Да чтоб тебя черти съели! – кричала в истерике Зинаида Петровна, задрав голову кверху и не обращая внимания на возмущённые реплики соседей Натальи.
Пожилая женщина стояла посреди двора и продолжала сыпать проклятьями в сторону плотно закрытого окна.
— Замолчите вы уже, – сказала проходящая мимо молодая женщина с коляской. – Ведь двор перебаламутили!
Иди своей дорогой и не лезь! – огрызнулась Зинаида Петровна и схватилась за телефон.
— Коля, ты срочно должен приехать, – истерично заговорила пенсионерка. – Эта мерзавка меня выставила, представляешь? Вытолкала за дверь!
Выслушав ответ, Зинаида Петровна довольно хмыкнула.
— Я тебя здесь подожду, – сказала она и торжествующе посмотрела на молодую мать. – Сейчас сын приедет. Посмотрим, как ты ему замечание будешь делать.
Женщина хотела, было, возразить, но ребёнок в коляске заплакал, и молодая мать предпочла уйти от греха подальше. А Зинаида Петровна уселась на скамейку.
Ждать пришлось минут 15. Во двор въехала полицейская машина, которой управлял майор лет 40. Небрежно припарковавшись, водитель покинул салон машины и направился к Зинаиде Петровне, которая радостно поднялась навстречу.
— Наконец-то…
— Что произошло, мама?
— Наташка совсем берега потеряла, – жаловалась она. – Она меня даже слушать не стала. А просто выгнала взашей!
Николай слушал мать с мрачным видом. Время от времени бросая взгляды на окно квартиры Натальи.
— Видимо, она плохо тебя поняла, – сетовала Зинаида Петровна. – Объясни ей ещё раз, что её ждёт, если и дальше будет упираться.
Николай направился к подъезду и позвонил в домофон. Ему пришлось повторить вызов несколько раз, прежде чем послышался голос Натальи.
— Зинаида Петровна, я Вам разве плохо объяснила?
— Это Николай, – сказал сын обиженной пенсионерки. – Открой, а то хуже будет.
Наталья на какое-то время замолчала. Затем послышался сигнал завершения связи. Николай собрался позвонить ещё раз. Ни он, ни его мать не заметили, как во двор въехал автомобиль и остановился возле самого подъезда. А дальше произошло то, чего ни мать, ни сын никак не ожидали.
* * *
— Ой, Наташка, горемыка ты горемычная, – сокрушалась Зинаида Петровна, угощая чаем племянницу. – Не знаю, чего тебе так не везёт по жизни? Вроде, не уродина, а ни ребёнка, ни котёнка… Сколько тебе уже?
— 38, – мрачно ответила Наталья, делая глоток из чашки.
— Работа у тебя дурная, – констатировала Зинаида Петровна. – Живёшь в старой однушке, зарплата маленькая. А мужики в наше время обеспеченных любят…
— Тётя Зина, Вы меня для чего позвали? – поинтересовалась племянница.
Зинаида Петровна на минуту задумалась.
— Жениха я тебе нашла, – загадочно сообщила она.
От слов родственницы Наталья поперхнулась чаем и закашлялась.
— Какого жениха?
Зинаида Петровна понизила голос, хотя в квартире они с племянницей были только вдвоём.
— Недавно к нам новый сосед переехал, – сообщила женщина. – Вдовец, дети взрослые давно. Всего 63 года.
Наталья поневоле усмехнулась.
— Похоже, ему не жена уже нужна, а сиделка, – с насмешкой заметила она. – Мне этого по работе вот так хватает.
Наталья провела ладонью по шее, а Зинаида Петровна нахмурилась.
— Даже если и так! Ты же медик, – проворчала родственница. – А у него квартира двухкомнатная.
— Ну да, и наследников в виде детей целый батальон.
Наташа допила чай и сама поставила чашку в раковину, давая понять, что ей достаточно.
— Спасибо, тётя Зина. Пора мне.
— Погоди, – засуетилась хозяйка. – Смеряй мне давление. Что-то опять скачет в последние дни.
Наталья взялась за тонометр, оценила состояние родственницы и даже выписала ей препараты.
— Отдыхать Вам нужно больше, тётя Зина, – сказала она напоследок. – Погода сейчас неустойчивая. А Вы бегаете целыми днями то на рынок, то по гостям.
— Ну, вот такая я, – пожала плечами женщина и вместе с Натальей пошла в прихожую, чтобы её проводить.
Однако покинуть квартиру пожилой родственницы Наташа не успела. На выходе она столкнулась с Николаем, сыном тёти Зины, который как раз заходил домой.
— О, Наташа, как удачно, что ты здесь. Разговор есть, – Николай плотно прикрыл за собой дверь, давая понять двоюродной сестре, что намерен её задержать.
— Коль, давай потом, – попросила Наталья. – Мне по работе нужно бежать.
— Успеешь, – Николай пристально смотрел на неё. – Объясни-ка мне кое-что…
Именно с этого разговора в жизни Натальи начался сущий кошмар.
* * *
Наташа выросла с одной матерью, понятия не имея, кто её отец.
Марии катастрофически не везло в личной жизни, поэтому после 30 она решила хотя бы родить для себя. В те годы статус матери-одиночки был весьма осуждаем, при этом тень испорченной репутации матери падала и на ребёнка.
И Мария, и Наталья были почти изгоями среди своих же родных. Из-за вечной нехватки денег Наташу одевали родственники, отдавая вещи, из которых уже выросли их собственные дети и которые потеряли уже, что называется, товарный вид.
Долгие годы Мария вместе с дочкой и своей матерью жили в старенькой однокомнатной квартире, которую нередко называли «бабьей ямой»: «Три женских поколения под одной крышей». Наслушавшись соседских и родственных разговоров и пересудов, Наталья смирилась с тем, что замуж ей не выйти – «так, видимо, у них на роду написано».
Её бабушка несколько лет серьёзно болела, и Мария с дочерью за ней ухаживали. Собственно, это обстоятельство и толкнуло Наталью на выбор будущей профессии. Она поступила в медицинское училище.
Мать и бабушка ушли одна за другой, и Наталья осталась одна.
Было ей уже 32, когда она избавилась, пусть и от любимого, но балласта. Возраст для свиданий и поисков жениха, как она считала, был упущен. Да и работа Натальи не предполагала интересных и перспективных знакомств – она трудилась патронажной сестрой. Под её опекой было несколько одиноких стариков.
Многие удивлялись такому выбору, но у Натальи были свои мотивы. Она как будто корила себя за то, что не смогла должным образом продлить жизнь бабушке и матери – не хватило знаний и квалификации. И теперь женщина как будто пыталась компенсировать своё чувство вины уходом за чужими стариками.
Работе Наталья отдавалась полностью, и старики отвечали ей искренней любовью.
Больше пяти лет родственники практически не интересовались жизнью Наташи. Иногда она появлялась на семейных мероприятиях, скорее, чисто номинально. Зинаида Петровна, родная сестра её матери, старалась изображать искренние переживания за племянницу, и Наталья делала вид, что верит.
Пока, во всяком случае, поводов сомневаться в чувствах тётки у неё не было. До сегодняшнего дня.
* * *
Николай, сын тёти Зины, сверлил Наталью взглядом.
— Надеюсь, ты свою квартиру легально сдаёшь? – сухо поинтересовался Николай.
— Да, всё официально, – Наталья едва заметно напряглась.
— Как это, сдаёт? – удивилась Зинаида Петровна.
— А вот так, – пояснил Николай. – Я мимо проезжал, и меня в туалет приспичило. Дай, думаю, к родственнице забегу. А там квартиранты.
— Ну и дела, – продолжила удивляться Зинаида Петровна. – А сама-то где живёшь теперь?
— В другом месте, – уклончиво ответила племянница. – Если больше ко мне вопросов нет, я пойду.
— Смотри, чтобы всё по закону, – напутствовал двоюродную сестру Николай.
Наталья ничего не ответила. Однако на том разговоре Николай не успокоился. Сам он с женой и двумя детьми жил на съёмной квартире. На работе уже несколько лет обещали выдать ему служебную квартиру, но все никак.
— Я так на пенсию уйду, пока очередь дойдёт, – сетовал майор полиции.
Неугомонный страж порядка решил пробить Наташу по базе. От полученной информации он буквально впал в ступор.
— Вот стерва, – пробурчал Николай и поспешил с докладом сначала к матери.
Выслушав сына, Зинаида Петровна возмутилась не на шутку.
— Зараза какая! – негодовала старушка. – И ведь молчала. Знает же нашу ситуацию.
Женщина взялась за телефон.
— Наташенька, ты сегодня дома будешь? – поинтересовалась Зинаида Петровна, придав своему голосу максимальную сладость. – Мы с Николашей к тебе зайдём. Разговор есть.
Наталья и сама не понимала, почему сразу не догадалась, о чём заведут речь родственники. И отчаянно ругала себя, что по глупости дала им свой новый адрес. Зинаида Петровна вот уже почти полчаса её отчитывала под мрачным взглядом Николая, который время от времени оценивающе осматривал просторную двушку с хорошим ремонтом.
— Нельзя быть такой жадной, – выговаривала родственница. – С роднёй надо делиться.
— Ещё вопрос, как ты эту недвижимость заполучила, – вставил свои пять копеек Николай.
— Заработала, – ответила Наталья.
— Недвижимость на тот свет не заберёшь – куда тебе столько квартир? – не унималась Зинаида Петровна. – Колька на съёме с семьёй мается, Нинка (дочка Зинаида Петровны) тоже, а ты… Могла бы и сама догадаться предложить.
— Мне, вообще-то, о своём будущем надо думать, – заметила Наталья.
— Какое будущее, не смеши? – Николай недобро усмехнулся. – Старая ты уже. В общем, так. В отношении тебя и твоих подопечных я организую проверку. Как-то слишком удачно твои подопечные старички на тот свет уходили и квартиры свои тебе отписывали.
— Моему самому младшему подопечному было 83 года, – сказала Наталья.
— Это не важно! Наташ, ты же знаешь, что при желании на любого можно компромат накопать, – сообщил на прощание Николай. – Был бы человек, а статья найдётся.
Мать и сын ушли, велев Наталье дать ответ через сутки.
Однако ни на следующий день, ни чрез три, ни через неделю Наталья не позвонила. Разгневанная молчанием племянницы Зинаида Петровна отправилась к ней, а Наталья просто выставила назойливую тётку за дверь.
* * *
И вот Николай, полный решимости разобраться с наглой родственницей, собирался повторно звонить в домофон, когда за его спиной раздался до боли знакомый голос, который окликнул Николая по фамилии и званию. Мужчина поневоле вытянулся в струнку.
— Да, господин полковник…
Перед Николаем стоял начальник его отдела, к которому пришла Наташа и сообщила о беспределе со стороны подчиненного. «Превышение должностных полномочий, шантаж», — фраза начальника буквально застряла у Николая в мозгах.
— Завтра утром ко мне с объяснительной, – велел ему полковник.
— Есть, – ответил Николай и поспешил покинуть место несостоявшихся разборок.
Через пять минут Евгений Викторович, как звали начальника Николая, пил чай в уютной кухне Натальи, и они оживлённо болтали. Евгению Викторовичу было около 50, и он являлся вдовцом. По обоюдным взглядам собеседников их совместное будущее не вызывало сомнений.
