Макс, но я хотела, чтобы мы с тобой сегодняшний вечер провели вместе…
-Оксана. Я же говорил, в пятницу я всегда езжу к маме.
Оксана искренне хотела спросить, чем дряхлая вонючая старуха лучше ее, но промолчала. Еще не время. Они знакомы всего месяц. Ей и так стоит огромных трудов вести себя так, как нравится Максиму. Вообще, очень странно, как молодой мужчина, с таким количеством денег, может быть таким наивным, таким правильным. Он практически не пил, что еще больше осложняло дело.
Они познакомились случайно. Оксана катастрофически опаздывала в парикмахерскую, и просто выскочила на дорогу, пытаясь поймать машину. Макс едва успел затормозить. Он высунулся из машины, хотел пару ласковых сказать, но Оксана сложила руки перед собой.
-Умоляю вас! Пожалуйста, подвезите меня! Вопрос жизни и смерти.
Девушка была красивая, глаза огромные, просящие, и он махнул рукой.
-Садитесь, не убивать же вас.
Оксана как только села в машину, так сразу поняла, кто это! Она просто не верила своей удаче. Этот человек очень крупный бизнесмен. Не так давно он открыл очередной завод. У них на работе говорили, что он спонсирует чуть ли не все учреждения их города, и что сам мэр его очень уважает, и даже боится. Еще говорили, что у него большое охранное или сыскное агентство, и что за помощью к ним даже полицейские обращаются. Конечно, Оксана прекрасно понимала, что примерно половина -это чистые сплетни, но ведь дыма без огня не бывает.
-Вы меня простите, как назло ни одного такси.
-Ну, теперь-то можно и не извиняться. Меня Максим зовут.
Девушка улыбнулась:
-А меня Оксана.
Он окинул ее взглядом. Ничего такая… Макияж не броский, но видно что умелый. Кажется, что его почти нет, но Максим неплохо разбирался в этих вещах, потому что совсем недавно помогал племяннице открывать косметический салон. Он ни разу не сталкивался с этой отраслью, а Максим любил знать все. Вот и торчал несколько вечеров у нее. Помогал с бумагами, и поглядывал в зал. На третий день сказал племяннице:
-Теперь я все понял. Если на красивой женщине почти нет косметики, значит, ее там очень много.
Племянница рассмеялась и ответила:
-В принципе, дядюшка, так оно и есть.
Максим вздохнул. Сколько раз он просил не называть его дядюшкой? Племянница моложе была всего на 7 лет.
-Куда вам?
-Если не трудно, то в салон, Клеопатра. Это..
-Я знаю. Где это, тут не так уж далеко.
-Да, если на машине, а вот так…
Оксана вытянула стройную ножку вперед и Макс увидел длиннющие шпильки.
-Да.. На таких вы далеко не уйдете…
В общем, Макс ее дождался. Это было нетрудно, так как зайдя с заднего входа, он просто пил кофе с племянницей, в ее кабинете. А в мониторе смотрел за готовностью Оксаны. Племянница заглянула через его плечо.
-Дядюшка, очередная фифа?
-Вот что ты такая? Все опошлишь! Может это любовь!
-Любовь? Не смеши меня, ты же не дурак совсем, в таких влюбляться.
-Ну, знаешь!
-Знаю, знаю. Иди уже, готова твоя фифа, а то счастье свое упустишь.
Максиму иногда хотелось дать своей племяннице хорошенько по мягкому месту, но ге мог. Любил очень, да и за ее прямолинейность ценил.
-Ты к бабушке когда?
-Ой, на этих выходных точно не получится. На следующих.
-Вот хорошо, а то мне там нужно в Германию слетать, так что я на этих.
Оксана только вышла, а джип уже останавливался. Она не поверила своим глазам. Он вернулся за ней. Это шанс. Такие шансы бывают раз в жизни.
Оксана старалась быть очень наивной, очень восторженной. Она видела, что именно такой стиль поведения нравится Максиму.
За этот месяц Оксана уже два раза ночевала у Максима. Все было даже круче, чем она могла себе представить. Ей нравилось не только его богатство, но и сам Максим. Она уже понимала, что вот эта его наивность и мягкость, это всего лишь поверхность. На самом деле Макс был достаточно жесток, и решений своих не менял. Она не знала, насколько это все серьезно, но проверять не хотелось.
На сегодняшний вечер у нее были большие планы. Оксана купила себе очень красивое белье и туфли под него. И надеялась, что после этого вечера что-то изменится в их отношениях. Немного напрягало, что Максиму было ничего о ней не интересно. Он не интересовался друзьями, семьей, работой. Оксана не понимала-почему? И даже собиралась спросить его об этом.
Она постаралась улыбнуться как можно искреннее.
-Максим, прости, совсем вылетело из головы. Конечно же, мама это главное. Я посмотрю фильм и высплюсь, наконец.
Оксана заметила, как мужчина выдохнул и расслабился. Значит все правильно. Про себя она сказала-ну подожди противная старуха, мне бы только зацепиться, я отучу сына к тебе ездить!
Максим подвез Оксану к дому, и уехал. Девушка постояла немного, потом развернулась и пошла в другую сторону. Туда, где было общежитие, в котором у нее была комнатушка.
Каждый раз, когда Максим заворачивал во двор родного дома, на душе становилось тепло. Все оставалось позади: бизнес, партнеры, разборки, захваты, деньги. Здесь он снова становился тем самым Максимом, который знал во дворе каждый камушек, каждую трещину в асфальте. Здесь он родился, здесь вырос. Здесь в первый раз подрался и в первый раз поцеловался.
В этом дворе жила его мама. Женщина наотрез отказывалась куда либо переезжать.
-Максим, это тебе нужны коттеджи, машины, для статуса, или как там его. Мне же нужно спокойствие. Почему я должна бросать свою квартиру, на которую мы с отцом зарабатывали чуть ли не пол жизни? Почему я должна бросать своих подруг, с которыми мы уж по 50 лет живем в одном дворе? Это мой дом, моя жизнь, и ты не имеешь права меня уговаривать.
Максим прекрасно знал свою маму. Она будет до слез радоваться его успехам, но решения своего не поменяет никогда. И сейчас он был искренне рад, что есть такой уголок, где он может оставить все условности, и побыть самим собой.
Многое в этом дворе изменилось, и, конечно, не без помощи Максима. Когда мать отказалась переехать к нему в большой особняк, он спросил:
-Мам, ну хоть что-то я сделать могу?!
Она улыбнулась так, как только она умела, подвела его к окну в своей спальне.
-Видишь дерево?
-Еще бы, я когда-то по нему с балкона к девчонкам сбегал.
-Оно так хорошо создает тенек в солнечный день, но когда ветер, вот эта ветка лупит по окну. Мало того, что спать не дает, я все время боюсь, что она окно выбьет. Вот нашел бы ты того, кто этим занимается. Пусть бы ветку спилили, только чтоб дерево не трогали…
Мать тогда ушла на кухню, а Максим окинул двор взглядом. Покосившаяся беседка…. Сколько же ей лет? Максу было еще 16, когда он там старательно вырезал сердце со стрелой. Вместо песочницы кучка песка, в которой два малыша роют что-то лопатками. Тут же стоят мамы. Стоят, потому что от скамейки одни ноги остались. Вот тогда-то он и решил, что сможет сделать приятное маме, да и не только ей.
На следующий день ветку спилили. А к вечеру во дворе появился Максим и с ним еще какие-то люди. Жители опасливо на них поглядывали. Одна из женщин не выдержала, пошла к матери Максима.
-Лизавета Ананьевна, прости нас за такой вопрос. Переживаем мы все… Что твой сын задумал? Уж не гаражи ли какие или стоянку?
-Я не знаю, если честно, не говорил ничего, но вы же знаете Максима, не сделает он такого!
Сказать-то сказала, а сердечко разболелось. А ну, как ошиблась в сыне, он же теперь олигарх…
На следующий день во дворе появились машины, трактора, люди. Жители с воинственными лицами выходили на улицу, чтобы отстоять двор, а когда понимали, что там происходит, то и сами хватались за лопаты, да грабли. Максим работал наравне со всеми, хоть его секретарша и заместитель, которых он взял с собой и закатывали глаза.
К вечеру весь двор, вернее та площадка, которая считалась детской, была выровнена. Все старье и хлам вывезено, кусты подстрижены, деревья опилены.
Народ только и успел, что перекурить, как во двор задом стала заезжать большая машина. Разгрузили всем двором за пять минут. К двум ночи детская площадка была установлена. Никто из жильцов до последнего не ушел. Некоторые включили переноски с балконов, прожектора, у кого что было.
Когда Макс усталый и довольный поднялся к матери, она забегала, чтобы скорее его накормить, а потом встала.
-Ты молодец у меня, сынок…
Это похвала была приятнее всего для него.
Уже потом, особо не афишируя, он устроил ремонт тротуаров и дорожек, прикупил красивые лавочки и урны, и до кучи привел в божеский вид все три фасада пятиэтажек, которые окружали этот двор.
Теперь, каждый раз заезжая сюда, Максим искренне гордился, что в этой красоте есть и его доля участия.
-Доброго здоровья, Максим Сергеевич.
-О, Петрович! Привет. Как дела?
-Все хорошо. Вот, дочка поступила учиться. И не в училище, а в институт.
Было видно, что Петрович с трудом сдерживает эмоции.
-Ну и правильно, дочка у тебя умница.
-Да, Максим Сергеевич, это так.
-А ты куда, Петрович?
-Так я на вторую работу устроился. Сторожу ночь через две. Дочка ругается, а я же понимаю, что ей и платьишко хочется, и туфельки. Пока в силе, я должен ей помочь.
-Петрович, так может я подкину? Без обид?
-Нет, Сергеич, не возьму, ты же знаешь. Итак ты много для нас сделал. Теперь я уж сам справлюсь. Ну, бывай.
Мужчина пошел, а Максим порадовался за него. Петрович когда-то работал в школе. То ли завхозом, то ли ОБЖ преподавал, для Максима это было одно и то же. Хорошая семья была, крепкая. Они живут на одной площадке с мамой Максима. Но в один момент жена Петровича сгорела от онкологии.
Петрович запил. Пил полгода, год. Дочка рыдала, на коленях стояла, но он не слышал. Сидит перед фотографией жены, пьет и плачет. А когда приехали органы опеки с проверкой, Максим понял, что в следующий раз дочку его заберут. Ей еще два года в школе. Макс тогда столько денег в Петровича вбухал, только какой-то знаменитый гипнотизер и помог. Не пьет с тех пор Петрович. Про дочку вспомнил.
Максим легко взбежал га третий этаж. Ну, конечно, дверь даже не на цепочке.
-Мама, ну сколько раз говорить, чтобы ты закрывалась!
В прихожую вышла Елизавета Ананьевна.
-И тебе, сынок, добрый день.
Женщина улыбнулась и Макс только вздохнул. В этом вся его мама. То, что ей не нужно, она просто не слышит.
-Здравствуй, мама.., а чем это так пахнет?
Он потянул носом.
-Угадаешь?
-Пельмени? Рыбные?
-Точно!
-Мама, ты у меня лучшая!!! Никто в городе вообще такое не готовит! Я пришлю к тебе Марью Гавриловну, и ты научишь ее готовить такие пельмени!
-Еще чего! Чтобы ты забыл дорогу к маме?
Через час Максим смотрел грустными глазами на пирог, который мама испекла и кружку чая. Он точно знал, что в него не влезет больше ни крошки, но не съесть кусок пирога с малиной-это значило обидеть маму..
Мама сидела напротив него.
-Тебе невкусно?
-Мам, ну ты что? Знаешь же, что вечно, как к тебе приеду, самое большое желание, это лопнуть.
Женщина улыбнулась.
-Ешь давай, а то вон исхудал, один нос и остался. Кто на тебя на такого посмотрит? Никто, вот и будешь ходить неженатым! А я без внуков!
Максим поперхнулся, это что-то новенькое. Мать раньше не донимала его такими разговорами.
-Мам, ты чего это вдруг?
-Тебе сколько лет? 32! Тебе это ни о чем не говорит?
-Не-а.. А должно?
Максим потихоньку приближался к завершению своего куска пирога. Только не шевелиться, а то он и правда лопнет.
-У Семеновны вчера внук родился! А сыну всего 25!
-Ааааа, ну если у Семеновны, тогда, конечно, и мне пора!
Мать посмотрела на него, потом до нее дошло, что он шутит и махнула рукой.
-Когда уже повзрослеешь?!
-Мама! Ну я не хочу взрослеть, когда я к тебе приезжаю, то снова становлюсь маленьким ребенком.
Елизавета Ананьевна обняла сына.
-Я тоже чувствую себя моложе, когда ты у меня бываешь. Жаль только, что так редко.
-Мама, ну ты же понимаешь, у меня работа..
-Понимаю, конечно..
-Кстати, я не смогу остаться на все выходные. Завтра мне нужно в другой город, вернусь только ночью, ты уж не обижайся.
-Ну, что с тобой делать? Сегодня хоть останешься?
-Конечно, мам.
-Ну, и хорошо. А я тогда завтра на кладбище съезжу. Надо оградку покрасить, цветочком купила на рынке, посажу папе.
-Мам, так давай..
-Нет, Максим, ты же знаешь, что я сама там люблю все делать.
Он, конечно, знал. Папы не было три года. И он, и мама тяжело пережили его уход. Мать вообще сразу постарела, сдала. Но потом он стал замечать, что она как-то лучше выглядит, лучше себя чувствует после визитов на кладбище. И перестал на нее ругаться, что она часто туда ходит. Сама Елизавета Ананьевна говорила:
-Вот посижу, поговорю с папой, и вроде как повидалась, вроде как легче стало.
Сколько раз он говорил, что пришлет человека, если нужно убрать, покрасить, но она никогда не соглашалась.
-Ты хочешь лишить меня общения с папой? Я там что-нибудь делаю, и мы как будто вместе. Поэтому и сейчас Максим не стал настаивать.
Утром Максим уехал, а Елизавета Ананьевна стала собираться. Выбрала юбку старую, куртку такую же. Все равно перепачкает краской. Хорошо, что в автобусе ехать не нужно. Тут до кладбища пешком полчаса, ну может чуть побольше. На улице весна, почему бы и не прогуляться.
Когда все было упаковано, она спустилась во двор. На скамеечке уже сидели старушки, такие же, как и она.
-Ананьевна, куда это ты так вырядилась?
Семеновна даже глаза вытаращила. Непривычно было видеть ей подругу в такой одежде.
-Да хочу оградку покрасить, да цветов посадить.
-А это дело нужное! Сходи, конечно, сходи. Сереже и от меня привет передавай.
-Передам, Семеновна, передам, не сомневайся.
До кладбища дошла на удивление быстро. Рядом с домиком сторожа, смотрителя, возилась молоденькая девушка.
-Здравствуйте.
Она подняла голову, улыбнулась.
-Здравствуйте.
-Тоже цветы сажаете?
-Да, вот приехала к дедушке, что-то приболел.
Видимо дедушкой был кладбищенский сторож. Ему было лет семьдесят, но мужик был довольно крепкий.
-А я хотела попросить ведерко, я цветы полью, и верну.
-Да, конечно, сейчас принесу.
Девушка быстро пошла в сарай. У сторожа всегда было все. И чуть ли не все посетители могли попросить лопату, ведро, тяпку. Он как будто специально держал такой арсенал инструментов, чтобы всем хватило.
Елизавета Ананьевна пробыла на кладбище до самого вечера. Результатом осталась довольна. Оградка покрашена, цветы уже и листочки распрямили. Вот только очень разболелась голова. С детства не любила запах краски. Елизавета решила немного посидеть. Надо отдохнуть, подышать. Но тут дышалось тяжело. Краска была такая ядреная. Но, продавец сразу ее предупреждала, что качественная краска, которая долго будет держаться, пахнет сильно. Ну, ничего, сейчас она пойдет к воротам. Там есть лавочки, там и посидит подышит.
Она с большим трудом дошла до ворот. Что-то становилось все хуже и хуже. Ой, как бы не упасть.. И как назло, не взяла с собой даже телефон. Все боится, что потеряет. Максим узнает, вот раскричится. Мысли о сыне придали ей сил, и Елизавета в каком-то последнем рывке преодолела несколько шагов, которые отделяли ее от заветной лавочки.
Симона вышла на улицу. Температура у дедушки вроде как спала. Она любила бывать у него. И все ерунда, когда говорят, что на кладбище страшно. Ничего подобного. Здесь тихо, спокойно. А может быть, она просто привыкла. С детства тут у него гостила. Вообще, ей казалось, что дедушка всегда был смотрителем на кладбище. Со стороны могло показаться, что он необщительный, нелюдимый, но Симона знала, что это не так. Он был очень добрый, просто доброту свою показывать боялся.
Когда подросла, то часто бывать здесь не получалось. Они жили в другом городе с мамой. Папа, сын дедушки, погиб, когда ей было всего 5. Мама вышла замуж через три года.. Она не то, чтобы не хотела, чтобы Симона навещала деда, просто было ей как-то неудобно что ли. Хотя дедушка никогда ничего плохого про маму не говорил. Наоборот, говорил, что правильно сделала, одной тяжело, лишь бы муж стоящий попался.
А потом Симона поступила в мединститут. И приезжать стало совсем некогда. Она уже четыре курса закончила. Почти закончила. Сейчас ей нужно было быть на практике, но она, как узнала, что дедушка нуждается в помощи, все бросила и приехала сюда. Спасибо отчиму, он договорился, чтобы практику немного сдвинули.
Симона потянулась. Окинула довольным взглядом свои клумбы. Красиво будет, когда зацветет. Она перевела взгляд к воротам. Сидит та бабушка, которая ведро у нее брала, устала, наверное. Симона вернулась в дом. На улице к вечеру зябко уже, надо накинуть курточку. Через пять минут она вернулась на улицу. Почему-то ее беспокоила эта бабушка. Что-то неестественное было в ее позе. Симона решила сходить и узнать, может ей помощь требуется?
Симона еще не подошла близко, но уже почувствовала запах ядреной краски. Надышалась, наверное.
-Бабушка..
Девушка осторожно тронула бабушку за плечо. Но старушка вдруг стала заваливаться на бок. Симона не смогла ее удержать, и бабушка упала прямо на сырой песок.
-Ой! Что с вами?
Девушка склонилась над старушкой. Так, главное, не паниковать. Она же почти доктор. Но паника так лезла в душу. Пульс есть, губы какие-то синие.. Если вспомнить все, чему их учили, то это похоже на сердечный приступ.
Нужно.. Нужно положить ее ровно, нужно вызвать скорую. Она повернула Елизавету Ананьевну, потом бросилась в дом за телефоном. В дверях столкнулась с дедушкой.
-Ты чего, как оглашенная?
-Дедуль, там женщине плохо, похоже сердце. Нужно скорую вызвать.
Она проскочила дальше, схватила телефон и бросилась на улицу. Там, возле старушки, уже копошился дедушка. Он стянул с себя куртку, подложил ей под голову. Симона быстро позвонила, все четко рассказала. Она сидела возле старушки.
-Дедуль, у тебя же были лекарства сердечные..
-Да есть там, где-то в шкафчике.
Девушка уже хотела снова бежать, но послышался вой сирены. Из подъехавшей машины вышла доктор и медсестра. Доктор неодобрительно окинула взглядом тропинку, которая вела к скамеечке. У нее на ногах были туфли на высоченных каблуках. Они подошли.
-Ну, что тут у вас? Очередная бомжиха-алкашка? Вот замучили! Сил нет никаких! И чего скорую-то вызывать, сдохнут, мир только чище будет.
Симона вскочила.
-Как вам не стыдно? Она не бомжиха! Женщина приходила могилу в порядок приводить, красила. Наверное от краски и плохо стало…
-Ох, какая заступница! А ты поработай, потаскай таких вот, которые валяются на каждом углу.
-И поработаю! Вот только диплом получу.
Доктор хмыкнула. Знавала она таких горячих студентов. Ничего, в реальной жизни все совсем другими становились. Она посмотрела на медсестру.
-Ну что там?
-Давление скачет, пульс неровный. Да и вообще..
Доктор склонилась над старушкой, надела перчатку и брезгливо оттянула веко вверх.
-Поехали. Тут через пару часов уже не наш клиент будет.
Симона встала у них на пути.
-Куда вы? А оказать помощь? Ей в больницу нужно.
-Не нужно. Она все равно скоро умрет. Чего время ею занимать.
Симона растерянно смотрела на них.
-А как же клятва Гиппократа?
-А что не так? Мы приехали. Сделать ничего не можем. Ну, если только машину перепачкать, и самим провонять этим запахом.
-А что мне делать?
-Откуда я знаю? Ищите родственников, или ждите, пока умрет, а потом в полицию. Девушка, дайте пройти. И доктор двинулась к машине, а с ней и медсестра. Дедушка смотрел им вслед..
-Как земля-то таких носит..
Симона бросилась в дом. Быстро нашла капли, таблетки, вернулась в бабушке. Она осторожно вливала ей лекарство. Через пол часа, они с дедом перетащили женщину в дом. Как бы там ни было, но лежать на холодной земле нельзя.Девушка не отходила от Елизаветы Ананьевны. Она что-то смотрела в интернете, давала лекарство по минутам, по часам. Благо она, как будущий врач, привозила деду всего с избытком. Именно того, что могло потребоваться пожилому человеку при любой болезни.
К утру щеки Елизаветы порозовели. Она задышала ровнее. Симона несколько раз считала ее пульс, потом удовлетворенно мотнула головой и легла на диванчике неподалеку. Они с дедушкой посмотрели, ни документов, ни телефона у старушки с собой не было. Поэтому и позвонить никому они не могли.
Максим вернулся уже за полночь. Телефон стал ловить связь уже перед самым городом. Пришла смс от Оксаны-соскучилась, хочу скорее тебя увидеть. Отвечать не стал, наверное, спит уже. Звонил партнер, друг. В общем. Ничего важного. Маме сообщить о том, что он вернулся, тоже вроде как поздно. Ладно, утром позвонит, а сейчас домой. Поесть чего-нибудь и спать. День выдался тяжелым. Когда люди не понимают, чего от них хотят, то, объясняя, выматываешься больше, чем если бы сам все сделал.
Чувствовал себя не очень хорошо. Сегодня пришлось уволить управляющего филиалом. И не потому, что он воровал или обманывал, а потому, что он совершенно ничего не понимал. Вот теперь будет знать, как принимать на работу людей по чьей-то просьбе. Этого человека попросила пристроить его главный бухгалтер. У мужчины было целых два диплома, и оба они впечатлили Макса. Правда сегодня, после некоторой проверки оказалось, что оба она ненастоящие.
Ему еще предстоит большой разговор с главбухом. Да и вообще, неплохо бы устроить проверку-ревизию, что-то он давно ничего не сверял. Тем более, что сейчас у него доверия к этому человеку поуменьшилось. В любом случае, все в понедельник. А сегодня спать!
Утром Макс, как обычно вскочил по будильнику. Сначала пробежка, потом душ и завтрак, заботливо приготовленный его домработницей.
На работу приехал за полчаса, как обычно. Часов в 9 набрал матери. Странно, не берет трубку. Ну, может в ванне или не слышит. Через полчаса набрал еще. Нет, не отвечает. В душу начало пробираться какое-то беспокойство. Зазвонил телефон.
-Да!
-Максик, привет. Я так соскучилась..
Привет, Оксана, извини, я очень занят.
-Я на минуточку. У меня сегодня вечер совершенно свободен. Только до трех работаю. Может, проведем его вместе?
-Давай чуть позже решим, я сейчас и правда очень занят.
Он отключил звонок и снова набрал матери. Не берет. Он слушал гудки уже выбегая из офиса. Его попыталась остановить секретарша:
-Максим Сергеевич, через полчаса собрание!
-Потом, все потом! Все отменяйте!
Она в изумлении смотрела на то, как Максим пересекал бегом холл, чуть не сбивая своих сотрудников.
Он бегом поднялся по лестнице, открыл замок и забежал в квартиру.
-Мама!
Но ее нигде не было. Он вошел на кухню. Странно. Мать никогда не оставляет на столе ничего, только, если торопится. В раковине стояла кружка, из которой он вчера утром пил кофе. У него похолодели ладони. Чтобы грязная кружка стояла в раковине сутки? Такого мать никогда в жизни не было. Неужели матери со вчерашнего дня нет? Он кинулся к Семеновне. Это лучшая подруга матери, к тому же она все и всегда знает.
-Максим, я видела ее вчера, она на кладбище шла. А вот обратно.. Нет, не видела. Я с улицы в семь ушла, ее точно еще не было. Ох, лихоньки, неужто случилось что?
Максим не стал слушать причитывания Семеновны. Он уже бежал через три ступеньки вниз. Прыгнул в машину и понесся в сторону кладбища. Бросив машину у ворот, побежал в сторону оградки отца. Ограда покрашена, свежее, значит, мама вчера тут была. Куда же она делась тогда? Он просто ничего не понимал..
Елизавета Ананьевна медленно приходила в себя. Ой, как нехорошо ей. Но уже, все-таки, получше. Она смутно помнила, что был доктор, что доктор говорила, что она умрет. Потом лицо какой-то девушки, которая все время ее трясла и заставляла пить лекарства. Вроде как отпускает. Надо же, не умерла.
Она осмотрелась. Незнакомый дом, рядом тут же появилась та девушка. Да это же внучка сторожа.
-Как вы себя чувствуете?
-Спасибо, уже получше. Что со мной случилось? Я как-то все помню отрывками.
-Потом вспомните, видимо краски надышались, может вам попить? А? Давайте чайку теплого, я помогу.
Елизавета сделала несколько глотков. Девушка спросила:
-У вас есть родственники? Нужно кому-то сообщить, что вы тут. Вас же, наверное, ищут..
-Сын, сын есть..
-А как с ним связаться?
Но ответить женщина не успела. Дверь в дом распахнулась, да так, что Симона чуть со стула от испуга не упала. На пороге появился мужчина. Он щурился после яркого света.
-Здравствуйте! Есть кто?
И в этот момент он увидел Елизавету Ананьевну.
-Мама!
Максим бросился к ней.
-Мама, что случилось? Почему ты здесь?
Симона немного отступила, давая возможность присесть Максиму перед матерью.
-Сыночек.. А мне плохо вчера стало. Да так, что и упала. Вот, спасибо, люди добрые помогли, не дали помереть..
-А скорую! Почему вы не вызвали скорую?
Максим требовательно смотрел на Симону. Девушке не хотелось оправдываться и отвечать на вопросы, заданные таким тоном, но она прекрасно понимала состояние этого мужчины. Было видно, как сильно он любил мать.
-Мы вызывали.
-И?
-Давайте выйдем?
Он удивленно поднял бровь, но послушался. Вышел на крыльцо вместе с Симоной. Она рассказала ему все, что было вчера. У мужчины заиграли желваки на скулах.
-Значит, все равно скоро умрет? Понятно.. Спасибо вам, милая девушка. Мы обязательно еще встретимся с вами, я приеду, а сейчас мне нужно позвонить.
Максим вернулся в дом буквально через 10 минут. А еще через 10 подлетела скорая, правда не такая, как вчера, а желтенькая, новая, и сбоку логотип частной клиники. Два санитара, доктор, медсестра. Все очень вежливые. Померили давление, сделали кардиограмму, потом поставили капельницу Елизавете Ананьевне, и только после этого осторожно переложили ее н носилки. Максим еще раз поблагодарил и поехал следом за скорой. Проследив, как мать доехала, он вернулся к себе в офис. Вызвал юриста.
-Вы едете со мной.
-Что-то случилось?
-Да, по дороге объясню.
У главврача сегодня было очень плохое настроение. Оксана снова дала ему от ворот поворот. Вот что ей не так. Он же предлагает ей полное содержание. Ну, да.. Не Аллен Делон, ну да, замуж не позовет, потому что у супруги бизнес, он же не дурак жить на зарплату главврача. Хотя, есть еще и подношения от благодарных пациентов, но их то густо, то пусто. Оксана в качестве любовницы подошла бы ему очень даже.
Но тут до него слухи дошли, что зацепила какого-то богатенького. Ну, ничего, он подождет. Богатенькие на то и есть, чтобы попользоваться и бросить. А женятся они, в основном, на длинноногих безмозглых моделях. Главврач бросил карандаш в стакан и промахнулся. Мда, все не так сегодня.
В дверь резко постучали, и она тут же открылась. Кто это такой смелый? Он обернулся и резко вскочил.
-Максим Сергеевич! Какими судьбами? Неужели заболели? Хотя нет.. Что вам делать в нашей клинике.
Он улыбался так широко, как только мог. Этот человек немалые деньги вливал в больницу, как спонсор. На них покупали оборудование, правда половина оседала в кармане главврача, но об этом ему знать не нужно. А улыбаться нужно было как можно шире, чтобы Максиму Сергеевичу голову не пришло спросить отчет.
Но лицо у спонсора было мрачным. Даже, можно сказать злым. Неужели узнал про его махинации?
-Я хотел бы знать, кто дежурил вчера на скорой?
-Максим Сергеевич, что случилось? Я должен хотя бы примерно знать.
Максим обрисовал ситуацию. У главврача взмокли ладони. Скрывать и покрывать тех, кто вчера был на смене, нет смысла. Этот человек все равно докопается до сути, и тогда попадет ему. А это вывернет наружу уже совсем другое, не имеющее к этому случаю отношения.
Он сел на свое место. Посмотрел график. Брови полезли вверх. Ого.. Неожиданно. Хотя, почему? От нее такое можно ожидать. Он позвонил, сказал несколько слов. И присел напротив Максима.
-Это недопустимо.. Даже для очень плохих докторов.. Вы знаете.. Я в такой растерянности, что даже не знаю что и сказать. Вообще, по моему, это должно быть наказано по закону.
Максим бросил на него косой взгляд.
-А вы думаете, почему я с юристом. Я сначала хочу посмотреть на тех, кто так поступил, а потом, уж не обижайтесь, разнесу тут вашу всю верхушку. Никакого контроля! Кто у вас работает?
Дверь открылась без стука.
-Вызывали? Вообще-то я со смены!
Максим чуть челюсть не потерял. В кабинет, в сопровождении медсестры вошла Оксана. Она тоже увидела его и замерла. Что происходит? То он занят, то приехал в больницу и устроил ей свидание в кабинете главврача. А может он узнал, что этот старый боров пристает к ней, и хочет поставить его на место? Мысль приятная, но тогда зачем ему медсестра.
-Знакомьтесь. Оксана Юрьевна. Это тот самый доктор, и та медсестра, которые вчера ездили на вызов на кладбище.
Оксана занервничала. Вот зараза! Это точно та девка позвонила, нажаловалась. Только. При чем тут Максим, она никак не могла этого понять.
-Я не собираюсь пачкаться, и таскать бомжих. Да и состояние у нее было уже такое, что мы бы до больницы ее все равно не довезли. Там уже сердце с трудом прослушивалось.
Она смотрела на главврача.
-Вы же сами нам всегда говорите, что лишняя смертность нам ни к чему.
Оксана была зла. Нет уж. Пусть и он отвечает. Вон как визжит на планерке, если умирает больше положенного.
Максим заговорил.
-Странно, конечно.. Вы доктор, с оборудованием, с лекарствами, не смогли бы помочь женщине, а молоденькая девочка, не врач, всю ночь с ней возилась, и вытащила с того света. Как же это понимать?
Оксана пожала плечами.
-Чистая случайность. Максим, что ты здесь делаешь? Ты можешь объяснить? Я не поверю, что приехал на разборки из-за этой бомжихи.
Максим встал. Повернулся к юристу:
-Начинайте. Я считаю, что весь персонал должен быть поменян, а вот эту даму под уголовную ответственность. Если ей дадут реальный срок, то я вас щедро отблагодарю.
Он двинулся к двери, а Оксана, у которой на голове волосы шевелись от ужаса, бросилась к нему.
-Макс, постой. Милый, что случилось? Что происходит?
Максим остановился. Посмотрел прямо в глаза Оксане. Взгляд был такой, что она невольно отшатнулась.
-Эта бомжиха, как ты ее называешь-моя мать. Моли Бога, что она осталась жива. Иначе ты бы уже была под слоем земли в каком-нибудь дальнем лесочке..
Он приехал к матери. Доктор ему вчера сказал, что мама и правда была на грани, и только то, что та девушка без конца ей давала какие-то лекарства, ее спасло. Сейчас он побудет немного у нее, а потом поедет в сторожку. Он должен отблагодарить ту девушку. Признаться, Максим даже лица ее не запомнил, в таком состоянии он был.
Мужчина толкнул дверь и сразу услышал смех матери. Рядом с ней сидела на стуле та самая девушка. Видимо, она рассказывала Елизавете Ананьевне что-то смешное, потому что его мама то и дело хихикала. Они повернулись к нему одновременно. Такие родные глаза матери, и такие бездонные, синие-пресиние девушки. Он даже споткнулся. Никогда не думал, что такие глаза могут быть наяву.
-Здравствуйте, девочки!
Мама улыбнулась.
-Сыночек мой пришел.
А девушка сразу стала собираться.
-Пойду я, Елизавета Ананьевна, дедушка у меня там совсем один. Еще температурит немного.
-Ой, Симона, ты приходи.. Я тебя очень ждать буду. Разве с мужчинами поговоришь хорошо? Им же все время некогда.
-Хорошо, я обязательно приду. У меня еще неделя в запасе.
Симона? Ничего себе. Он имя такое только в песне и слышал.
-Симона, подождите, пожалуйста. Я сейчас несколько минут и подвезу вас до дома.
-Ой, спасибо, не стоит..
Елизавета Ананьевна внимательно смотрела на сына, а потом вдруг сказала:
-Симона, не отказывайтесь. Пусть и подвезет, ничего с ним не станет..
Максим зачастил в домик смотрителя. Пригнал рабочих, дом капитально подлатали, в добавок, подремонтировали на кладбище все, что показал дед. Симона была так счастлива.
-Вы не представляете, сколько раз дедушка ходил в администрацию, чтобы хоть как-то облагородить кладбище. Но ему только обещали, а вы сделали. Он так доволен, даже напевает..
-Симона, а могу я вас попросить? Давайте на ты?
Девушка залилась краской, но кивнула.
Свадьбу сыграли перед самым дипломом. Симона не понимала, почему нельзя после, на что Максим ей ответил:
-Потому! На вручении дипломов ты такая красивая будешь, и тебя кто-нибудь украдет. А так-ты замужняя дама…
Оксану посадили на два года.. Главврача лишили права заниматься медицинской деятельностью, и занимать высокие посты. Теперь. Все было именно так, как должно быть.
