Через полгода после свадьбы Светлана забеременела, чем снова вызвала недовольство свекрови.
– И зачем тебе только так рано ребенка заводить? Сама еще дите неразумное, а все туда же! – высказывала она Свете по телефону. – Да и институт этот твой еще не окончен!
– В институте я могу академический отпуск взять, – объясняла Света. – Мы с Матвеем очень рады ребенку.
Когда юная и влюбленная студентка-второкурсница Светлана пришла знакомиться с родителями своего жениха, будущая свекровь встретила ее холодно.
Елизавета Васильевна, сухо поздоровавшись, осматривала девушку со всех сторон с какой-то кривоватой ухмылкой. Затем без особых вступлений заявила:
– И чего это ты так рано замуж собралась? Не иначе как беременна!
– Мама, что ты говоришь, – одернул ее Светин жених Матвей.
– Да погоди, сын! Так что, поэтому женитесь? – вопрошала Елизавета Васильевна, пристально изучая изящную фигуру Светы.
– Нет, – засмущавшись, вымолвила та. – Просто очень хотим быть вместе. Матвей сам мне предложение сделал. По любви женимся.
– Ну-ну, по любви… А Матвей тебе рассказал, голубушка, – вкрадчивым голосом продолжала Елизавета Васильевна, – что это будет его второй брак? Одна уже красавица сбежала, даром что женаты были!
– Конечно, мама, – снова вмешался Матвей, – все я рассказал честно. Света совсем на Надю не похожа, вот увидишь.
– Придется посмотреть, – чуть слышно прошептала мама Матвея.
– Присаживайся, Светочка, – дружелюбно произнес отец Матвея. – Мы очень рады знакомству.
Спустя пару месяцев после знакомства Света и Матвей стали готовиться к свадьбе. Матвей был на десять лет старше своей невесты, поэтому расходы взял на себя.
Будущая свекровь частенько звонила Светлане с множеством вопросов:
– Почему именно это кафе выбрали, а не ресторан? Почему с твоей стороны так подружек много? А замуж-то еще не передумала выходить?
– Нам с Матвеем понравилось это кафе и там вкусно кормят. Про гостей уже все решено. Замуж не передумала, – взяв свои эмоции под контроль, спокойно отвечала Светлана.
Когда Света пожаловалась на будущую свекровь матери, та строго-настрого запретила ей выказывать недовольство новым родственникам.
– Она тебя проверяет. Знаешь же сама, что с первой женой Матвей не ужился, – поясняла Нина Петровна.
– Теперь уж я сомневаюсь, кто там с кем не ужился, – поделилась Света с мамой. – Может, это первая жена со свекровью?
– Тогда тем более! Если тебе Матвей дорог, не ругайся с его матерью, – предостерегала Нина Петровна. – Это для тебя она вредная тетка, а для него – родная мать!
– Да, мама, я все поняла, – вздыхала Света. – буду терпеть ее наставления. Глядишь и поймет, что я лучше его первой супруги.
Терпеть Свете приходилось много. Ведь давать наставления свекровь любила и до, и после свадьбы:
– А ты борщ, Матвею-то, хоть варишь? Он любит густой!
– Да, Елизавета Васильевна, варю и достаточно густой. Он хвалит.
– Кому достаточно, а кому нет, – скептически хмыкала в трубку свекровь. – В выходные приду, проверю. Сготовь-ка к субботе! А массаж ему после работы делаешь? Надя всегда делала… А ты, наверно, и не умеешь!
– Не переживайте, Елизавета Васильевна, научусь. – скрепя сердце добродушно отвечала Света, думая про себя: «Уж хоть как я массаж делаю, она не придет проверять, надеюсь?»
Через полгода после свадьбы Светлана забеременела, чем снова вызвала недовольство свекрови.
– И зачем тебе только так рано ребенка заводить? Сама еще дите неразумное, а все туда же! – высказывала она Свете по телефону. – Да и институт этот твой еще не окончен!
– В институте я могу академический отпуск взять, – объясняла Света. – Мы с Матвеем очень рады ребенку.
– Да и вообще, – продолжала поучать свекровь, – тебе бы тогда не в институте учиться, а на работу надо устраиваться. Нечего тунеядствовать!
После рождения дочери свекры прибыли проведать молодых родителей и внучку, названную Аней.
Елизавета Васильевна, заглянув в кроватку, вынесла свой вердикт:
– Что-то ваша девочка не похожа ни на мать, ни на отца!
А затем, поспешив к своему супругу на кухню, взволнованно затараторила ему, совсем не беспокоясь о том, что ее могут услышать:
– Еще неизвестно, чей это ребенок вообще! Ты только глянь на нее!
Свете хотелось расплакаться от услышанного, но в этот момент проснулась Аня и отвлекла все внимание матери на себя.
Матвей же в это время находился в другой комнате и не слышал обидевших жену предположений.
Когда свекры ушли Света не удержалась и сказала:
– Я слышала, твоя мама считает, что Аня не похожа на тебя, а значит, я ее нагуляла!
– Ой, да не придумывай! Тебе показалось, или ты не так поняла, – беззаботно ответил Матвей, любуясь на малышку.
Шли годы. Елизавета Васильевна частенько звонила, чтобы поинтересоваться здоровьем и делами сына, но не внучки и невестки.
Однажды, когда Анечке было уже 4 года, Матвей сказал:
– Света, у меня этим летом с отпуском никак не складывается, а у тебя же он в июле. Так чего вы будете с Аней тут, в городе, от жары чахнуть? У мамы с папой такой дом благоустроенный, участок, огород. Аня хоть от садиковских болячек отдохнет и здоровье укрепит!
– А разве они нас приглашали? – спросила Света, внимательно наблюдая за реакцией мужа.
Тот, немного смутившись, произнес:
– Ну, папа-то давно уже предлагал погостить, но мама боялась за слишком маленькой внучкой не уследить. А теперь Аня уже достаточно большая, и пора бы ей хоть с другими бабушкой и дедушкой пообщаться. А то все только с твоими родителями время проводит, моих уже и не помнит почти.
Света, вынужденная признать правоту мужниных слов, сдалась и стала собирать их с дочерью вещи для поездки к свекрам.
Неделя проживания в гостях запомнилась Свете постоянной работой в огороде и доме под «аккомпанемент» храпа любящего поспать свекра и нравоучений деятельной свекрови. Внучку бабушка постоянно одергивала и поругивала.
– Ишь, хватает она! – возмутилась однажды Елизавета Васильевна, выхватывая из рук Анечки конфету, которую та взяла из вазочки, стоящей на столе. – Хоть бы спросила сначала! Ничему, видать, мать тебя не учит! Пореви еще, пореви! Вредно тебе сладкое! И так пухлая слишком! Иди лучше за забором в песке покопайся!
– Мама, бабушка опять ругается, – захлебываясь слезами бежала за утешением к пропалывающей грядку Свете ее дочка. – Домой хочу!
– Она еще и ябеда! – неслось вдогонку внучке очередное обвинение бабушки. – Никогда у нас в роду таких хапуг и нытиков не было!
Света долго успокаивала дочку, а затем не удержалась, когда Аня уже спала, попробовала поговорить со свекровью:
– Елизавета Васильевна, пожалуйста, не кричите на Аню, она к таким методам воспитания не привыкла и очень расстроилась сегодня.
– Ой, какие мы нежные, и слова не скажи, – пренебрежительно фыркнула свекровь. – Все-таки будь Матвей на Наде женат, у них бы славные детки родились. Та была девушка волевая, с характером!
– Она же Матвею изменила! – не выдержав, напомнила Света.
– Вот и жаль, что так у них сложилось, – упрямо заявила свекровь. – Она хоть честно призналась в измене!
– А я никогда Матвею не изменяла и не собираюсь, – разозлилась Света, поняв, что свекровь снова клонит к тому, что Аня не дочь Матвея.
– Конечно, он тебя поселил в свою квартиру, катает на машине, любит, обеспечивает! Стала бы ты признаваться! – взвилась свекровь. – Матвей же не такой, как твои однокурсники бывшие – бедные студенты!
Света поняла, что бесполезно спорить со свекровью, и при первой возможности настоятельно попросила мужа забрать их с дочерью домой.
– Уж не знаю, что твоим принцессам тут не понравилось, – сокрушенно вздыхала свекровь, ласково улыбаясь сыну. – Слова поперек не сказала, кормила и поила, и вот не угодила чем-то. Эх, сын, ошибся ты… Надо было Надю простить, и жили бы счастливо!
– Мам, а при чем тут Надя? – нахмурился Матвей. – Я со Светой и Анюткой очень счастливо живу! Ладно, погостили и будет! Поедете домой, девочки мои?
– Да, – обрадованно закричала Аня. – Домой с папой! Ура!
Больше Света гостить с Аней к родителям мужа не ездили. Они навещали свекров только все вместе.
Ведь при сыне Елизавета Васильевна старалась вести себя вежливо и обходительно. Оставшись наедине со Светой, она не упускала случая отпустить едкое замечание.
Ничего не изменилось в отношении свекрови к невестке и после рождения у Светы и Матвея сына.
Светлане помогали ее родители, которым она была очень благодарна, ведь на свекров рассчитывать не приходилось.
Еще через десять лет Елизавета Васильевна овдовела, что сделало ее более одинокой и требовательной.
– Конечно, ты занят, – часто жаловалась она сыну по телефону. – А вот твои дети и жена могли бы и почаще меня навещать, да помощь предлагать. Вырастила она неблагодарных и невоспитанных детей. Так я и знала, что этим кончится.
Сын лишь вздыхал и терпеливо сносил упреки матери, навещая ее по выходным. Дети редко составляли ему компанию, ведь бабушка только требовала и попрекала.
Светлана давно смирилась с тем, что близкими людьми ей с Елизаветой Васильевной не стать.
Ей только было жаль, что свекровь за 20 лет их знакомства так и не увидела в ней женщину, влюбленную в ее сына и готовую на все, чтобы стать не только хорошей женой и матерью, но и невесткой.
