Список был велик,
но что радовало – практически все пункты она уже зачеркнула – выполнены!
Новый Год, с детства – самый любимый, самый долгожданный праздник!
Маша ещё раз пробежалась по строчкам: длиннющий перечень почти весь был из названий продуктов, которые надо было приобрести заранее.
Ёлка ждет своей очереди на холодной террасе. Какой же Новый Год без ёлки? Искусственные Мария не признавала, это суррогат, подделка, обман. Разве новогоднее чудо придет в дом, где нет настоящей ёлки? Глупо, наверное, но она верила в это, хотя деревья было жаль. Особенно, когда после праздников помойки «украшались» пожелтевшими и облезлыми сосновыми и ёлочными остовами.
Сегодня вечером Дима принесёт из кладовой крестовину, установит дерево в просторной гостиной. За ночь ёлка расправит ветки, дом наполнится запахом хвои. Они будут украшать её, поминутно целуясь, роняя игрушки, смеясь и путаясь в мишуре.
Маша улыбнулась, представляя, как все произойдёт.
Баранья нога, мясо, куры, язык – в морозильнике. Язык и холодец она поставит вариться завтра, за день до тридцать первого, как и овощи. Если всё сделать заранее, то потом ей останется только порезать, заправить майонезом и вынести на холод.
Подарки…
Женщина ещё раз улыбнулась, представив, как обрадуется Димка, когда раскроет свою коробку. Да, ей пришлось поломать голову, но оно того стоило! Несомненно, Дима будет в восторге.
Маша предвкушающе засмеялась.
В следующем году исполнится семь лет, как они вместе. И она пятый раз под бой курантов будет загадывать одно-единственное желание. Желание, которое, она в это верит, непременно однажды исполнится!
Женщина отложила тетрадь и задумалась, анализируя прошедшие годы.
Женившись по большой любви, первое время они с Димкой о наследниках и не задумывались. Более того, старательно предохранялись, договорившись, что сначала поживут немного для себя, купят трешку вместо двушки, которую получили, обменяв однокомнатную квартиру и комнату в коммуналке, доставшуюся Дмитрию от бабушки. Сделают прекрасный ремонт, съездят несколько раз в Европу, купят хорошие машины.
Маша мечтала увидеть Биг Бен, а Дима хотел посетить Австрию и Испанию.
Но на третий год после свадьбы обоих достали родители, при каждой встрече интересуясь, не в положении ли Маша? И когда, наконец, это уже произойдёт?
— Мам, ну, мне всего двадцать три, куда спешить? – отмахивалась девушка. – Диму только что повысили, отдел доверили, я тоже на хорошем счету. А ребенок – это минус одна зарплата, зато плюс новые расходы, которые будут только расти.
— Когда мне было двадцать три, я тоже думала, что не время, даже аборт сделала, а потом до сорока забеременеть не могла, — парировала мать. – Роди и устраивай свою карьеру, на здоровье! Я на пенсии, помогу с внуком или внучкой.
Родители Дмитрия тоже подливали масла в огонь, рассказывая, у кого из ровесников сына родился очередной ребенок.
— Димочка, надо, чтобы всё, как у людей! – заламывала руки мама Дмитрия. – Третий год как женаты, и до сих пор никого. Все знакомые давно с внуками. Соберемся, все наперебой рассказывают, а мне и говорить не о чем. Что ж вы нас позорите?
— Мама, да какой позор? – взвивался Дима. – Ребенка родить – не котенка завести. Ему лоточком и когтеточкой не обойдешься! У меня отдел, я на хорошем счету, Машка тоже на повышение пошла. Успеем родить, дайте нам пожить для себя, прочный фундамент построить. Потом уже о детях подумаем. Ребёнок будет плакать ночами, всюду лезть, болеть – с рождением наследника можно забыть о нормальной жизни, а я ещё слишком молод, чтобы переквалифицироваться в няньки. Потом, у нас ухудшится материальное положение.
— Дима, что ты такое говоришь? – хором возмущались мамы. – Если бы мы так рассуждали, то и вас с Машей не было бы! Дети — это счастье, это то, ради чего стоит жить. Тебе уже за тридцать, куда ещё ждать, ведь сына или дочь мало родить, ребёнка надо вырастить, на ноги поставить.
— Даст бог зайку, даст и лужайку! – вторила бойкая Димкина бабушка. – Хочу правнуков понянчить, может быть, это моё последнее желание?
Муж морщился, кривился и всеми силами избегал неудобной темы.
Маша поначалу была солидарна с супругом, а потом всё чаще и чаще стала ловить себя, что заглядывается на мамаш с розовощекими карапузами и однажды не выдержала.
— Дим, может, вправду – родим? Моя сказала, что поможет, переедет к нам на время, будет нянчиться. Не отстанут ведь.
— Господи, только-только жить начинаем, — простонал муж. – У наших мам период гнездования начался, не иначе. Хотят нянчиться, кто мешает им самим себе родить по новому ребенку? Детей хотят они, а рожать, почему-то, должны мы!
— Дим, что ты говоришь! Какие дети, они обе на пенсии уже! Не отстанут!
— Ладно, — сдался супруг. – Ты права, с живых не слезут. Рожай. Хотя я прекрасно себя чувствую без сопляка в своём доме, и отлично прожил бы без наследников еще лет надцать, как минимум.
Ночи без предохранения внесли приятное разнообразие в интимную жизнь, у них словно второй медовый месяц начался.
Но желанная беременность не наступала.
Маша удивлялась, вспоминая, как часто слышала рассказы – «один раз без защиты, и пожалуйста!» А они не предохраняются, близость более чем регулярная, но аист не спешит. Может быть, природе нужно чуть больше времени?
В отличие от жены и родителей, Дима был очень доволен, что жена не беременела. Его всё и так устраивало, о чем он не забывал сообщить каждый раз, когда всплывала тема детей. А вот Маша начала всерьёз переживать.
Тем временем, дела шли в гору, Дмитрий получил ещё одно повышение, теперь они могли себе позволить не только трешку. И мамы насели с утроенным рвением.
Димка отмахивался от взволнованных родственников, мол, не предохраняемся, отстаньте.
Но каждый месяц, как по расписанию, приходили «эти дни».
Маша стала плохо спать по ночам.
Конечно же, она обратилась к специалистам, сдала массу анализов, прошла осмотры и исследования, её смотрели светила в области репродуктологии. Вердикт был единодушный – она абсолютно здорова, никаких препятствий к наступлению беременности нет.
Врачи прямо говорили, что обследоваться нужно и мужу, но Дмитрий встал на дыбы. Он – здоровый, полноценный мужчина с такой потенцией, что многим на зависть. Нет детей? Значит, что-то у жены, он – в полном порядке.
Маша поплакала и смирилась, решив, если судьбе угодно – она забеременеет. Дима много работает, очень устаёт, и раз он против, тащить его в Центр репродуктологии, отрывать от дел или, боже упаси! – от заслуженного отдыха, она не будет.
Хватит того, что ради обследований в лучших клиниках России и Европы, она бросила работу. Впрочем, материально они не нуждались – Дима стремительно восходил по карьерной лестнице, фактически занимая сейчас в компании третью по значимости должность. Через пару лет он рассчитывал подняться на ещё одну ступеньку.
— Машка, неужели, тебе меня мало? Хочешь о ком-то заботиться – вот он я – весь в твоём распоряжении!
Недавно они переехали в просторный дом, и Дима, невзирая на Машино сопротивление, нанял домработницу. Пока – приходящую.
— Мне нужна красивая и ухоженная жена, — парировал он все возражения женщины. – Ты и так хозяйка, моешь пол или нет, зато сохранишь руки. Елена будет помогать, выполнять самую грязную работу. Другая бы радовалась, что муж её бережёт, не даёт напрягаться, а ты вечно недовольна.
Услышав сигнал, что открылись въездные ворота – Мария выглянула в окно: во двор въезжал автомобиль Дмитрия.
На ходу снимая фартук, Маша, мельком взглянув в зеркало, поправила волосы и поспешила в холл, встречать супруга.
— Дим, как хорошо, что ты сегодня пораньше! Голодный? – чмокнула в пахнущую дорогим парфюмом щеку, потерлась о пальто.
Как только Дима смог себе позволить, он перестал носить куртки, предпочитая консервативный стиль и кашемир.
Муж что-то буркнул, отстраняясь.
Устал! Он так много работает, тем более, конец года, все стараются подбить хвосты, чтобы со спокойной душой отдыхать. А Дима всегда отличался педантичностью и ответственностью!
— Иди, переодевайся, я сейчас накрою! – и из столовой добавила: — Сегодня твоё любимое мясо по-французски!
Мужчина проводил жену взглядом, скривился и поднялся на второй этаж.
Как всегда, всё блестит и сверкает, всё на местах и так, как он любит.
Не жена, а сплошные достоинства! За что ему это? Как, ну, как он ей скажет? Будет выглядеть в её глазах и глазах знакомых мерзавцем и предателем…
Хотя…
За почти семь лет брака она так и не забеременела – чем не причина?
И его никто не осудит – любому ясно, что человеку в его положении нужна полноценная семья.
Мужчина вздохнул – как ни крути, а предстоящий разговор угнетал. Скорее бы уже разобраться со всем, не хочется в Новый год тащить старое барахло. Права Ксения, зря он так долго тянул с разговором, давно надо было разрубить этот узел. В конце концов, мужчина он или нет?
Скинув только верхнюю одежду, он пошел искать супругу.
— Ты не переоделся? – удивилась Мария. – Руки хоть вымыл? Сейчас помидорку порежу и подаю!
Дмитрий, молча, прошел к столу, сел и скрестил руки.
— Внесешь сегодня ёлку? Она за ночь отойдет, а утром нарядим? – расставляя по скатерти тарелки, щебетала Мария. – Всё закончили, больше тебя не будут отрывать? С ума сойти, как летят дни — уже тридцатое, я завтра ещё хотела подарки нашим отвезти.
— Не тарахти, — неожиданно резкий тон мужа подействовал, как пощечина.
— Дим, у тебя что-то случилось? Неприятности на работе?
Мужчина поднял глаза и зло выплюнул:
— Ты у меня случилась.
— Дима…
— Носишься, как наседка, ходишь, в чём попало, смотреть противно! Мало денег даю? Что на тебе надето, разве так должна выглядеть жена преуспевающего человека?
Маша растерянно хлопала ресницами, не понимая, что случилось – за все годы муж ни разу на неё голос не повышал, никогда не высказывал претензий к её одежде.
Да, не в вечернем платье, в легинсах и тунике, но она же домашними делами занималась. Одежда чистенькая, лишних килограммов у неё нет, может позволить себе носить обтягивающее.
— Хорошо, — отмерла женщина. – Сейчас переоденусь.
Ссориться накануне праздника не хотелось. Дима просто устал, вот и сорвался, она перетерпит.
— Поздно.
— Что?
— Переодеваться поздно. Раньше надо было за собой следить, — продолжил супруг. – Собери вещи, завтра шофер отвезет тебя. И убери всё, я не голоден.
— К-куда? – это какой-то сон? Что он несёт?! – Дима, объясни толком, я ничего не понимаю.
— Мы разводимся, — отрезал супруг. – Наш брак давно изжил себя.
— Дима…
— Нас ничего не связывает, кроме постели! Ты даже сына мне родить не смогла, а часики тикают!
— Но я проверялась, все врачи говорят, что я – здорова! Не моя вина, что у нас нет детей!
— А чья же?
— Ты не захотел провериться, может быть, тебе надо подлечиться, и мы давно были бы родителями, — слезы текли по щекам, Маша их не замечала, машинально вытирая ладошкой.
Такое впечатление, что она смотрит плохую мелодраму, а перед ней сидит не её Дима, а чужой мужчина, циничный и жестокий.
— Мне подлечиться? У меня есть ребенок, чтобы ты знала! – взревел Дмитрий. – Полтора года дочке, поняла? И я больше не намерен из-за никчемной пустышки обделять своего ребёнка и женщину, которая мне родила. Я долго ждал, но любому терпению приходит конец.
— Ребёнок? – в груди что-то сжалось, дышать стало больно, воздух с трудом проталкивался в лёгкие, руки и губы заледенели. – И… Давно ты мне… изменяешь?
— Достаточно, чтобы иметь полуторагодовалую дочь.
— Почему?
— Что – почему? В зеркало посмотри, — мужчина презрительно окинул её взглядом и припечатал. – Неряха!
— Почему ты не сказал мне это два с половиной года назад? Почему столько времени лгал и… спал с нами обеими?
— Я надеялся! Да! Надеялся, что ты перестанешь вести себя, как зачуханная домохозяйка и, наконец, забеременеешь! Хотел сохранить наш брак, но ты ничего для этого делать не хотела! – Дмитрий вскочил, опрокинув стул. – Я принял решение и сегодня подал на развод. Детей у нас нет, адвокат подсуетится, и разведут быстро. Сама понимаешь, тут ты оставаться не можешь, завтра я привожу сюда свою семью.
Мария, не веря своим ушам, смотрела на своего родного, любимого мужа, глазами побитой собаки.
Нет, это не может быть правдой! Больше двух лет он ей изменял…У него есть ребёнок от другой женщины… Он выгоняет её…
— Мария, давай разойдемся, как нормальные люди, — Дмитрий сбавил обороты. – Ты не работаешь почти четыре года, всё, что ты ранее заработала, ушло на врачей. Не моя вина, что это не принесло толка. Деньги в семью приносил я один, дом куплен на мои сбережения, всё, что есть в доме – тоже. Я понимаю, что совсем ни с чем тебя я оставить не могу, всё-таки, семь лет вместе, поэтому жильё у тебя будет. Захочешь – продашь, вернешься в квартиру родителей.
Маша слушала, как в тумане. Мозг отказывался понимать и принимать.
— Я бы хотел избежать истерик и сцен. На первое время денег я тебе оставлю, потом устроишься куда-нибудь на работу. Жильё есть, тебе одной много не нужно, а у меня ребёнок.
— Кто она?
— Тебя это не должно волновать. Иди, собирай вещи, утром шофер тебя отвезет.
— Куда?
— Ты, вообще, слушаешь, что я говорю? Я дарю тебе жильё, больше ни на что ты не можешь претендовать. Нет, можешь, конечно, но у тебя не хватит денег на адвоката, и если ты заупрямишься, я оставлю тебя не только без жилья и денег на первое время, но и без трусов. Поняла? Поэтому – делай, что я говорю, и мы расстанемся друзьями.
— Дима, — звук царапал горло, — за что? Сегодня ночью мы занимались любовью, а утром, уходя на работу, ты, как обычно, меня поцеловал…
— Я устал. Устал жить на два дома, устал ждать, когда ты забеременеешь. Устал видеть слёзы своей дочери и утешать её мать. Я хочу полноценную семью, Мария. А ты – пустоцвет, и никогда не сможешь дать мне то, что подарила Ксения. Всё, иди, собирайся. Машина будет в семь утра.
Чужой, незнакомый мужчина припечатал ладонью стол, и, пнув по дороге стул, вышел, хлопнув дверью.
Жалобно звякнула посуда и, разбежавшись трещинами, треснуло и рассыпалось на осколки Машкино сердце…
Несколько минут она стояла, тупо глядя на стол, не в силах пошевелиться. Но, наконец, туман немного рассеялся, женщина смогла вздохнуть и выдохнуть без противного сипа.
Где-то на втором этаже шумно передвигался Дмитрий. Маша слышала, как он что-то ронял или пинал, временами доносился обрывок его голоса.
Говорит по телефону или сам с собой?
Какая ей разница?
Любимый, единственный мужчина ясно дал понять – он ей больше не рад.
Подал на развод… Слово набатом стучало в голове. За что? Почему? Из-за ребёнка? Но все эти годы детей хотела именно она, Маша, а Дмитрий только морщился и кривился, оплачивая счета врачей, и фыркал, когда она или родители заводили разговор о детях.
Родители?!
Как она им скажет?! Что она им скажет?
Мой муж, оказывается, мне изменяет уже больше двух лет, у него есть внебрачный ребёнок, а сегодня он решил поставить точку в нашем браке? Хороший подарок к Новому Году…
Господи, мама не переживёт! А папа… Папа может полезть разбираться по-мужски, но ему за шестьдесят, как и маме. В их возрасте такие встряски вредны.
Боже мой, что делать??
Обхватив себя руками за плечи, Маша сползла по стенке прямо на пол.
Дима сказал, что завтра её отвезет шофер, в какое-то жильё, которое он ей предоставляет. То есть, она, по-прежнему, останется в зависимости от мужа. В любой момент он сможет её снова выбросить, надавить, унизить.
Нет, этого она не сможет допустить, ей не вынести больше!
Двигаясь, как под гипнозом, Мария встала. Чутко прислушиваясь к тому, чем занят Дмитрий, поднялась наверх. К счастью, супруг перебазировался в свой кабинет, видимо, не желая встречаться с отвергнутой женой.
Из-за плотно закрытой двери еле слышно доносилась музыка.
Глубоко вздохнув, Мария вошла в спальню – её дом, её гнездышко, которое она, по крупицам, с любовью и тщанием, вила все эти годы. Нет, этот дом совсем новый, она его, толком, и обжить-то не успела,пока лишь цвет для стен, мебель и общую концепцию выбирала.
На секунду мелькнула мысль – он не может просто так выставить её за дверь, ведь они женаты. По закону она имеет право на половину совместно нажитого имущества!
И сама себя одернула – да гори оно синим пламенем, это имущество, если у неё вместо сердца сейчас истекает кровью огромная дыра. И Дмитрий ясно дал понять, что ей против него не выстоять. Денег нет, значит, она не сможет нанять хорошего адвоката, а без него никакой закон ей не поможет. Она знала, Дима, если ему это было важно, мог зубами вгрызаться, отвоёвывая своё. Судиться, раз за разом встречаться, умирая от горя и боли? А с него станется приплести ей немыслимые пороки, лишь бы очернить, доказать, что нет у неё ни на что прав. И, ведь, докажет. Она пройдет сквозь публичное унижение и всё равно останется ни с чем, так надо ли лезть во всё это? Родители не заслужили. Потом она им расскажет о разводе, а сейчас надо стиснуть зубы и решиться на перемены, а не покорно ждать милостей от предателя. Дима хочет развод? Да, на здоровье! Она не будет препятствовать. Чем скорее они станут друг другу чужими официально, тем лучше для всех..
Приняв решение, Маша огляделась и решительно направилась в подсобку, куда они сложили еще не разобранные вещи. Вытащила большую сумку, вернулась в спальню. Сначала документы – паспорт, медстраховка, загран, трудовая – Мария методично просматривала бумаги и отбирала свои. Свидетельство о браке отсутствовало.
Логично, если вспомнить, что Дмитрий подал на развод.
Украшения… Вот эти серёжки ей покупали родители – подарок на день рождения. А ту цепочку и вот этот кулончик она сама себе дарила.
Их и забрала, оставив остальное в шкатулке. Немного поколебавшись, сняла обручальное кольцо и положила его сверху.
Теперь одежда.
Трезвым взглядом окинула содержимое гардеробной – надо же, не замечала! Две трети просторной комнаты занимали вещи Дмитрия. Шеренга костюмов, улица брюк, каскад рубашек… Как только Дима пошел на повышение, он стал особенно придирчив к качеству одежды, приобретая исключительно известные бренды. Хм, у него даже трусов больше, чем у неё – удивлённо сравнила она два выдвижных ящика.
Тряхнув головой, чтобы не отвлекаться, Маша взяла несколько комплектов белья, вслед за ними в сумку легла пара брюк, рубашка, футболка, две блузки, два платья, свитер и любимая юбка. Неожиданно, место в сумке закончилось. Ну и черт с ним, не калека, сама себе заработает!
Без сожаления Мария пробежала газами еще раз по полкам и вешалкам. У неё жизнь разрушена, имеет ли смысл плакать по тряпкам?
Теперь надо самой переодеться, не поедет же она в легинсах? Что ещё? Деньги!
Налички оказалось совсем мало, тысячи три, не больше. Она привыкла везде расплачиваться карточкой, и почти не держала при себе живых денег. Вспомнила, что на её счету ещё должны лежать несколько последних зарплат, которые она так и не сняла. Деньги лежали – «на черный день». Забавно – вот он и настал! Сколько же там у неё?
Мария напрягла память и через несколько секунд поняла – бесполезно, не вспомнит. За два месяца или за три? Ладно, завтра заедет в банк, и узнает. А ещё есть общая карточка, на которой должно быть тысяч пятнадцать – деньги на хозяйственные нужды. Дима пополнял её каждый месяц, но этот уже подходит к концу, и она изрядно потратилась на приготовление к празднику и подарки.
Еще же подарки родителям!
Вернувшись в подсобку, Мария вытащила вторую сумку, поменьше, куда сложила пару красиво упакованных подарочных коробок, зарядник для сотового, несколько бумажных фотографий, фотоаппарат и ещё кое-что, по мелочи.
Потрясающе – семь лет жизни, по сути, уместились в две небольшие сумки!
Как ни крутись, всю свою жизнь за эти годы она не сможет забрать. Надо пережить, смириться, принять, что она это потеряла. Сгорело, например. И теперь ей надо начинать жить сначала.
Двигаясь роботом, поднимая, убирая, размышляя, что брать, а что оставить, Маша чувствовала себя очень странно. Будто она раздвоилась. Одна Маша – сосредоточенная и собранная, хладнокровно принимала решения, а вторая – окаменевшая от горя, ничего не соображала, мечтая просто лечь, укрыться с головой и выреветься, вытолкнуть с криком боль и ужас, поселившиеся на том месте, где еще час назад билось её сердце.
Нельзя!
Потом, когда она окажется в укромном месте, где её никто не услышит, она позволит себе слёзы. А сейчас она должна быть сильной.
Женщина надела старенькую дублёнку, которую носила еще в те времена, когда им частенько приходилось ужинать пустыми макаронами. Почему она её до сих пор не выбросила, даже в новый дом привезла? Рука не поднялась. Видимо, чувствовала, что пригодится.
Маша провела пальцем по вытертым сгибам на рукаве и решительно натянула шапку.
Последний раз, окинув взглядом уже не её дом, взяла сумки и толкнула наружную дверь.
Чернильное зимнее небо, сверкая бриллиантами звёзд, нависло над головой.
Женщина спустилась с крыльца, и тут же, отреагировав на движение, вспыхнуло освещение. Поёжившись — морозец к вечеру усилился — Мария порадовалась про себя, что выбрала теплые, хоть и простые вещи и, не таясь, не прячась, зашагала к воротам. Она ничего не украла, а если Дима заметит её отъезд – ему же проще, не надо завтра напрягать шофёра.
— Мария Сергеевна! – из домика прислуги выскочил Ринат, пожилой татарин, живущий у Сомовых и выполняющий обязанности дворника, подсобного рабочего и привратника. – Вы куда? Такси ещё не подошло, вернитесь в дом, я позову, когда машина приедет.
— Я не вызывала такси, — Мария удивилась, почему она об этом не подумала.
— Но, куда вы тогда? – опешил мужчина.
— Я забыла вызвать, — виновато улыбнулась женщина. – Сейчас наберу. Хочу к родителям съездить, подарки отвезти.
Ринат понятливо закивал, отойдя в сторону, чтобы не мешать.
Она сама не знала, зачем сказала про поездку к родителям и подарки. Может быть, потому что понятия не имела, куда ей ехать? Сейчас к родителям исключено, только инфаркта ей не хватало. Она не в том состоянии, чтобы внятно и спокойно объяснить маме и папе, что произошло между ней и Димой. Тем более, чсто и сама ещё не осознала и не поняла — почему и за что…
Под встревоженным взглядом Рината, она набрала номер, сделала заказ.
— Я не пойду в дом, возвращаться плохая примета. Можно, я у вас посижу? – спросила она у дворника.
— Конечно, проходите!
Кухня, она же – прихожая, дальше гостиная и дверь в еще одну комнату. Там должна быть спальня.
Мария сняла шапку, расстегнула дубленку – в домике тепло. Огляделась.
— Хорошо у вас, уютно и чисто, — похвалила она работника.
— Своё гнездо любой зверь в чистоте поддерживает, — отозвался Ринат, — а уж человек – тем более. Вся грязь должна на улице оставаться, а дом – это крепость, убежище, как же за ним не следить?
Эх, если бы было всё так просто!
Мария улыбнулась мужчине, отрицательно качнула головой на его предложение чая.
За своим домом она следила, намывала и чистила, создавая уют, да грязь сама к ней пришла. Вернее, Дима принёс. И облил, забрызгав всё вокруг.
Приехало такси.
Вот и всё…
За окном машины, качнувшись, поехал назад высокий забор, за которым оставалась её жизнь и любовь.
— Куда едем? – вопрос водителя вывел из ступора.
А и, правда – куда?
Водитель притормозил, смотря выжидающе.
Маша отмерла:
— На Астраханскую, пожалуйста. Дом восемнадцать, второй подъезд.
Сначала она заедет к родителям, оставит подарки, а потом что-нибудь придумает.
Наверное, надо позвонить двоюродной сестре, больше у неё нет ни подруг, ни родни, но разговаривать при постороннем человеке не хочется. Выйдет от родителей и пока спускается, наберет Марину.
Город украсился к празднику, сверкая снежинками и елочками из гирлянд и бегущих огоньков в витринах магазинов. Даже деловито спешащие прохожие выглядели праздничными и улыбчивыми, будто в предвкушении чуда преобразился и город, и его жители.
Тут и там попадались люди, несущие ёлки, временами мелькал костюм Деда Мороза или голубая с белым шубка Снегурочки – детские ёлки, в основном, уже прошли, настал черёд корпоративов. Почему-то взрослые дяди и тёти не меньше малышей верили в сказку и непременно хотели видеть на своём празднике старика в красной шубе и мешком подарков.
У актеров наступило хлебное время, когда две недели кормили следующие три, четыре, а если повезёт, то и шесть месяцев.
В преддверии праздника, люди не скупились, помня народную мудрость — «как новый год встретишь, так его и проведёшь».
Маша с грустью смотрела в окно на спешащих прохожих, веселые стайки молодёжи, мелькающие окна квартир, где в тепле и уюте жили любящие друг друга люди.
Нет, конечно, не везде был мир и благоденствие, но думать об этом не было никакого желания.
— Вас подождать? – машина остановилась у подъезда, водитель перегнулся назад.
— Что? А, да, подождите, пожалуйста, — если отпустить такси, то родители уговорят её на чай, и она не выдержит, расплачется. Испортит всем праздник. Нет, нет, этого нельзя допустить! Она всё расскажет позже, пусть мама с папой встретят Новый год со спокойным сердцем. Потом, на чём она доберётся до Марины? На автобусе долго и неудобная пересадка.
— Десять минут жду бесплатно, а потом пойдет счетчик, — напомнил водитель.
— Конечно, я понимаю. Постараюсь побыстрее, мне только подарки передать.
Чумазый подъезд старой пятиэтажки. Родители, ни в какую не желали переезжать, мотивируя, что прожили в этой двушке всю жизнь, привыкли и к ней, и к району. Да и соседи вокруг – почти родные люди, а переедешь – неизвестно, кого бог пошлет. Если с соседями не повезет, никакой квартире рад не будешь.
Перешагивая через ступеньку, Мария репетировала речь. Надо по-быстрому, ошеломить, закрутить, перецеловать и сбежать.
— Машенька! – обрадовалась мама. – А где Дима? Поднимается?
— Нет, я одна приехала, на такси, на пять минут.
— На такси?
— На пять минут?
Родители одинаково нахмурились.
Надо было срочно спасать положение, пока они не сложили два и два.
— Дима только вернулся, весь день на ногах, мне совестно было тащить его. Пусть отдыхает, — торопливо заговорила Мария, продвигаясь в комнату. – На такси удобнее, потому что шофер Димы, тоже человек и мотался вместе с ним с раннего утра целый день. От того, насколько отдохнувшим завтра Олег сядет за руль, зависит здоровье Димы, поэтому его я тоже не стала дергать.
— Это ты, дочка, правильно, — поддержал отец. – Мужа нужно беречь! Учись, мать!
— Да ну тебя, — шутливо махнула на супруга Нина Михайловна. – Машенька, что ты не раздеваешься? Кстати, что ты на себя надела?
— Мам, холодно, надела, что потеплее, — ответила дочь, добывая из сумки подарочные коробки. – Вам что важнее – мой гламурный вид или здоровье?
— Здоровье, конечно, здоровье. Но у тебя же есть теплые вещи и поновее. Шубка…
— Трепать дорогую одежду в такси?
— Мать, отстань от ребенка! Пусть носит, что хочет, она давно совершеннолетняя!
— Вот, это от нас с Димой. Я решила сегодня завезти, потому что потом может не быть времени. Ну, вы же знаете, как Дима не любит визиты, и сколько у него обычно запланировано дел даже на праздники! Вполне возможно, что следующий раз я смогу выбраться к вам только в середине января.
— Ох, доченька! – мама развернула свою коробку, достала палантин и приложила к себе. – Спасибо, милая! Он великолепен!
Отец также распаковал свой подарок, довольно крякнув – электронная книга, одна из самых лучших моделей!
— Ты нас балуешь. Спасибо, доченька!
— А это – вам обоим – на новогодние праздники, — Мария выложила две путёвки с зимний санаторий.
— Машенька!
— Всё, всё, мне надо бежать, такси ждет, — торопливо поцеловав маму, Мария обняла отца, чмокнув и его. – Созвонимся, а вернетесь с отдыха – посидим вместе! Люблю вас!
Вырвавшись в подъезд, прикусила костяшки пальцев, чтобы не заплакать.
Как тяжело обманывать! Они ее любят, переживают, во всем поддерживают. Не может она нанести им такой удар! Потом, все потом, а сейчас бежать, вдруг, отец вздумает проводить?
Спускаясь вниз, она совсем забыла, что собиралась позвонить, но телефон напомнил о себе сам, разразившись веселой мелодией.
Кто это?
Маринка, как по заказу!
— Привет! А я тебе сама звонить собиралась.
— Да? Прикольно. Тоже решила заранее поздравить? А то я завтра на дачу уезжаю, там встречать будем, такая компания подобралась отличная. Думаю, не наберу Машку сейчас, закручусь, напьюсь и про всё забуду. С наступающим тебя!
— Спасибо. Марин, только ты ничего не спрашивай, ладно? Можно мне у тебя переночевать?
— Маша??! Что случилось?
— Я расскажу, но не сейчас. Можно мне приехать?
— Господи, Маш, конечно! Ты где, я сама за тобой приеду!
— Не надо, я на такси. Спасибо!
— Давай, я жду!
Облегченно выдохнув, Мария вышла из подъезда.
— Девушка, я ждал двадцать минут. Куда едем дальше? Назад?
— Нет. На Красногвардейскую, пять.
Машина плавно тронулась и поехала, набирая скорость.
***
Дмитрию было… плохо.
Вроде, все правильно сделал, давно надо было расставить все точки над «и», но на душе скреблись не кошки – тигры.
Чем сейчас занята Машка? Ревет, конечно. И, заодно, придумывает план, как лучше его обобрать.
За ночь она нужным образом настроится, и утром встретит его шквалом обвинений и претензий. А потом увидит, куда он её переселяет, и устроит истерику. Еще и родителей подключит. Нет, а на что она надеется? Что он ей трехкомнатную квартиру в центре отслюнявит? Нет у него свободных денег, все в дом вбухал. К слову – трехкомнатная и есть, правда, на три хозяина и на окраине, в старом доме. А одинокой бабе одна комната – за глаза! Если же не устраивает – за руки никто не держит, насильно не навязывает. Не нравится? Может отказаться, он не в претензии. Только дальше – сама, он умывает руки. Должна понять, у него работа, семья, дочка растет. Некогда капризами заниматься. Это женщинам в жизни всё просто даётся, главное, удачно замуж выйти, а там супруг всем обеспечит. А ему приходится самому крутиться, никто ничего на блюдечке не преподнесет. Попировала, пожила, на всём готовом, теперь или сама себя обеспечивай, или ищи другого мужика.
Надо будет все бракоразводные дела и, вообще, всё общение с Марией перекинуть на адвокатов. Чем реже они будут встречаться, тем ему проще.
Показалось, что где-то хлопнула дверь.
Дмитрий прислушался и сам на себя рассердился – чего он, будто что-то крадёт? Это его дом, его жизнь, он имеет право поступать так, как считает правильным. Заработал своими руками, своей головой, на шее у жены ни дня не сидел.
Пора спать, Олегу он велел приехать к семи утра.
Мужчина погасил свет, лег, чертыхнувшись, что из-за Маши вынужден коротать ночь на диване, и почти сразу заснул.
Нет больше семьи. Нет.
