Катерина Григорьевна пребывала в неприятных раздумьях. Фоном для них служила уже набившая оскомину и затёртая до дыр песня Владимира Асмолова «Катя, Катенька». (О ней поговорим позже). Тон Лены ей сегодня категорически не понравился.
«Ладно, просто не в духе, — подумала Катерина Григорьевна. – Может, с мужем поссорилась, или со свекровью разборки…»
Правда, за пять лет дочь впервые говорила с матерью в подобном тоне.
Катерина Григорьевна в очередной раз открыла банковское приложение на телефоне. Перевода от дочери не было.
Подумав, женщина написала ей сообщение, традиционно сухое и лаконичное: «Где деньги?»
Через несколько секунд от дочери пришёл ответ: «Я скоро зайду, надо поговорить».
Катерина Григорьевна раздражённо закрыла мессенджер.
«Сначала бы деньги отправила, а потом уже разговоры всякие», — подумала она.
Но, ничего не поделать. Она проверила текущий счёт, с удовлетворением отметив, что денег на текущие расходы у неё пока более чем хватает.
Женщина взялась за телефон и набрала номер.
— Вера, это я, – бодро начала она свой разговор. – Ты мультиварку ещё до завтра придержи. Ленка мне деньги немного задерживает…
Тон женщины резко изменился.
— Как продала? Я же тебя просила меня подождать! Конечно, с руками оторвали за такую-то цену, но мы ведь не чужие с тобой… Да пошла ты!
Катерина Григорьевна злобно отключилась от звонка.
— Ленка, паразитка, всё из-за тебя! – сказала женщина телефону и открыла сайт с объявлениями о продаже бытовой техники.
— Так я и знала, намного дороже, – с досадой отметила она.
«Придётся снова Пашке звонить», — подумала она и направилась в кухню заваривать чай.
Там она с недовольством осмотрела свою видавшие виды газовую плиту и снова вздохнула.
Катерина Григорьевна давно мучилась с выбором: заменить плиту или всё-таки купить популярную мультиварку, какую она видела в квартире свекрови своей старшей дочери Натальи.
«Удобная штука», — решила тогда про себя женщина и сразу поняла, что хочет точно такую же.
Пока она возилась с заваркой, послышался сигнал домофона.
— Пришла, окаянная, – недовольно пробурчала Катерина Григорьевна, подумав, что это её средняя дочь Лена.
Но, оказалось, что это сын Паша.
— Пашка, только недавно про тебя думала! – радостно обняла она сына, но тут же изменилась в настроении.
— А ты чего пришёл без предупреждения? – удивлённо спросила она. – Расстроенный какой-то…
— Разговор есть, – ответил Павел, быстро разулся и прошёл в комнату.
Катерина Григорьевна последовала за ним.
— Сговорились все, что ли? – тихо сказала она, а затем вновь перешла на нормальную громкость. — Погоди, сынок, ты не совсем вовремя… Я тут жду кое-кого….
Павел уже расположился на диване в гостиной. Он вопросительно смотрел на мать и молчал.
— Паша, да что с тобой такое?
Ответить Павел не успел. Снова раздался сигнал домофона. Катерина Григорьевна растерялась. Она суетливо переводила взгляд с прихожей на сына и обратно.
— Мама, ты чего? – усмехнулся Павел. – Открывай. Ты же знаешь, что меня не удивить твоим странными визитёрами.
Обычно властная Катерина Григорьевна, на удивление подчинилась. К её досаде, пришла дочь Лена.
— Привет, мам, – сухо сказала она и начала разуваться.
Катерина Григорьевна заволновалась.
— Погоди, доча… У меня бардак такой дома. Давай лучше на улице пообщаемся. Ты подожди меня в парке. Я скоро приду…
Но выпроводить Лену мать не успела, в прихожую заглянул Паша.
— Наконец-то! — сказал он приветливо. – Привет.
Они чмокнулись, и Лена вместе с братом прошла в комнату. Озадаченная Катерина Григорьевна отправилась за ними следом.
— А вы… Помирились, что ли? – спросила она.
— Конечно, мы же родные, – сказал Павел, обнимая сестру.
— Скоро Наталья придёт, – добавила Лена. – И мы славно пообщаемся.
Катерина Григорьевна в тот момент даже не предполагала, что её ждёт уже через несколько минут.
* * *
«Катя, Катенька» — депрессивная песня Владимира Асмолова звучала в квартире многодетной матери Катерины Григорьевны в течение детства и юности троих её отпрысков – Натальи, Елены и Павла.
Рождённые от разных отцов, которые быстро растворились в тумане, не сказавши адреса, дети служили женщине ежедневным напоминанием о её несложившейся личной жизни. Только в отличие от героини песни, ей повезло больше.
Для тех, кто не в курсе, Катерина из слезливой шансонной балладки наложила на себя руки после семи неудачных романов. А Катерина из нашей истории заполучила от каждого из бросивших её мужчин по ребёнку в качестве сувенира.
Это был какой-то рок.
Катерина Григорьевна беременела буквально от взгляда. И, к её счастью, успела остановиться на трёх неудачных попытках устроить личную жизнь. Иначе понятия бы не имела, что делать с таким табором, с учётом её таланта залетать от всего и вся. Собственно, она и с этой троицей не особо осознавала себя матерью.
Откровенно говоря, детей Катерина Григорьевна не любила и воспринимала только в качестве помехи для относительно комфортного существования.
Правда, соседка Вера, её давняя приятельница, поспособствовала тому, чтобы Катерина смогла получать на детей неплохие пособия. И сей факт скрасил тройной негатив в её жизни.
Дети росли, как сорная трава. Заботами Катерина Григорьевна себя не особо обременяла.
Зато не забывала постоянно напоминать детям, как они ей обязаны своим появлением на свет, как должны быть благодарны за то, что «не сделала аборт, в детский дом не сдала и в канаве не бросила». И, конечно же, вечная «Катенька» фоном, куда уже без неё?
Дети подрастали и заботились о себе сами. Катерина Григорьевна варила на неделю кастрюлю супа, варила макароны и выклянчивала у соседей относительно приличные обноски. Однако в глазах соседей и знакомых каким-то образом умудрилась смастерить себе образ практически святой.
И вот дети росли, достигали совершеннолетия, и Катерине Григорьевне переставали платить на них пособия. Данный факт сильно женщину огорчил, правда, ненадолго. Наталья вышла замуж вскоре после своего совершеннолетия, Лена последовала её примеру, а Паша просто ушёл из дома на вольные хлеба.
То есть, лишние рты квартиру матери покинули. Правда, они же были и кормильцами. И перед Катериной Григорьевной вновь остро встал вопрос выживания.
* * *
Дело в том, что работать женщина не хотела и не любила. Найти в её возрасте мужа, который бы обеспечивал, было почти нереально, а рожать вновь от первого встречного молодца она не хотела.
Вера, соседка и давняя приятельница, предложила Катерине устроить её в соседний супермаркет мыть полы. Там на кассе работала её дочь, которая и сообщила, что вакансия свободна. Но подобная перспектива вгоняла Катерину Григорьевну в тоску и почти депрессию.
И тогда вспомнила Катерина Григорьевна, скольким пожертвовала ради своих детей, бессонные ночи и потраченные нервы. Да так вспомнила, что сама себе поверила. И решила она, что наследникам её пора возвращать ей сыновне-дочерний долг. Тем более, Наталья и Елена довольно удачно устроили свою жизнь.
Первой Катерина Григорьевна позвонила Наталье и попросила прислать ей денег на жизнь.
— Мам, тут такое дело, – замялась старшая дочь. – У нас ипотека, кредит… Ты Ленке позвони…
— Ты что эту Ленку не знаешь? – вдруг ляпнула Катерина Григорьевна. – Она меня знать не хочет и вас всех. Ты бы знала, что она про вас с Пашей болтает…
И Катерину Григорьевну понесло на небылицы, в которые она, опять же, как будто сама начала верить.
— Странно, мы же с ней регулярно общаемся, – поразилась Наталья.
— Ой, дочка, плохо ты её знаешь, – заявила мать. – Я и сама не ожидала, что она такая. В кого только?
В качестве убийственного аргумента Катерина Григорьевна заявила, что голодает, болеет, тоскует, и её жизнь без детей потеряла всякий смысл. Наталья поверила и в тот же день выслала матери деньги.
Именно тогда в голове женщины родилась та самая гениальная идея. Она позвонила Лене и рассказала ей то же самое, что и Наталье, поменяв героев местами. И снова сработало. Лена также прислала матери денег.
Паша был ещё не женат, но уже работал и жил в ведомственном общежитии. Ему мать поведала о коварстве обеих его сестёр, на всякий случай, чтобы, как говорится, два раза не вставать… Конечно же, сын также не смог оставить мать в беде.
Надо сказать, кроме отменной плодовитости, природа одарила Катерину Григорьевну удивительным талантом манипуляций. Бесконечно прокручиваемая с детства песня о брошенной мужчинами её несчастной тёзке прочно вбила наследникам женщины чувство вины и страха за мать. А созданный ею же имидж почти мадонны отразился и на детях. Они и сами стали верить, что их мама именно такая.
* * *
И процесс пошёл.
Теперь Катерина Григорьевна ежемесячно получала помощь от всех своих троих детей, которые её стараниями возненавидели друг друга и прекратили общение.
Постепенно аппетиты женщины росли.
— Дочка, надо бы ежемесячное содержание мне увеличить. Ты же не хочешь мать по миру пустить? – говорила она Наталье.
Затем то же самое повторяла Лене, а позже и Павлу.
— Сынок, ты у меня – единственная надежда, – причитала Катерина Григорьевна. – Девки есть девки – отрезанные ломти.
Таким образом, Катерина Григорьевна вполне себе благополучно прожила полгода. Она сделала в квартире косметический ремонт, прикупила недорогой техники, приоделась…
Помимо выклянчивания денег у кровиночек, Катерина Григорьевна стала регулярно ходить к ним в гости, принося обратно каждый раз полные пакеты продуктов. Жизнь снова наладилась и заиграла радостными красками.
Только не учла героическая мать одного момента: наш мир всё-таки тесен, а, тем более, в пределах одного города.
Так, случайно столкнувшись на улице, Наталья и Елена сначала разругались, а затем постепенно выяснили, что для каждой из них мать исполняла одну и ту же обязательную программу. Сёстры позвонили брату, который им поведал легенду матери о них, любимых.
Все трое собрались и дружно, что называется, офигели. И картинки детства при более глубоком анализе заиграли совсем иными красками.
Наталья, Лена и Павел по очереди и от души высказали матери всё, что о ней думали.
Для Наташи и Лены именно их свекрови стали настоящими мамами, продемонстрировав образец любви и заботы. Что касается Павла, то он стал любимчиком пожилой комендантши его общежития. Женщина много лет назад потеряла сына, которому сейчас было бы столько же лет, сколько Паше. Кроме того, у неё была дочь, с которой Павел давно обменивался взглядами…
В общем, нерадивая мать была послана «благодарными детьми» далеко и прочно.
— Твари неблагодарные! – жаловалась Катерина Григорьевна по телефону соседке Вере. – Вот так и расти их. Ты там у дочки узнай насчёт вакансии уборщицы, в силе ещё?
Завершив разговор, Катерина Григорьевна вновь включила свою любимую «Катеньку».
