Ноги слушались всё хуже и хуже.
«Скоро в коляску пересяду», — с горечью подумала Полина Семёновна, шаркая по тропинке в сторону забора. Такие прогулки стали для неё ежедневным ритуалом.
Хотя сама старушка в глубине души понимала, что толку от её ожиданий нет, но продолжала надеяться. Она так соскучилась по правнукам, что верила, будто Люба просто пошутила или погорячилась. Не могла её любимая внучка так с ней поступить.
«Сегодня они точно приедут, — думала старушка. – В такой день-то. Она же помнит, знает».
Несмотря на преклонный возраст и уже слабое зрение, Полина Семёновна вполне себе уверенно управлялась с мобильным телефоном. Она ещё с утра отправила Любе сообщение, которая та прочитала. Неужели даже в такой день, когда Полине Семёновне исполнилось 85 лет, внучка Люба вновь её кинет.
Автобусная остановка была прямо напротив дома престарелых, где уже год жила Полина Семёновна. Она знала, что из соседнего города, где жила Люба, дорога сюда занимала полчаса, максимум. Вот уже третий автобус высадил пассажиров, среди которых ни внучки, ни правнуков, не было.
Поняв тщетность своих ожиданий, Полина Семёновна вернулась в корпус. Она попробовала дозвониться внучке, но вызов был просто проигнорирован. Старушка прошла в свою комнату и села на кровать. Одна её соседка спала, другая раскладывала пасьянс.
С ними пожилая женщина не особо ладила, и поделиться наболевшим было не с кем. Полине Семёновне оставалось только тихо плакать и вновь прокручивать в голове недавние события, чтобы понять, что она сделала не так.
* * *
Женщина изначально была против брака своего сына Михаила с Ириной.
У жесткой и авторитарной Полины Семёновны были свои правила жизни. Её саму по молодости свекровь гнобила так, что перья летели. Но Полина считала, что ничего такого в этом нет, так и должно быть. Придёт и её время строить невестку.
Тем более, с мужем и его матерью они долго время жили в Средней Азии, где подобное отношение свекровей к невесткам было в порядке вещей. Как и слепая покорность жён своим мужьям.
— Зато разводов там практически нет, и семьи крепкие, – рассказывала по возвращению в Россию своим соседкам Полина. – Мужики не пьют, работают. Женщины домом и детьми занимаются. Старики в своих домах доживают в почёте и уважении, никто их в богадельни не сдаёт. Скоро они весь мир заполонят, потому что правильно живут, не то, что мы.
Своего мужа, Константина Петровича, женщина боготворила, а его мать, Анну Ивановну, слушалась беспрекословно. Муж мог к жене и руку приложить в воспитательных целях, но Полина Семёновна всегда находила ему оправдание.
«Сама накосячила», — убеждала она себя после очередной воспитательной сессии со стороны благоверного.
Полина родила мужу троих детей, старшего сына Михаила и двух дочерей, Ольгу и Татьяну. Детей Полина Семёновна воспитывала в рамках так полюбившейся ей патриархальной схемы.
Правда, женщина не учла, что, выходя из дома, её отпрыски оказывались в совершенно ином мире школы и дворового окружения. И если Михаилу в силу его пола, патриархат даже нравился, то девочек навязываемый матерью расклад совершенно не устраивал. Из-за чего дома постоянно были скандалы, едва дети подросли.
И если при жизни отца дочки ещё старались вести себя потише, то после его смерти совсем распоясались. Ни ругать, ни жестокое битьё, к которому Полина Семёновна регулярно прибегала, как к самому надёжному средству воспитания, не помогали.
* * *
Глава семьи скончался, не дожив до 40 лет — внезапно отказало сердце.
Полина Семёновна, похоронив мужа, честно досмотрела свекровь, которая не намного его пережила. И сразу же столкнулась с новой реальностью, которая стала для неё неприятным сюрпризом.
Оказалось, что её дочери даже не собираются жить по материнским правилам. Едва дочкам, одной за другой, исполнилось 18, обе постарались сбежать из дома. И Ольга, и Татьяна вышли замуж, не торопясь впускать мать в свою новую жизнь.
Зато сын Михаил остался при матери. Ему уже подбиралось к 26 годам, парень давно закончил институт и работал, но создавать семью не спешил. Во многом по причине того, что его потенциальных избранниц мать безжалостно браковала. Сам Михаил маме старался не перечить.
Полина Семёновна уже подумывала привезти сыну невесту из любимой Азии, как вдруг в жизни Михаила появилась Ирина, которая не понравилась Полине Семёновне гораздо больше всех его предыдущих подружек, вместе взятых.
— Даже не думай, – категорично заявила она сыну. – Я эту вертихвостку и на порог не пущу.
Михаил не стал спорить, а просто ушёл жить к Ирине, у которой была собственная квартира. Все попытки матери вразумить сына ни к чему не привели.
— Мама, я люблю Иру и хочу жить с ней.
Старания Полины Семёновны разобраться лично с самой Ирой оказались ещё более провальными. Молодая женщина оказалась бойкой, острой на язык и плевать хотела на все жизненные позиции свекрови. Собственно, Михаил из-под одного авторитарного каблука заполз под другой, ещё более жёсткий. И его всё устраивало.
Полина Семёновна осталась одна в большой квартире и готова была от тоски на стенку лезть.
Дочки давно растили собственных детей, только мать к ним не подпускали. Полина Семёновна решила сменить тактику в отношении сына и невестки и пошла с ними на мировую. С трудом, но ей удалось наладить с ними общение.
* * *
У Михаила и Ирины родилось две дочери, старшая Мария и младшая Любовь. Старшая явно характером пошла в мать. Когда бабушка забирала внучек к себе, именно с Машей у неё были постоянные проблемы. Девочка категорически отказывалась подчиняться бабушкиным указаниям, если считала их обычным самодурством. Люба же была намного покладистей и ласковей.
— На тебя у меня вся надежда, – говорила ей Полина Семёновна. – Всё тебе после смерти оставлю.
Внучки выросли и создали свои семьи. Мария и её муж Павел были заточены на карьеру, что опять же не нравилось традиционной бабушке.
— Детей на пенсии рожать будете? – недовольно ворчала она по время редких встреч с Марией.
Люба же в первые три года брака родила двоих детей подряд. Правда, муж её вскоре выгнал вместе с отпрысками, и Люба пришла жить к бабушке.
Почему не к родителям? Дело в том, что Ирине и Михаилу категорически не нравилась домохозяйская позиция Любы, которая даже не пыталась хоть как-то определиться в профессиональном плане. Полина Семёновна же внучку защищала.
— Женщине и не нужно работать, – твердила она. – Её мужик кормить должен. Любка детей растит и правильно делает.
Сама Полина Семёновна тоже с удовольствием нянчилась с правнуками.
— Ничего, нового мужа найдёшь, – говорила она Любе. – Ты у меня правильная, современной ерундой не испорченная. Мужики таких ценят.
* * *
Наступил 2020-й год, который ознаменовался одной из самых крупных пандемий диковинной доселе болезни, которая оставила трагический след по всему миру. Не обошло горе стороной и семью наших героев.
Михаил и Ирина скончались от заразы один за другим.
Прошло полгода, пришло время разбираться с наследством. Полина Семёновна сама явилась к Марии с ультиматумом.
— Квартира родителей сестре достанется, а ты откажешься! У неё дети маленькие, а у тебя муж имеется, – заявила любящая бабушка. – И даже спорить не смей.
— А вот и посмею, – дерзко ответила Мария. – Что по закону моё, то моё. Хоть ипотеку, наконец, закроем.
Никакие угрозы со стороны Полины Семёновны, никакие проклятья не подействовали. Квартира покойных родителей была продана, а деньги поделены между сёстрами.
— Ничего, зато всё моё тебе останется, – утешала любимую внучку старушка.
— Бабуль, так, может, ты на меня сразу квартиру перепишешь? – говорила ей Люба.
Но Полина Семёновна пока сомневалась и тянула время. Она и сама не могла объяснить причину своих колебаний, хотя внучка активно уверяла её, что будет с любимой бабушкой до самого её конца.
Однажды Люба сообщила Полине Семёновне, что вновь выходит замуж. И вскоре привела жениха знакомиться. Выбор внучки поначалу пожилую женщину озадачил. Избранник Любы по имени Василий был далеко не первой свежести, значительно старше её, разведён, имеющий от прошлого брака троих детей, которым он исправно платил алименты.
— Понимаете, уважаемая, развод – это неотъемлемая часть современной жизни, – уверял он Полину Семёновну. – Человек имеет право на ошибку и на шанс её исправить. К счастью, в лице Вашей внучки я, наконец, нашёл человека, с которым готов прожить до конца своих дней. А Ваших правнуков буду любить, как родных.
Скрепя сердце, Полина Семёновна смирилась с присутствием Василия в их жизни. И вскоре Люба снова заговорила на уже знакомую тему.
— Вася настаивает, чтобы мы на съём ушли, – сообщила Люба бабушке.
— Это зачем? – испугалась Полина Семёновна.
— Он себя здесь хозяином не чувствует, – вздохнула Люба. – Ладно бы, ещё моя квартира была…
— Ты опять за своё? – нахмурилась Полина Семёновна.
— Я тебе всего лишь Васины слова передала, – сказала внучка.
* * *
Теперь тема о переезде стала подниматься с завидной регулярностью, и Полина Семёновна сдалась. Они с Любой отправились к нотариусу, и Полина Семёновна оформила на внучку дарственную.
Однажды Василий сообщил Полине Семёновне, что ей пока придётся пожить в другом месте.
— Временно, уважаемая, – сказал он. – Я хочу ремонтик сделать. Зачем вам в Вашем возрасте краской дышать? Тем более, здоровье у Вас уже не очень.
Действительно, возраст всё чаще давал о себе знать. Полина Семёновна и так намного дольше своих ровесников держалась бодрячком-здоровячком, как она сама о себе говорила, но годы не обманешь. Поэтому для внучки и её нового мужа она стала обузой.
Так Полина Семёновна оказалась в государственном доме престарелых, где содержались старики, не имеющие ничего, чем можно было бы заплатить за комфортное содержание. Поэтому условия здесь были почти спартанские.
Прошёл почти год, а Люба и не думала забирать любимую бабушку домой.
Она ни разу не навестила её за этот период, не отвечала на звонки и сообщения. А Полина Семёновна продолжала ждать. По ночам ей часто снились покойный муж, сын, сама Люба и обожаемые правнуки. Старушка регулярно просыпалась на мокрой подушке. А вокруг неё были такие же никому не нужные бедолаги, как и она сама.
Однажды она просто не проснулась. И её, как невостребованную, похоронили за счёт государства, установив на могиле табличку с именем и годами жизни. Любе, как единственному контактном лицу, сообщили по телефону, но она даже на похороны не приехала.
