Ну, ладно, зая, чего тебе стоит? – муж умоляюще смотрел на Ольгу Михайловну.
— А, по-твоему, это ничего не стоит? Трое взрослых лбов собираются в Сочи жить бесплатно? – вопрос был задан абсолютно резонно.
— Но я же тебя субсидировал!
— Пятьдесят тысяч на четверых на две недели – это, по-твоему, достаточно?
— Ну, добавь – у тебя же есть деньги. А папа с мамой так давно не были на море – может быть, это их последняя поездка!
Это была, чистой воды, манипуляция: мама и папа еще находились в возрасте «ягодок» — свекрови недавно исполнилось сорок пять, свекор был на год старше.
И отправляться в мир иной никто не собирался: у них были далеко идущие планы.
Но Оля, невзирая на некоторую абсурдность аргументов, уступила: она очень любила своего мужа Никиту, с которым они были вместе уже второй год.
Муж был младше ее на десять лет. Господи, сколько гадостей она выслушала в свой адрес до свадьбы от своей родни!
Что она сошла с ума, что она не очень умная и не может просчитать все ходы и что в тридцать шесть нужно выходить замуж за пятидесятилетнего мужика, а не за этого хлы..ща, который ей годится в сыновья.
Но женщине показалось, что она встретила своего мужчину: а об этом мечтают все.
Его родители тоже были против: зачем тебе эта старуха? Нет, открытым текстом это, конечно же, не говорилось: все можно было прочитать в их взглядах.
Но потом кое-что поменялось. И она сочеталась законным браком даже со сменой фамилии: Оля из Воронковой стала Семеновой.
И опять же ее все уговаривали не менять фамилию: дескать, парней в семье нет – одни девки, и династия прервется.
Но по ее понятиям, жена обязательно должна была взять фамилию мужа. К тому же, в детстве эта, в общем-то неплохая фамилия, доставляла девочке уйму неприятностей: все ее дразнили вороной, начиная с детского сада. И в школе, особенно: никто не вспоминал, что она Оля.
— Ворона, дай списать!
— Ворона, учи текст – ты выступаешь на огоньке!
— Ворона, пойдешь гулять?
И, хотя было понятно, что никакая она не ворона, и это все – только из-за фамилии, все равно было очень дискомфортно.
И вот теперь она стала Семеновой!
Нужно сказать, что это был первый брак у обоих. С молодым человеком все было ясно: в двадцать шесть — мужчине еще рано жениться – теперь считается, что они до тридцати – дети неразумные.
А Ольга родила Лизку в восемнадцать лет без мужа. Нет, забеременела-то она, конечно, с помощью кавалера – непорочное зачатие осталось в далеком прошлом. Да и существовало ли оно вообще? Некоторые по этому поводу сильно сомневаются.
Просто молодой человек, узнав о беременности подружки, смылся: делать детей он уже научился, а заботиться о них пока нет.
Дома был крик: девушка тогда училась на первом курсе института. Кричали всяко-разно: и цензурно, и не очень.
Оля, молчала, глядя в сторону: что делать – заслужила! Потому что помогать придется маме, а она пока работала: новоиспеченной бабушке недавно исполнилось тридцать девять лет.
Зато теперь она гордилась красавицей-внучкой, которую часто принимали за ее дочь.
И, с Божьей и маминой помощью, девушке удалось окончить ВУЗ и, отдав подросшую Лизку в детский садик, выйти на хорошую работу.
Кстати, дочери, почему-то, очень не понравился будущий «папочка», с которым Ольга Михайловна познакомилась в кафе.
Но влюбившаяся мама ничего не хотела слушать: ведь ей все только завидуют! Да, и Лизка! А почему бы и нет? Ведь, по мнению Оли, отхватить такого красавчика в тридцать шесть лет могло быть причислено к большой удаче.
— Где ты его нашла? — спросила Лизка. – Мутный он какой-то!
— В смысле – мутный? – оскорбилась невеста.
— В прямом: глазки бегают, значит, что-то замышляет! Мамочка, ну зачем тебе за него выходить замуж? Посмотри – ну какой из него муж! И зачем тебе этот … с горы?
Но не зря существует пословица: не отнимайте у тигрицы тигренка, а у женщины ее заблуждения.
И заблуждающаяся по самое «не балуй» мама вышла за хлы..ща замуж. Жить стали, естественно, на ее жилплощади: в двухкомнатной квартире недалеко от метро. И на ее деньги: Никита был в хроническом поиске работы, а жена, к тому времени, стала уже начальником отдела.
Но ей все это было безразлично: пусть себе ищет работу, играет в компе и валяется на диване! Главное – он рядом! А она уж, как-нибудь, все вытянет! А вы все за.ткнитесь! Да, любовь не только слепа, но и глуха.
И за два года ничего не изменилась: муж, все еще был в поиске. Иногда, впрочем, он устраивался на какую-то подработку, как сейчас — видимо, чтобы вложить в общий бюджет хоть что-то: вести на халяву родню на море он постеснялся.
Хотя что значили сегодня пятьдесят тысяч рублей? Все равно это была чистой воды халява: ведь платить за все предполагалось Ольге Михайловне.
Но у женщины оставалась надежда, что свекровь со свекром что-то подкопили на поездку: не совсем же они наглые и ту.пые!
Но надежды Оли не оправдались: свекры оказались очень наглые, хотя и не ту.пые. Но от этого было не легче.
Жить решили в частном секторе и готовить самостоятельно: остальное Оле было не потянуть.
Да, Оле: выяснилось, что за все платить придется ей. Как и готовить: ведь свекровь приехала отдохнуть!
А Никита вел себя так, как будто, так и надо! Утром после завтрака – посуду мыла тоже она – все уходили на море. Она приходила домой около двенадцати часов – нужно было готовить обед.
Потом все ложились спать, а женщина, убрав на кухне, ходила за продуктами. А после ужина ей удавалось пройтись с любимым – до этого просто не было времени.
Вот и весь отдых. Кто-то скажет, ну как можно быть такой …, когда тебе почти сороковник?
Но Ольга Михайловна сильно любила своего мужа-малыша, как она его ласково называла. И очень хотела сделать приятное ему и его родным.
Но уже и она, со своим ангельским терпением и довольно неплохими возможностями, понимала, что все идет куда-то не туда.
И у Оли все чаще стала появляться мысль, что ее просто используют. Нет, конечно же не Никита – у него был, как говорится, открытый кредит.
А мама с папой, которые тратили деньги, как чумовые: об этом всегда просил Никита, а любящая жена не могла отказать своему очаровательному малышу.
Оля, как всегда, вернулась из магазина после трех: в это время все еще должны были отдыхать после обеда.
Поэтому она тихо открыла ключом дверь, чтобы никого не разбудить и вошла в темную прихожую.
Но спал один свекор, как оказалось: мама с сыном чему-то весело смеялись на кухне.
И она неожиданно поняла, что они смеются над ней и обсуждают ее, красивую, умную и небедную начальницу отдела Ольгу Михайловну.
— Хоть с этой … тебе повезло! – произнесла свекровь. — А то все какие-то бедные тетки до нее попадались.
— И не говори, ма! – радостно согласился сынок. – Я уж думал, никогда в жизни так и не пристроюсь к кому-нибудь, работать придется и тут – на тебе!
— Да, повезло. Слушай, раскрути ее мне на платьице – я тут присмотрела себе. Но дорогое, просто ужас! А тебе-то эта суповая курица не откажет!
— Сделаем, ма! Даже не сомневайся! Ведь она, старая галоша, мне ноги моет и воду пьет! Представляешь? Мы же все выиграли от моей женитьбы, а ты еще не давала согласия.
— Да уж. Если бы запретила, это была бы самая большая глу.пость в моей жизни.
Дальше слушать было бессмысленно: все стало ясно. Оля тихонько вышла на лестничную клетку и села на прохладную ступеньку.
Сердце стучало с сумасшедшей скоростью, в горле пересохло, а затылок вспотел: внезапно наступило отрезвление, которое, зачастую, дается очень тяжело.
Да, к сожалению, Лизка оказалась права: мути в муже оказалось предостаточно.
Но не зря Ольга Михайловна занимала одну из руководящих должностей. И она, придя немного в себя в полумраке прохладного подъезда, снова вошла и нарочно громко хлопнула дверью.
— Ой, зая, а я уже заждался! – в прихожую выбежал Никита и, поцеловав жену в щеку, взял у нее сумки.
— Ты разбери, а я в ванную, — произнесла Оля и, дождавшись, когда муж с сумкой пошел на кухню, зашла к себе в комнату.
А там быстро собрала кое-что из своих вещей – остальное пусть пропадает! – и тихонько вышла из квартиры.
А дебетовые карточки всегда хранились у нее в дамской сумочке: кредитов женщина старалась не брать.
Ей повезло: билеты на Москву были в свободной продаже – пока все стремились попасть только в Сочи, и Ольга успевала на ближайший рейс: уже объявили посадку.
А заказать все онлайн она тогда просто не догадалась.
Когда женщина уже готовилась пройти через турникет, на телефон поступил звонок: высветился номер мужа.
— Я не понял, зая, ты где? Мы встали, а тебя нет. На море, что ли? Давай, заканчивай быстрей – время ужина, а у тебя ничего не готово!
— Да, ты прав, малыш: пора заканчивать всю эту бо.дягу.
И с этими словами Ольга Михайловна отключилась: да и чего зря метать бисер…
За сутки поступило восемнадцать звонков, на которые никто не ответил.
Но кое-что, видимо, до семейки дошло, потому что на девятнадцатый раз пришла СМС:
Вышли денег на обратный путь.
— … вам, а не обратный путь, — подумала Ольга Михайловна. – Загорайте до упора, дорогие мои!
И была абсолютно права: это был справедливый акт возмездия, относящийся к области юриспруденции и не имеющий с эмоциями ничего общего.
Как и смена замков в ее квартире и подача на развод с возвратом девичьей фамилии: ведь детство с его дразнилками уже осталось в далеком прошлом.
И, если честно, в слове ворона, действительно, нет ничего обидного.
