— Не позволю! – оборвала Юлия Сергеевна сына на полуслове.
— Ты же даже не дослушала меня! – взбеленился Миша.
— Потому что я уже поняла, куда ты клонишь. Не будет на моём участке никаких построек для вашего спортивного инвентаря, а уж дома и подавно!
— Почему? Они, что у тебя хлеба будут просить?
— Причём тут хлеб? Участок и без того маленький. Дом и теплица еле-еле помещаются рядом друг с другом. Куда ты собираешься втиснуть аж две свои постройки?
Миша осторожно подхватил маму под локоток, уводя женщину на задний двор.
— Вот здесь поставим небольшой сарай, почти как собачью будку.
— На трёх сенбернаров, что ли?
— Очень смешно!
— Ну, ладно. Сараюшку я ещё могу представить. Но дом?!
— Дом будет прекрасно смотреться вот здесь – ткнул Миша в сторону смородиновых кустов.
— Только через мой …! – сплюнула через плечо трижды Юлия Сергеевна. — Эти кусты были здесь не только до твоего, но и до моего рождения. И будут расти до тех пор, пока я жива!
— Ещё скажи, что вот эти цветочные клумбы тоже нельзя будет перенести в другое место.
Юлия Сергеевна уставилась на сына как на врага народа.
— Не будь такой упрямой, я прошу тебя! – взмолился мужчина, закатывая глаза.
— Сдалось вам с Катей строительство этого дурацкого дома. С самого детства ты был на все 100% городским жителем. Тебя же невозможно было даже на выходные затащить сюда. Отсюда же ты каждый раз убегал, чуть ли не вприпрыжку.
— То было в детстве, а сейчас я вырос. Каждый мужчина в своей жизни обязательно должен сделать три вещи. Посадить дерево, вырастить сына и построить дом. Почему ты так жаждешь помешать мне?
— Кто сказал, что я мешаю? Делай что хочешь, но не моём участке!
— То есть, мне покупать отдельный участок земли, чтобы отстроиться? Хотя здесь с лихвой всем хватит места.
— Я уже всё сказала! Хотите строиться, обрекая себя на лишние хлопоты – пожалуйста. Но не здесь! И не пока я жива, здорова.
Стиснув зубы, Миша окинул и мать, и ее владения злобным взглядом. Потом сел в машину и укатил, не прощаясь.
Юлия Сергеевна хоть и чувствовала себя изрядно вымотанной, но была счастлива, что смогла защитить участок от вторжения. В конце концов, изначально эта земля принадлежала покойному мужу женщины, который уже никак не мог постоять за своё имущество.
Следующим утром Юлию Сергеевну навестила её соседка и единственная подруга – Любовь Андреевна.
— Я к тебе с самого утра заявилась, а ты уже какая-то недовольная. Больные колени что ли дали о себе знать?
— Типун тебе на язык! Колени беспокоят меня только перед дождём, а сейчас на небе нет ни одного облачка.
— А чего тогда такая кислая мина на лице? Что-то случилось? Видела к тебе вчера сын заезжал…
— Заезжал, да все нервы вытрепал.
— Рассказывай, а я пока нам чайку налью.
— Что рассказывать, Люб? Мужику ещё 45 не стукнуло, а уже к земле потянуло. Сын, видите ли, хочет строить на моём участке дом для себя и своей благоверной. Так, помимо дома ещё какой-то сарай выдумал. Мол, им негде хранить их зимнее снаряжение. Они же у меня любители лыж, сноуборда и прочей ерунды.
— Ну, и что?
— Я взяла и запретила ему разводить тут всю эту деятельность. Так он обиделся. Тоже мне – взрослый дядька, а принимать отказы с достоинством так и не научился за всю жизнь.
— Юль, а почему отказала-то?
— Люб, ты мои владения видела? Тут места не хватает для лишней грядки. Какие дома и сараи?
— Ну, и глупая же ты, Юлька!
Глаза Юлии Сергеевны полезли на лоб.
— С ума сошла? Сколько лет с тобой дружим – не помню, чтобы мы хоть когда-то обзывали друг друга.
— А я еще мягко! Всё потому что повода не было! Сейчас же по-другому и не назовёшь тебя.
— Объяснишь, может быть, за что меня отчихвостила?
— Сама бы пораскинула мозгами! Все старики мечтают о том, чтобы их дети и внуки жили рядом с ними. Ты же берёшь и открещиваешься от этого предложения. Хочешь всю старость куковать в гордом одиночестве?
— Нет – задумчиво ответила Юлия Сергеевна.
— Ещё и с единственным сыном разругалась! Ума палата! Помрёшь – тебя даже схоронить будет некому. Сынок скажет – при жизни она со мной знаться не хотела, помогать тоже. Пусть государство и берёт на себя хлопоты.
Юлия Сергеевна не стала давать комментариев, но всерьёз задумалась над словами подругами. Спустя время, женщина хотела уже позвонить сыну, чтобы одобрить строительство.
Однако случайно увидела тем же вечером сына на участке своей подруги.
Миша обнимал Любовь Андреевну за плечи, а та убирала в карман цветастого халата пухлый конверт.
Тут-то в голове Юлии Сергеевны картина сложилась воедино. Сразу стало понятно, что подруга пошла на предательство ради денег. Которых, к слову, пенсионерам так не хватает.
И так гадко стало на душе, так мерзко. Всю ночь женщина проплакала в подушку, сетуя на своё полное одиночество в мире, где так много людей.
По утру Юлия Сергеевна приняла окончательное и бесповоротное решение – вести затворнический образ жизни. Не подпускать к себе ни продажных подруг, ни корыстных детей.
Единственное, в чём прокололась женщина – не предупредила о своём решении никого из близкого круга. Полагаясь на то, что сын сам не сунет к ней больше носу, а подругу она отвадит при первой попытке сблизиться.
Только следующей гостьей Юлии Сергеевны стала её невестка – Катя.
— Здравствуйте, дорогая моя! – крикнула девушка аж из-за забора.
Мама Миши нехотя открыла невестке калитку.
— Вот уж кого не ожидала увидеть у себя в гостях – процедила женщина.
— Я с маникюра домой ехала и увидела, что бензина в баке – почти на нуле. Позвонила Мише, велела приехать сюда с канистрой топлива. Вы же не против, если я тут подожду мужа?
— Как будто я гостиницей заведую…
Катю смутила фраза свекрови, но она была не из тех людей, кто без спросу лезет в душу к людям.
— Если я не вовремя, то могу подождать Мишу в машине.
Чтобы не прослыть плохой хозяйкой, Юлия Сергеевна молча двинулась в кухню — ставить чайник, намывать чашки и блюдца.
— Ну, скажите мне, Вы рады, что со дня на день запускается строительство дома? Как по мне, что-то новое – это всегда так волнительно!
Женщина с грохотом опустила чайник на одну из конфорок плиты.
— Да ты издеваешься надо мной? Я уже сказала сыну и могу повторить тебе: никаких домов и построек на моём участке! Если вам двоим так припекло строить этот дом – покупайте землю и возводите там хоть космический корабль! Привыкли жить на всём готовом…
На глазах Кати внезапно навернулись слёзы.
— Зачем Вы так? Мы же не себе дом построить хотим…
— А кому?
— ВАМ!
Не успели дамы обсудить открывшиеся обстоятельства, как во двор дома вошёл Михаил.
— Я машину твою заправил. Можем ехать – сказал мужчина жене, не здороваясь с матерью.
Юлия Сергеевна, наоборот, поднялась со стула. Хотела обнять сына, но воздержалась.
— Мишенька, это правда?
— Что именно? – нахмурил брови двухметровый бугай.
— Ты для меня новый дом возвести хотел?
Миша с упрёком взглянул на молодую жену, а та виновато пожала плечами.
— Ну, правда. Только я теперь боюсь запускать все строительные процессы. Вдруг ты перед трактором ляжешь, лишь бы твои кусты с цветами не трогали.
— Зачем же мне новый дом? – со слезами на глазах спросила женщина.
— А не ты ли жаловалась, что в твоём доме и крыша протекает, и доски в полах разъезжаются? Я подумал, что проще старый дом снести, а новый с 0 отстроить. Не абы какой, деревянный. Лучше каменный или бетонный. Чтобы долгие годы служил, а нам не страшно было тебя оставить.
— Оставить?
— Так ты ещё ничего не сказал Юлии Сергеевне? – подала голос Катя.
Миша помотал головой.
— Да о чём же вы двое толкуете?
— Мише предложили работу в Сочи. Мы согласились.
Юлия Сергеевна схватилась за сердце.
— Так вы меня бросаете тут, а домом откупаетесь от меня? Мол, домину мне отгрохаете, а я обижаться не стану на ваше решение.
— Мам, ты прямо-таки как всегда! Видишь в людях только плохое. Работа моя – временная. Не больше года. По возвращению мы хотели предложить тебе начать жить всем вместе. Ты, я, Катя и твой внучок или внучка.
— Что? – воскликнула женщина, вскочив с места.
Краснея и смущаясь, Катя призналась свекрови в том, что беременна. Вызывая своим признанием у мамы мужа ручьи слёз.
— Вот, я, тетеря! Думала, что вы хотите себе отхапать кусок земли. Жизнь свою устроить, как можно лучше и за чужой счёт. А вы же всё это придумали для меня и нового члена семьи.
— Знала бы ты, как я злился, что ты мешаешь сделать сюрприз ТЕБЕ ЖЕ.
— Надо было сразу мне всё по полочкам разложить. Рассказать, как есть: без тайн и секретов.
— Чтобы ты расстроилась из-за нашего отъезда и отказала в строительстве?
— Я, итак, отказала! Вот тютюха же а!
— Юлия Сергеевна, не ругайте себя так. Миша всё равно запустил стройку. Даже деньги на замер участка и заливку фундамента дома передал Вашей соседке.
Челюсть Мишиной мамы отвисла, в прямом смысле слова.
— Что ты сделал? – обратилась женщина к сыну.
— Эта бригада строителей только на неделе могла приехать. Я бы не смог им деньги передать, а ты бы тоже не стала. Вот и пришлось Любовь Андреевну просить посодействовать.
Женщина закрыла лицо руками, разражаясь плачем, пуще прежнего.
— Я-то, карга старая, решила, что Любаша моя продалась! Мол, ты Любе заплатил, чтобы она меня уговорила дать вам добро на стройку. Она же в тот день мне все мозги промыла насчёт этой темы. Потом я в окно видела, как ты ей заплатил. Я думала, за проделанную работу…
— Эх, ты, мама! Дети у тебя – корыстные. Подруга – продажная. Только если внимательно приглядеться, разобраться в происходящем – всё это полёт твоей фантазии. Не более того.
— Надо же бежать, делиться с подругой последними новостями! – опомнилась Юлия Сергеевна.
— Мам, ты мне скажи: сарай то мы можем построить быстрее дома? А то нам на юге нашей страны не пригодятся ни коньки, ни лыжи.
— Стройте всё, что вашей душе угодно! Участок – весь в вашем распоряжении.
Наспех проводив горячо любимого сына и беременную невестку, женщина со всех ног бросилась к своей соседке. Там она в красках поделилась всем тем, чем наполнилась её жизнь за какие-то сутки.
— Я же тебе сразу сказала, что нужно соглашаться на предложение Миши! Ты же только зря огород нагородила. Посеяла конфликты в своей семье. – воскликнула Любовь Андреевна, как только рассказ подруги подошёл к концу.
— Ты сказала, а я к тебе прислушалась. Хотела согласиться с сыном, но увидела, как Мишка тебе деньги в халат суёт.
— Решила, значит, что разговор мой с тобой заказным был?
Юлия Сергеевна понуро свесила голову.
— Никогда я бы не стала тебе рекомендовать того, что сама не считаю хорошим решением. Я по своему опыту тебе совет дала. Искренне, от души. Знаешь же, что мои дети меня, дай Бог, раз в год навещают. В остальное время я одна как сиротина.
— Прости мою душу грешную! Мне бы сразу всё знать про планы сына и невестки. Они же как настоящие партизаны, до последнего меня в известность не ставили.
— Зато ко мне приходили. Спрашивали, угодно ли будет вам всем жить в одном большом доме. Я за тебя сдуру решила, что ты обрадуешься такой идее. Не знала же, что ты в штыки всё воспримешь. Вцепишься мёртвой хваткой в свои кусты и клумбы.
Юлия Сергеевна заглянула подруге прямо в глаза.
— Брешешь?
— Да упаси Господь!
— Знала всё, и молчала! Всё-таки есть мне, за что разобидеться на тебя.
— Если так угодно тебе – обижайся. Но я слово Мишке дала, что тебе не взболтну лишнего. Сюрприз хотели для тебя устроить подчас к юбилею.
Прослезившись, женщины обнялись. Забывая все распри, подозрения и недомолвки.
В тот день, засыпая, Юлия Сергеевна думала о том, как она была глупа в своих заблуждениях и преждевременных выводах. Плохо думала о тех, кто желал ей добра.
На самом деле, женщина была чуть ли не самым счастливым человеком на всём белом свете. Нужно было только замечать это, а ещё лучше – ценить.
