношению, соглашалась: лишь бы брюзжание и скандал прекратились. Паша понял, как добиваться желаемого от жены, и порой намеренно действовал той на нервы. Кира была не из тех, кто получает удовольствие от скандалов, и старалась как можно скорее утихомирить мужа. Чем он и пользовался без малейшего зазрения совести. А после рождения сына – и подавно. Кира не могла допустить, чтобы малыш слышал их разборки с мужем, и действовала по принципу «чем бы дитя ни тешилось».
Свекровь, Пашина мама – Полина Ивановна, с первого дня совместной жизни супругов невзлюбила Киру. Дескать, та отвратительная хозяйка, жена и мать, на которой пробы негде ставить. Потому как перебывала в постелях у всех лиц мужского пола в городе. Откуда у нее такая информация, женщина не уточняла, но наставительно говорила сыну:
-Не послушался меня – терпи свою тихоню. За твоей спиной рога тебе километровые нарастит, и ходи потом по проводам на работу.
Помимо барских замашек, Киру в немалой степени бесили пьянки мужа. Он считал своим долгом расслабляться по пятницам, а в чьей компании – было неважно. Кире доставалась роль бессловесного принеси-подай, который должен был и на стол накрыть, и гостей обслуживать. Паша хвастался перед случайными и старыми знакомыми:
-Вот как жену надо выбирать, с умом. Чтобы могла из ничего царский пир сообразить и лишний раз не вякала. Я свою воспитал так, что она для меня Луну с неба достанет. Потому что я – самое главное и самое лучшее, что случилось в ее жизни. Без меня она была бы никем, и она сама это понимает.
Кира принужденно и сдержанно улыбалась, но мужа это мало волновало. Когда он входил в раж, то начинал нести такую пургу, что уже гости не выдерживали и старались поставить не в меру разошедшегося хозяина на место. Иногда Кира задавала себе вопрос – надолго ли ее хватит. Хотелось поплакаться кому-нибудь, выговориться, но женщина не смела. Считала, что надо было думать о таких вещах до того, как согласилась выйти замуж. Теперь же оставалось только бессмысленное терпение, но ради чего?
Однажды Паша приполз домой, что называется, на бровях. И с порога набросился на жену, обвинив ее в распутстве, лени, нечистоплотности и много чем другом. Кира помалкивала, рассчитывая, что муж скоро устанет, и пойдет спать. Однако в тот день на Пашу нашло состояние странной, возбужденной агрессивности. Он ворвался в комнату, где спал Рома, схватил его на руки и понес на балкон.
— Если ты не скажешь правду, от кого ты его родила, я сейчас выброшу вниз! – его безумный взгляд напугал Киру до полуобморока. Но еще больше она испугалась за сына.
Расстояние между ней и мужем было около трех метров, от спины мужа до балкона составляло какой-то метр. Не соображая, что делает, Кира схватила с пола упругий каучуковый мяч, которым обычно разминала себе стопы, и изо всех сил запустила им в лоб мужу. Удар вышел на славу: полуоглушенный мужчина закатил глаза и на несколько секунд потерял сознание. Едва он мешком повалился на пол, Кира в два прыжка оказалась рядом и выхватила плачущего Рому из рук Паши. Убрав ребенка на безопасное расстояние от папаши, Кира в ярости повернулась к супругу, который толком не понимал, что происходит. Глядя мутными глазами на Киру, Паша пробормотал:
-Блин… что это было? Кирюха, это ты?
-Да, — прошипела в ярости женщина и замахнулась на мужа длинной скалкой. – Ты действительно собирался выбросить нашего сына? Отвечай, мерзавец! Или я тебе ноги переломаю!
Паша смертельно испугался. Как же так, растерянно думал он, лихорадочно пытаясь подняться. Ноги не слушались, в голове как будто была вата. Жена и слова раньше пикнуть не смела, и что это на нее нашло?
-Ты на кого посмела голос повысить? –пытался хорохориться Паша. – Сейчас как дам…
-Ох, как же долго я этого ждала… — Кира стояла напротив, закатывая рукава и явно готовясь атаковать. По ее движениям Паша понял одно –сейчас жена его порвет. Ноги мужчины сами собой перешли в движение, и он стал отступать спиной вперед к выходу из комнаты, стараясь говорить тихим, спокойным голосом, разительно отличавшимся от его обычного хамского тона:
-Роднуля, ты напугаешь мальчика… это же наш единственный, наш любимый сын… Не надо! –закричал он, когда Кира замахнулась. Не разбирая дороги, Паша, сломя голову, босиком выбежал из квартиры и завопил во весь голос:
-Помогите, убивают!
Кира выскочила за ним на площадку, но муж улепетывал с такой скоростью, что женщина махнула рукой:
-Беги, трус.
Вернувшись к Роме, Кира прижала кроху к себе и ласково прошептала:
-Не бойся, маленький… тебя никто не обидит. Я больше никому этого не позволю…
Кира сама не понимала, что с ней произошло. Она столько лет безропотно сносила издевательства мужа над ней самой, потом – над сыном. Ревела тайком по ночам в подушку, зато утром приводила себя в порядок и шла на работу, как ни в чем не бывало. Никому в голову не приходило, что ей приходится терпеть дома, оставаясь наедине с любимым, как ей тогда казалось, мужем.
Когда у Паши начинались приступы жалости к себе, он уходил с головой в пьянку. Несколько дней подряд, не просыхая, не обращая внимания на семью, мужчина с лихорадочно горящими глазами выпивал весь алкоголь, который только был дома. Обычно это была батарея из нескольких упаковок крепкого пива и водки. Запасливый Паша запирал свои припасы в особом шкафчике, откуда вынимал по мере необходимости новую бутыль. Для первого раза ему требовалась пара бутылок, затем в нем просыпался аппетит. Мужчина поглощал огромное количество еды и запивал таким же внушительным количеством спиртного. После этого начинал звонить всем подряд и звать к себе в гости прямо сейчас. И так продолжалось до тех пор, пока сборище не разгоняла полиция.
Порой вмешивались соседи, из-за чего потом Паша вымещал свою обиду за испорченное веселье на жене, обвиняя ее в том, что она ничего не сделала, не стала вступаться за супруга. Мысли Киры обычно в такие моменты обращались к сыну, из-за чего Паша начинал беситься еще сильнее и оскорблял супругу, выливая на нее ушат словесных помоев.
-Родила какого-то жалкого мальчишку, который вообще на меня не похож! –кричал мужчина. – Почему он такой, ни рыба, ни мясо? Смотреть тошно. Вон, у Грини пацан растет, он всех мальчишек в садике рвет, как Тузик грелку. Или взять Саню Иванцова- у него дочка любого мальчишку сломает, потому что боевая, никого не боится. А это мелкое не пойми что даже дышать боится при мне, что за мужик из него вырастет?
-Ты сам пугаешь ребенка, что ты от него хочешь? –Кира старалась уйти от конфликта, но супруг лишь еще больше распалялся. Устав кричать, заваливался на диван и погружался в тяжелый, беспокойный сон.
Однажды он проснулся от сильной боли в животе. Испугавшись, мужчина начал звать к себе жену:
-Кира, срочно вызывай врача, мне плохо…
Напуганная супруга мгновенно набрала номер станции скорой помощи, подсела рядом с Пашей.
-Милый, где болит? Сильно? – она старалась облегчить его состояние, но Паша закатил истерику.
-Ты глухая, конечно, сильно болит! –орал он, держась за живот. –Что за глупые вопросы? Это все, на что тебя хватает?
Он был готов кататься от боли по полу, но в это время позвонили в дверь. Кира метнулась к выходу, через минуту в комнату вошел представительный пожилой мужчина с чемоданчиком в руках. Незнакомец, учуяв запах перегара, едва заметно поморщился.
-Ну что? –спокойно спросил он, ловкими движениями ощупывая живот Паши. – Когда начались боли? Что пили-ели? Когда? Что принимали из лекарств?
Выяснив, что никаких таблеток не давали, врач одобрительно кивнул головой:
-Ну и правильно, незачем самолечением заниматься. А вам, голубчик, нечего в лошадиных дозах принимать внутрь столько алкоголя. Это не шутки, понимаете? Вы убиваете поджелудочную железу, печень, желудок, кишечник. Куда столько жирного и мясного? Накроет так, что небо с овчинку покажется. И виноваты будете только вы сами.
-Почему я? –слабым голосом прошептал Паша. –Это жена мне готовит…
-Она не вливает вам спиртное в рот силой, -усмехнулся врач. – А готовить ей приходится, потому что такие пациенты, как вы, вынесут мозг даже ангелу, если не получат своего. Или я не прав?
Паша возмущенно засопел.
-Если бы жена нормальная была, мне бы и пить не пришлось. С горя ведь, доктор. А вы не понимаете.
-Я больше не намерен это обсуждать, -холодно ответил врач, приготовив иглу для пациента. –Сейчас поставлю вам капельницу, она промоет вам печень и все остальное. Хотите жить –завязывайте с привычкой столько есть и пить, да еще валить все на собственную супругу.
Паша понял, что врач не собирается выслушивать его жалобы на жену и прочих, кто входил его окружение. Он еле дождался, когда капельница закончится, и наорал на Киру:
-Где ты нашла этого ворчуна? Он пришел сюда пациента спасать или нотацию мне читать? Или это твой бывший хахаль? Старикам теперь глазки строишь?
-Хватит, пожалуйста, — устало попросила его Кира. –Ты сам понимаешь, какую чушь несешь? Я этого человека тоже видела впервые в жизни.
На следующий день ей снова пришлось вызывать медиков ставить капельницу. На этот раз дало знать о себе сердце, и Паша испугался.
-Если помру, эта гуляка пойдет плясать на моей могиле, -думал он, упиваясь жалостью к себе. –Нельзя так Павел Александрович, нельзя… Ты должен жить, чтобы показать этой заразе, что значит — знать свое место. А место любой бабы – на поводке, у ноги. Чтобы дернуть за шею и сказать ей: «Цыц!».
Воодушевляя себя подобными фантазиями, Паша довольно быстро пришел в себя. Маленький Рома боялся лишний раз показаться отцу на глаза, и Кира с горечью думала, как она сама себя обманывала все эти годы.
-Ему никто и не нужен. Лишь бы пиво и закуска были рядом, для полного счастья –толпа таких же выпивох. Ничего не хочет, ни к чему не стремится. Хватает только на то, чтобы измываться надо мной и Ромочкой. Где выход, Господи? Почему я позволила себе быть такой слепой? Почему подумала, что рождение сына его изменит? Он ведь стал еще хуже…
Затем вспомнила, сколько раз ей приходилось мотаться к мужу в наркологическую клинику, потому что Паша истерил и требовал ее присутствия рядом с ним.
-Рому куда мне девать? –чуть не плакала Кира. –Твоя мать не собирается с ним сидеть. Как придет, так ребенка постоянно наказывает. За что, спрашивается?
-Ты у меня поговоришь, зараза, -погрозил ей кулаком Паша. – Не смей рот открывать и поливать помоями мою маму. Она, в отличие от тебя, святая женщина, которой при жизни надо памятник ставить. Ты даже ногтя ее не стоишь, поняла?
-Ага, -безразличным тоном ответила жена, и Паше не понравилось, как она это сказала.
-Что ты там поняла? Повтори, -грозно потребовал он, и Кира с отсутствующим видом проговорила:
-Твоя мать –святая женщина, которой при жизни надо памятник ставить и ногтя которой я не стою. Запомнила, дорогой.
Паша нахмурился. Ему показалось, что жена говорит эти важные для него слова чуть не ли с издевкой, но при этом сохраняет покорное выражение лица.
«Вот и пойми после этого баб», — озадаченно подумал Паша. Подумав, он решил сменить гнев на милость.
-Я же для тебя и мелкого стараюсь, -примирительным тоном проговорил он, беря Киру за руку. – Если бы ты проявляла больше уважения ко мне и моей матери, не выносила бы мне мозг, советовалась со мной – ты жила бы в шоколаде. Я хочу, чтобы мой сын вырос настоящим мужиком. Вот мой батя гонял меня до двадцати лет, но я же вытерпел, стал человеком. И Ромка тоже должен пройти через это. А то мужиком не будет. Что ты с ним сюсюкаешься?
-Он еще маленький, -ответила было Кира, и лицо мужа перекосилось от гнева.
-Лучше тогда обрежь ему кое-что, пусть бабой по праву будет, -прошипел он. Вырвав руку, Паша ушел к себе в палату.
Он ждал, что Кира побежит за ним, начнет просить прощения за то, что довела его до такого состояния. Но этого не произошло. Через окно мужчина увидел, как Кира быстрым шагом шла в сторону ворот, на ходу вытирая слезы. Паша ощутил нечто похожее на уколы совести.
-Да, любая баба будет за своего ребенка переживать, -сделал он выводы в пользу жены. –Моя мать тоже не позволила бы, чтобы со мной что-то случилось…
Но просить прощения за сказанное мужчина не собирался, потому что считал это ниже своего достоинства. Подумаешь, жена обиделась.
«На ней все заживет, как на собаке», — насмешливо думал он, прихлебывая пиво из горлышка, которым поделились соседи по палате.
После той истории с мячом, запущенным в лоб пьяного мужа, Киру словно подменили. Когда протрезвевший Паша набрался смелости и заявился домой, словно ничего и не было, жена встретила его со скалкой в руках. Холодный, жесткий взгляд женщины не сулил ничего хорошего.
-Впусти, я уже успокоился, -пробормотал Паша, переминаясь с ноги на ногу. – Есть что поесть?
-Да, конечно, -возле рта Киры залегли жесткие складки. – Пара оплеух и с десяток ремней. На десерт – скалка.
-Что?! –брови Паши поползли вверх. –Ты рехнулась, что ли? Или настолько поверила в себя? Да я тебе сейчас живо покажу, кто в доме хозяин. Открывай давай!
-Только попробуй, -женщина поудобнее взялась за скалку и приняла удобную для атаки позу. –Я умею с этим обращаться, будь уверен. Сразу пойдешь в космос звездочки считать.
-Ты с ума сошла? Что за дешевый спектакль? –возмутился Паша, который в глубине души очень даже сильно напрягся.
-Да, я действительно сошла с ума, когда увидела, что ты мог сделать с моим мальчиком, — в глазах Киры мелькнуло не знакомое прежде выражение, которого Паша порядком испугался. – Я тебя впущу, но только для того, чтобы ты забрал свое барахло. Выметайся отсюда. Чтобы я твою вечно пьяную рожу больше не видела.
Паша хотел было возразить, что имеет право расслабляться, но при виде скалки в руках Киры молча вошел, чтобы вынести на площадку пару чемоданов и дорожную сумку. Аккуратная супруга собрала все его вещи и загодя упаковала, после чего села дожидаться мужа. Как только он пришел, после короткого предупреждения выставила его наружу.
Паша ехал на такси в дом матери и думал, что где-то допустил серьезную ошибку. Он-то рассчитывал, что Кира хлопнется на колени и будет умолять его пощадить ребенка, но она вместо этого отправила его в нокдаун обычным мячиком… На лбу вскочила приличных размеров шишка, привлекая к ее обладателю всеобщее внимание, что порядком раздражало Пашу. Надвинув кепку на глаза, мужчина с мрачным видом оглядывался по сторонам из салона машины.
«Вот и доехал», — подумал он, при виде знакомого трехэтажного дома с темно-синими дверями.
Дом был старый, его никак не могли признать непригодным для жилья. Полина Ивановна слышала, что в их районе ходят агенты по недвижимости, которые предлагают хозяевам квартир старых домов заманчивые условия, чтобы перекупить у них недвижимость. Но расставаться со своей квартирой не спешила, ожидая, что ей предложат варианты получше. Позже агенты объявили, что были готовы предложить всем самые шикарные квартиры – по одной квартире в новом доме, — но выгодное дело испортила Полина Ивановна. Она заявила, что хочет себе квартиру площадью не меньше ста квадратов, да еще и с дорогим ремонтом.
-Она совсем того, что ли? –судачили соседи. –За свою халупу в пятьдесят квадратов захотела хоромы на сто? Губа не дура, однако…
Полина до сих пор верит, что найдется тот, кто отвалит за ее скромное жилище небывалую для их района сумму. Ремонта в квартире не было сто лет, выглядит она более чем непрезентабельно, но это ничуть не смущает алчную владелицу. Полина пыталась также устроить личную жизнь, но не преуспела. Слава о ее склочном характере убежала далеко вперед, и, сколько бы женщина не старалась показаться всем милой и душевной особой, желающих испробовать на себе все прелести ее нрава не находилось. Полина была уверена, что к этому приложила руку ее невестка –Кира.
-Никогда не доверяла тихоням, -цедила женщина сквозь зубы. – Она не заслуживает такого мужа, как мой Павлуша. Скорей бы он от нее ушел…
Словно отвечая на ее слова, в дверь постучали. На пороге был Паша, перед которым стояли чемоданы и сумка.
-Что случилось на ночь глядя? Ты ушел от жены? –уточнила Полина, на что сын угрюмо ответил:
-Не я ушел. Она меня выгнала.
-Да как она посмела? –немедленно завелась любящая мать. – Я всегда тебе говорила, что надо жену вот где держать! –она показала сжатый кулак.
Паша криво усмехнулся:
-Я всегда следовал твоим советам, и вот чем это обернулось. Если ты не против, я хочу принять душ и лечь спать.
Когда он проходил мимо Полины, та учуяла явственный запах спиртного, и разъярилась:
-Как ты посмел прийти ко мне домой в таком виде? От тебя же разит, как будто неделю не просыхал!
-Так и было, -насмешливо ответил сын и посмотрел матери прямо в глаза. –Ты же сама говорила, что я имею полное право бухать, когда и где мне вздумается.
Полина прикусила язык. Она-то говорила все это назло невестке, чтобы той жизнь малиной не казалась. А теперь — поддатый сын будет жить у нее, что в планы Полины никак не вписывалось. Теперь из-за этого великовозрастного детины придется менять привычный уклад жизни. Например, почаще готовить, причем – с мясом. Полина давно перестала заморачиваться с готовкой –куда проще было позвонить в службу доставки и наслаждаться вкусным ужином, не стоя у плиты несколько часов. Однако появление сына меняло если не все, то многое…
Полина не привыкла себе в чем-то отказывать, хотя всегда твердила, как мантру, что ради своей единственной кровиночки в лице Паши ночами не спала, недоедала, работала по 12 часов в сутки. Подтвердить или опровергнуть ее слова было некому, а Кира не горела желанием выяснять правду. Чертыхаясь про себя, женщина слащаво улыбнулась:
-Да разве родная мать прогонит свое единственное дитя из дома? Располагайся, сынок, сам знаешь, где и что находится. А я пойду, сделаю нам чаёк.
Паша пропал в ванной на полчаса. Полина вся извелась, представляя, сколько ей набежало на счетчик.
Мать и сын сели за стол к чаю, когда перевалило за полночь. Паша, заглянув в холодильник, остался разочарован увиденным.
-Мам, разве дома больше ничего нет поинтереснее? –спросил он, показывая на сиротливо валявшийся контейнер с кусками жареного ломтиками картофеля.
-Прости, я не имела понятия, что твоя краля погонит тебя из дома на ночь глядя, -ледяным тоном ответила женщина. – Что произошло?
Паша мог навешать лапшу на уши кому угодно, кроме Полины. Потому что мать – это все, и он привык за столько лет думать, что только она может принимать единственно верные решения. Поэтому и доверился выложить правду о семье. Рассказал, как хотел припугнуть Киру, и как она отключила его при помощи самого обычного мячика. И как потом встретила у порога со скалкой в руках, пообещав покалечить.
-Она белены объелась? –это было первой мыслью Полины после слов сына. – Надо же, вообще от нее не ожидала. Она же тихоня, ни на что не способна.
-Я бы так не сказал, -вздохнул Паша и неожиданно залился слезами. –Да на что я такой и кому дался? Никто не понимает и не уважает, одни завистники и нахлебники кругом… все хотят знаться со мной только ради выгоды…
Мать ничего не ответила. Она с трудом сдерживалась, чтобы не послать собственного отпрыска. Однако не хотела признаваться, что прекрасно понимает невестку. Мало кто способен с невозмутимым лицом выслушивать подобный бред каждый день. А в том, что такое происходило ежедневно, женщина была уверена. Потому что слишком хорошо знала характер Паши:
-Моя копия. Такой же умный, успешный, пробивной.
При этом она забывала, что сын унаследовал ее негативные черты – занудство, истеричность, склонность к преувеличениям и откровенной лжи ради собственной выгоды. Кира вскоре сообщила, что собралась подавать на развод. У Полины в ушах зазвенело – неужели? Только последствия этого развода оказались бы им с сыном не по карману…
-Давай тогда просто раздельно поживем, -умолял супругу Паша, который раньше по любому поводу пугал ее разводом и обещал уничтожить ее доброе имя. – Не надо рубить сгоряча, дай мне еще шанс показать себя хорошим мужем и отцом.
Кира сжалилась и согласилась. Но при условии, что муж будет приходить только в оговоренные дни и часы, не станет доставать ее через мессенджер или социальные сети. Паша вел себя безупречно несколько недель подряд, так что даже Рома сказал:
-Жалко, что мы не вместе. Папа сильно изменился, стал хорошим…
Кира решила дать мужу и себе еще один шанс. Но предупредила –первая же выходка, как в прежние времена, дает ей полное право выбросить из своей жизни Пашу. Мужчина согласился и в тот же день вернулся к супруге. Идиллия царила еще несколько недель, пока Паша не решил, что пора садиться на прежнего любимого конька.
Когда он напомнил Кире про массаж и обозвал сына ругательным словом, женщина вызвала наряд полиции. Возмущенный Паша кричал:
-Да как ты можешь? Я отец твоего сына, ты не должна так со мной поступать!
-Почему не должна? –устало ответила Кира. –Не ты ли обвинял меня в том, что я родила Рому от другого мужчины?
Свекровь не отставала:
— Так нельзя, ты лишаешь мальчика родного отца. Что люди скажут, если узнают, что ты выставила собственного мужа за дверь? Думаешь, разведенная женщина с ребенком будет кому-то интересна? Надо же проявлять женскую мудрость, быть похитрее.
-Меня мало интересует, кто и что обо мне подумает, — ответила Кира. –Люди думают только о себе, а не о других. Зря вы так беспокоитесь. Меня больше беспокоит, что мой сын будет видеть ту дичь, которую творит ваш сын. Как вы думаете, это будет для него полезным опытом?
Супруги развелись, несмотря на старания бывшей свекрови снова свести их вместе. Кира была счастлива, что Рома отныне спит спокойно и чувствует себя в полной безопасности.
