Галина Павловна была недовольна с тех пор, как сын привел в дом Веронику. Сноха ей сразу не понравилась. Скромная, тихая, одевается просто. Работает учительницей начальных классов — копейки получает. Не пара она ее сыну, успешному юристу.
Вот если бы встретил кого-то поинтереснее… С тех пор, как сын женился, Галина Павловна не упускала случая напомнить Веронике о ее, мягко говоря, «недостойном» происхождении. Едкие замечания сыпались на Веронику как из рога изобилия: то платье слишком простое наденет, то говорит слишком тихо.
— Вот у Светланы Петровны невестка — золото! И бизнес свой держит, и одевается по последней моде, не то что некоторые, — услышала как-то Вероника разговор свекрови.
Вероника, несмотря на свою кротость, стойко переносила нападки. Она искренне любила Андрея, а он отвечал ей взаимностью и не обращал внимания на упреки матери. Молодые жили отдельно, но Галина Павловна часто наведывалась к ним. Прикрывалась заботой, и каждый раз находила повод для критики.
В субботу утром Вероника хлопотала на кухне, готовила блинчики. На пороге появилась Галина Павловна, как всегда без предупреждения.
— Опять эти твои блины, — протянула она, брезгливо морщась. — И все на муке, никакой пользы. Вот я блинчики делаю только с отрубями и на обезжиренном кефире, диетические.
Вероника молча поставила на стол тарелку с блинами и достала банку сметаны.
— Ты чего молчишь-то, как воды в рот набрала? — не унималась Галина Павловна. — Я ведь забочусь о тебе! Глянь на себя! Поправилась после рождения дочки-то!
— И что? — с вызовом посмотрела на свекровь Вероника. — Я люблю своего мужа, у нас прекрасная дочь. А вам надо чтобы я носила платья от именитых кутюрье?
— Вот-вот! — подхватила Галина Павловна. — Надо бы тебе, Вероника, к своей внешности внимательнее относиться. Похудеть не мешало бы, да гардероб обновить. А то ходишь как серая мышь!
— Мама! — вдруг встрял Андрей. — Сколько можно? Тебе не надоело лезть в нашу жизнь?
— Сыночек, я же добра тебе желаю, — запричитала Галина Павловна. — Хочется мне, чтобы ты гордился своей женой. Чтобы она блистала на светских раутах, а не блины на кухне пекла.
— Мама, да кому нужны твои рауты? — не выдержал Андрей.
Галина Павловна, обиженная, отвернулась.
— Ладно, — буркнула она. — Раз вам моя помощь не нужна, я пойду.
Она вышла, громко хлопнув дверью.
Вечером, уложив дочку спать, Вероника налила себе чаю и задумалась. Ну сколько уже Галина Павловна будет к ней придираться? Да, она не носила дизайнерских нарядов и не блистала на светских вечеринках. Но разве это главное?
Вероника видела фотографии бывших девушек Андрея. Это все свекровь ей показывала. В роскошных нарядах, с идеальными укладками и маникюром. И иногда мысль грешная все-таки мелькала — может, Андрею нужна другая жена? Стильная, эффектная… Но когда Вероника видела, с какой любовью муж на нее смотрит, все сомнения развевались.
У Вероники была своя квартирка, от бабушки досталась. Она провела там все детство и жила, пока Андрея не встретила. Родителей Вероника потеряла рано. Отец разбился, когда ей было пять лет. А маму через несколько лет с ног сбила болезнь. Воспитывала Веронику бабушка. Добрая, но строгая.
Она всю жизнь проработала в библиотеке и привила внучке любовь к чтению. Благодаря книгам, Вероника забывала о трудностях. Проблемы все оставались позади, а она погружалась в удивительные миры, полные приключений и романтики.
Когда бабушки не стало, Вероника осталась совсем одна. В тот момент ей казалось, что мир рухнул. Но именно тогда она и встретила Андрея. Он как будто вернул ей солнце. Андрей был старше Вероники на несколько лет.
Работал он юристом в крупной фирме. Он казался ей человеком из другого мира. Совсем как герой романтических книг. Уверенный в себе, красивый, галантный.
Они поженились через год. Скромная свадьба, только самые близкие. А вот Галина Павловна отнеслась к выбору сына скептически.
— Ты мог бы найти партию получше, — фыркнула она, разглядывая Веронику сквозь лорнет, который надевала в особо торжественных случаях.
Но Андрей был непреклонен. Он любил Веронику, и ее «неблагородное» происхождение его ничуть не смущало. Первое время после свадьбы жили у Андрея. Квартира у него была большая, трехкомнатная, в новом доме. Через год у них родилась дочка. Маленькая Анечка. Она буквально была похожа на ангелочка! Щечки пухлые, румяные. А глаза большие-большие и голубые.
Совсем как у папы. С рождением внучки Галина Павловна немного смягчилась. Она обожала Анечку и с удовольствием возилась с ней, баловала подарками. Но к Веронике относилась по-прежнему холодно.
— Ну что, Вероника, — как-то обронила Галина Павловна, укачивая внучку. — Теперь ты, наверное, окончательно осядешь дома? С дочкой-то о карьере можно и не мечтать. А то работаешь все в этой школе своей. Вот если бы свой бизнес открыла…
Вероника тяжело вздохнула. Ну почему свекровь никак не может ее принять? Почему постоянно сравнивает с невесткой своей подруги? В общем, годы шли, а Вероника и Галина Павловна ужиться все никак не могли. Ездить к свекрови Вероника не любила. Но сегодня Галина Павловна попросила помочь ей варенье наварить. Подруга вишни с дачи привезла, и Галина Петровна одна бы не управилась.
Квартира свекрови находилась в центре города. Это был сталинский дом с высокими потолками. Тяжелая дубовая дверь, старый, потертый временем паркет. В квартире витал аромат нафталина и чего-то неуловимо старинного, словно время здесь текло по-другому. Вероника с трудом протиснулась в узкий коридор, заставленный старой мебелью, которую свекровь упорно отказывалась выкидывать.
На кухне уже кипела работа. Галина Павловна колдовала у плиты. Воздух был насыщен густым ароматом вишни. Вероника поставила на стол корзинку с пирожками, которые испекла по дороге.
— О, явилась не запылилась, — бросила Галина Павловна, не оборачиваясь. — Думала, уже и не дождусь.
Вероника молча принялась мыть руки. Она уже привыкла к колким замечаниям свекрови и не принимала их близко к сердцу. В конце концов, она приехала сюда не ругаться, а помочь. За разговорами время пролетело незаметно. Как закончили, Галина Павловна пригласила Веронику к столу.
— Знаешь, я дачу давно хочу, — сказала вдруг Галина Павловна. — Огородик свой. А то сидишь тут, в городе, дышишь этой гадостью. Так вот. Я решила продать твою однушку, а на вырученные деньги купить себе дачу
Вероника опешила.
— Это как это? — только и смогла вымолвить Вероника, опешив от такой наглости.
Галина Павловна спокойно отпила чаю, невозмутимо глядя на невестку
— А вот так, — спокойно произнесла она. — Сдаешь ее за копейки, толку никакого. А мне дача нужна. Квартира в центре, продадим выгодно. Часть денег тебе отдадим, купишь себе что-нибудь. Андрей уже дал тебе всё, что нужно. Живёшь в шикарной квартире, муж зарабатывает.
Вероника онемела от такой наглости.
— Не буду я продавать квартиру, — твердо заявила Вероника.
— А что такого? — с невозмутимым видом отозвалась Галина Павловна.
— Ничего. Дачу хотите — кредит возьмете.
— Это в моём-то возрасте?
— Ничего не знаю, — Вероника встала из-за стола. — Хотите дачу — копите деньги. Или просите Андрея.
Вернувшись домой, Вероника рассказала всё Андрею. Муж, выслушав рассказ Вероники, нахмурился. Он прекрасно знал характер матери, но такое хамство и наглость его неприятно поразили. Но в голове у него созрел план.
В следующие выходные он повез Веронику и Анечку за город.
— Куда мы едем? — с любопытством спросила дочка.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся Андрей.
Вскоре они подъехали к красивому двухэтажному дому с мансардой. Он был окружен ухоженным участком.
— Нравится? — спросил Андрей. — Это дача наша будет. Купил на прошлой неделе. Не будем лишний раз ссориться. Лучше всей семьей отдохнем тут.
Рассказали об этом и Галине Павловне. Она сначала поворчала, а потом они все вместе первые выходные на даче провели. И свекровь как-то смягчилась. Впервые ей стало стыдно за свое поведение.
Вскоре отношения Галины Павловны и Вероники изменились. Конечно, они не стали подругами, но научились друг друга хоть как-то да уважать. Иногда ссорились, конечно, но мирились быстро.
На даче Галина Павловна огородик завела, ездили туда всей семьей на шашлыки. А потом Вероника забеременела. И с внуком Галина Павловна невестке помогала почти без нравоучений.
